Очищение - Вадим Еловенко

2.

Анатолий позвонил после обеда и Семен только подивился где в Столице может быть столь отвратительной связь.

– …Ы …ома?

– Да! – рефлекторно крикнул в ответ Семен в трубку.

– …елеви…ор …учи…

– Ща!

Толик положил трубку, не желая насиловать голосовые связки, а Семен только брови в удивлении вскинул. Ну, телевизор это понятно. А канал-то какой?

Но на счет канала Толик переживал зря. По всем каналам Москвы крутили одно и тоже. Прямую трансляцию из парламента. На трибуне выступал Министр Здравоохранения и Семен не сразу вник в то о чем тот говорил, а точнее зачитывал с бумаги. Но когда вник, когда осознал, что-то внутри него сжалось, а по спине без преувеличения потек леденящий пот.

– … ухудшением эпидемиологической обстановки в Москве и да и в целом по России. Для ужесточения контроля за распространением таких опасных заболеваний как СПИД и его инкубационная форма, а также других заболеваний с высокой степенью летальности, министерством здравоохранения вносится на рассмотрение в нижнюю палату парламента законопроект об обязательном обследовании граждан не реже чем раз в два месяца. Помимо этого мы вносим на рассмотрение в парламент поправки к уголовному и административному кодексу об изменении степени наказания для служащих медицинских учреждений за ненадлежащее, халатное исполнение своих обязанностей. Мы вносим на рассмотрение депутатов конечную оценку, по которой будет судиться медицинская ошибка…

Доклад был дооооолгим. Но как не странно Семен дослушал его до конца. Только когда министр закончил оперативник нервно взмокшими пальцами вытащил сигарету и закурил, чего никогда не делал дома, предпочитая выходить или на балкон или в коридор.

… Обследование раз в два месяца. Для всех. Без исключения.

… Обязательно ношении при себе пластиковой карты медицинского контроля, наряду с документами удостоверяющими личность…

… Административные наказания и штрафы для уклоняющихся от обследования и не желающих предъявлять карту контроля по первому требованию сотрудников правопорядка.

… Уголовное преследование сотрудников медучреждений ставящих заведомо неверные данные в карту.

… Уголовное преследование уклоняющихся от принудительного лечения особо опасных инфекций.

… КОНТРОЛЬ ПЕРЕМЕЩЕНИЯ ИНФИЦИРОВАННЫХ!

Это песец, подумал про себя Семен, вникая в суть доклада и словно переваривая его. Это просто физически невозможно каждые два месяца всю страну прогонять через лаборатории и больницы. Это даже в теории сложно представить за полгода, которые наметило Министерство здравоохранения всем выдать карты медицинского контроля. И это просто невероятно, если парламент поддержит министерство. Это ведь полный и тотальный крах демократии! Абсолютный контроль за личностью! Семен не верил. Он отказывался верить, что такое в принципе возможно. Но Толик, позвонивший спустя полчаса, сказал уже отлично слышимым голосом:

– Ну, а чего в этом такого? Техосмотр транспорта раз в год проходят. А человек не транспорт ему чаще надо.

– Да как ты сравниваешь машину, из-за неисправности которой могут погибнуть люди и…

– Да вот так и сравниваю… От зараженных тоже могут погибнуть люди. – насмешливо перебил Толик. – А вообще не парься. Через час я в «Погребке» буду возле управления. Приезжай. Только без машины. Есть повод выпить. Познакомлю кое с кем…

Семен приехал. Но встал перед дверьми кафе и не знал, что дальше делать. На входе висела табличка говорящая что в кафе проходит какое-то событие и оно закрыто для лиц не имеющих приглашения. Смущенно набрав номер Толика Семен объяснил ситуацию и Толик только и сказал:

– Минуту подожди.

Но двери кафе открылись раньше и стоящий на пороге товарищ Семена, улыбаясь пригласил того заходить внутрь. А там…

В клубах табачного дыма, в ауре негромкой музыки, почти сотня людей целенаправленно что-то праздновала. Словно свадьба какая-то. Пройдя мимо столиков с незнакомыми людьми, Толик усадил Семена на свое место, а себе принес откуда-то еще один стул. Мужчины сидящие с ними за столом с приветливыми улыбками познакомились с Семеном и предложили даже выпить за знакомство. Он выпил. С удовольствием выпил в надежде, что хоть кто-нибудь ему расскажет что происходит. Или пьяный он сам до всего дойдет.

Но ему не объясняли. С ним говорили о чем угодно только не о том, зачем все собрались и кто все эти люди. С ним выпили еще раз. Толик, гад, подтрунивал над ним и его потерянным видом. Мужчины снисходительно улыбались. А Семен все так же упорно продолжал ничего не понимать. До тех пор пока в центр зала не вышел… Министр Внутренних Дел. Его Семен узнал сразу!

– Добрый вечер вам всем. – обратился он сильным голосом к собравшимся. – У меня не много времени, но не приехать я не мог. Вы, те, кто добились, чтобы этот день настал, заслуживаете самых высоких наград и званий. Но ваш труд во имя спасения нашей страны никогда не будет официально оценен. Вам не дадут орденов и медалей за него. Вас не премируют баснословными деньгами. Вам не дадут вне очереди квартиру. Единственной наградой для вас станет счастливое детство ваших детей и здоровая страна, которую вы все еще успеете застать. Но я приехал сказать не это… я приехал сказать вам простое человеческое спасибо. Спасибо за то, что вы не сломались под грузом этого бремени. Спасибо что вы дошли до конца, даже понимая, как вас ненавидит ваш Враг. Наш Враг. Сегодня наша первая большая победа в этой войне. С этого дня вся наша страна будет жить по-другому. И ваш труд теперь станет легче. Вы прошли самый сложный, самый тяжелый и самый неблагодарный участок пути. Спасибо вам. От меня лично, от всех здоровых людей… Спасибо вам от Президента! Выпьем за нашу победу! Выпьем за нашу Страну!

Все стали подниматься и, абсолютно рефлекторно, Семен тоже поднялся на ноги. Он взял протянутую стопку с водкой из рук Толика и ждал только команды когда пить. Министр опрокинул в себя содержимое своего стакана и все сразу за ним тоже выпили до дна.

А потом министр уехал. Музыка стала погромче, разговоры пооткровеннее. Семен узнал, что мужчины за столиком с ним это два полковника ФСБ и один подполковник ШТАБА МВД. И он сидел рядом с ними как РАВНЫЙ. Они его считали равным СЕБЕ. Они ведь делали одно дело.

Выпивая и закусывая, разговаривая и слушая музыку, Семен все больше начинал понимать Толика. Веккера, который не сам придумал свои методы борьбы с ВИЧ-террором, но у которого были и начальники и штабисты рисующие методики и составляющие планы. Он начал понимать, почему его откровенно послал и далеко начальник управления, когда он пришел доложить о совершенном Веккером. Он начал понимать почему Веккеру было абсолютно нечего терять. Ведь все они, собравшиеся в кафе с невинным названием «Погребок» просто могильщики. Они уже похоронили старую страну и теперь просто пили водку на свежем холме… после этого дня Страна никогда не будет прежней. Страна навсегда будет разделена на здоровых и больных. И что буду делать с больными, Семен начинал догадываться.

Он хорошо помнил историю. Он помнил, как нацисты взялись за умалишенных и юродиевых. Он отлично помнил, как читал об этом и смотрел хронику. Как внутри него росло простое человеческое возмущение подобным. И вот теперь он сам стал тем, кто ведет страну в пучину глобальной ЧИСТКИ. И вот ведь странное дело… Он принял это. Он принял это и признал себя частью тех, кто будет чистильщиками. Ведь не став чистильщиком так легко попасть самому под метлу. Он еще не нашел оправдания себе, которое всегда и во все времена находили люди. Он еще не говорил, что так надо Богу и Народу. Он еще не призывал других усилить бдительность и контроль, но уже понимал… понимал, что рано или поздно будет так говорить. И что наверняка поверит, что так надо Богу и нации.

Когда в кафе стало поменьше народу, когда уехали даже соседи по столику, когда музыка стала совсем громкой, а Семен почувствовал себя безобразно пьяным, Толик, зараза, соизволил заговорить.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Вижу по глазам. Да и я о том же думал когда только взялся за это дело. Я смотрел на себя в зеркало и видел отражение в черной форме гестаповца. Я просыпался утром с мыслью, что я редкий моральный урод. Что я сам величайший преступник, ибо руководствуюсь не законом, а целесообразностью и внутренними директивами. И ничего не изменилось за эти два года. Я все так же понимаю что я преступник. Но знаешь, что… Я помню высказывание Еврипида. Если уж совершать преступления, то ради государства. Я совершаю ради него. Но для меня в отличии от многих, да и от тебя, Государство и народ одно и то же. Не будет народа не будет государства. Не станет аппарата государства и этот народ станет рабом другой страны. Я много об этом думал. Если что бы защитить народ я должен избавлять его от индивидуумов опасных, я буду это делать. Иначе нахрена я такой умный вообще уродился…