Сердце Фатимы - Франциска Вульф

Она показала братьям, как они должны ухватить Асима, чтобы, не повредив позвоночник, уложить его на носилки.

– На счет «три» поднимайте! – скомандовала Беатриче. – Раз, два и… три!

Асим застонал, по его красивому лицу ручьем потекли слезы.

– Ты не уступаешь мужчинам, Зекирех, – слабо улыбаясь, сказал он. – Давно никто так не командовал Малеком.

Беатриче улыбнулась ему в ответ, хотя ей было совсем не до веселья. Врачу нельзя плакать у постели больного, даже если он так трогательно проявляет оптимизм.

– Асим, послушай меня внимательно. – Она склонилась над ним так, чтобы он ее видел, не поворачивая головы. – Сейчас я осмотрю тебя дальше. Отвечай на мои вопросы не задумываясь. Я не собираюсь устраивать тебе экзамен. Просто честно отвечай на все мои вопросы.

Она вырвала из земли длинный стебелек и провела им по внутренней стороне руки Асима. Что, если он ничего не чувствует? Вдруг при падении не только был поврежден позвоночник, но и задет спинной мозг? Что, если паралич? Сейчас она уже не думала об угрозах Малека. За столь короткое время она так полюбила этого чудесного лучезарного юношу, что, представив Асима до конца жизни прикованным к кровати, она почувствовала невыносимую печаль.

– Ты что-нибудь ощущаешь? – спросила она, в тревоге ожидая, что он скажет.

– Да, щекотно, – ответил Асим. Беатриче готова была его расцеловать. – Это соломинка?

– Угадал. А так?

Она засучила широкую штанину и провела соломинкой по бедру.

– Опять щекочет.

Беатриче стянула с него сапоги и дотронулась до пальцев ног.

– А так?

– Пожалуйста, перестань! Я страшно боюсь щекотки.

«Чувствительность сохранилась. – У Беатриче камень свалился с души. – Теперь посмотрим, что с моторикой».

– Ты все хорошо сделал, Асим, – похвалила его Беатриче. – А теперь сложи пальцы вместе. – Асим без труда выполнил приказание. – Сожми мои руки как можно сильнее. Достаточно! – смеясь, воскликнула она. – Ты мне раздавишь руку! А сейчас последнее, о чем я тебя попрошу, – пошевели пальцами ног.

Все десять пальцев двигались равномерно. На мгновение Беатриче закрыла глаза, мысленно поблагодарив Бога.

– Что со мной? – спросил Асим.

Беатриче снова наклонилась над ним.

– При падении ты повредил позвоночник, – сказала она, проведя рукой по его волосам. – Но не отчаивайся. Ты скоро выздоровеешь. Через несколько недель снова сможешь вставать, ходить и скакать верхом. Но при условии, если будешь хорошо себя вести и исполнять все, что я тебе скажу.

– Я все сделаю, как ты попросишь.

– Знаю, – улыбнулась Беатриче. – А теперь слушай меня. Остаток путешествия ты проведешь на носилках. Ты можешь шевелить руками, поворачивать голову вправо и влево – но больше ничего! Постарайся не двигать ногами и не поднимать голову. И ни в коем случае не садиться. Ты меня понял?

Асим кивнул.

– Я попрошу, чтобы тебя отнесли в нашу кибитку, – поднявшись, сказала Беатриче. – Ясмина позаботится о тебе и поможет скоротать время в пути. Она знает много всяких историй и с удовольствием тебе их расскажет. Ты любишь истории?

Юноша кивнул.

– Мурат, Кемаль! – позвал Асим братьев. – Вы слышали, что сказала Зекирех? Несите меня в кибитку.

– Но умоляю вас, будьте предельно осторожны. И ради всего святого, только не споткнитесь!

Братья подняли с земли носилки и медленно, рассчитывая каждый шаг, понесли их к кибитке. Малек взял Беатриче за руку и отвел в сторону.

– Скажи честно, что с моим братом? – тихо спросил он. – Ты ведь ему не сказала всей правды. Поскольку здесь нет его отца с матерью, я как старший брат несу за него ответственность. Говори все как есть!

Беатриче перевела дух. Ей хотелось сказать Малеку всю правду. Но как это сделать?

– Асим сломал позвоночник, – начала она. – Но угрозы для жизни нет, и серьезных нарушений – тоже. Но если в то время, когда будут срастаться кости, он сделает неправильное движение, тем более, если упадет – последствия могут быть тяжелыми.

– Что ты имеешь в виду? Я не понимаю…

– Скажу яснее: одно неловкое движение – и он может стать парализованным. На всю жизнь.

Малек побледнел как мел.

– Калека? – в ужасе зашептал он. – Аллах всемогущий, не допусти этого! Мои родители и так были против, чтобы он ехал с нами в Газну. Они согласились только потому, что Асим слезно умолял их отпустить его с нами. Я обещал, что с ним ничего не случится. Если он на всю жизнь останется калекой… Я никогда себе не прощу этого. Как я посмотрю родителям в глаза? – Он сильно сжал ей плечо. – Умоляю тебя: сделай все, что в твоих силах, чтобы уберечь Асима от такой судьбы.

– Все, что могла, я уже сделала, Малек. Теперь судьба Асима в руках Аллаха. Проси Его о милости и помни о том, что я тебе сказала. Пока не срастется позвоночник, Асим должен соблюдать покой. Потом он снова сможет весело бегать, будто ничего и не случилось.

– Клянусь Аллахом и всеми святыми: если мой брат выздоровеет, я щедро вознагражу тебя. Ты получишь титул Великой Целительницы всех времен и народов.

– Оставим этот разговор, Малек. Подождем, когда Асим поправится.

– Да, да, конечно. Я только хотел…

– Буду тебе очень признательна, если ты дашь мне лошадь. Асима разместили в кибитке, а идти за ней пешком мне бы не хотелось.

Лицо Малека залилось краской.

– Конечно. Ты сейчас же получишь одну из лучших лошадей! – Перед тем как уйти, он снова пожал ей руку, приложив ее к своему лбу. Этот благоговейный жест она наблюдала лишь со стороны внуков по отношению к деду и бабке или со стороны учеников – к своим учителям. – Благодарю тебя, Зекирех. Да благословит Аллах тебя и твоих потомков!

– Малек! – крикнула ему вслед Беатриче. Он остановился и удивленно посмотрел на нее. – Мое настоящее имя – Беатриче.

IX

Стоя на площадке башни, Али аль-Хусейн в подзорную трубу смотрел на звезды. Город мирно спал. Торжественные празднества по случаю рамадана, когда шумная толпа под аккомпанемент барабанного боя следовала по улицам, освещенным тысячами факелов, наконец подошли к концу. Три ночи подряд Али не мог наблюдать за звездами. Но теперь перед ним снова открывался непостижимый вид звездного неба. Однако загадочного созвездия в форме глаза он не увидел. Огромное сияющее око смотрело на него с высоты в тот вечер, когда Саддин привел в его дом Мишель. С тех пор он каждую ночь поднимался на башню, чтобы найти его на небосклоне, пристально глядя в подзорную трубу, пока от усталости не начинали болеть глаза. Но все было напрасно.

Он потерял покой и сон и даже стал сомневаться, существует ли это созвездие и не приснилось ли оно ему. Рассудок подсказывал, что это мог быть мираж, похожий на те, что иногда видят странники в знойной пустыне. Нечто подобное, по-видимому, произошло и с ним: события того дня так всколыхнули его мысли и чувства, что вызвали галлюцинацию. Огромное сияющее око он воспринял как утешение, словно оно обещало ему обрести столь долгожданный покой.