По следам преступлений. Сборник - Коллектив авторов

Сторож Бархатова дополнила показания Сафроновой и рассказала, что, когда она была на дежурстве, мимо нее пробежали трое ребят и девушка. Один из парней был в окровавленной белой рубашке. Девушка подхватила под руки парня, побежала в глубь двора к дому, где находилась квартира Власовых.

Нет ли здесь разгадки? Может быть, теперь станет ясно, что же произошло в тот вечер? Жена Власова— Лидия и сестры Никифоровы рассказали, что в то время, когда Игорь Липин звонил в квартиру, к нему выходили Юрий Ледников и Валя Никифорова и что, кроме этого, уходила еще сестра Лиды. Допросили Лидину сестру. Она рассказала, что в начале одиннадцатого, уходя домой, во дворе она увидела Юрия Ледникова с двумя неизвестными и даже слышала, как они сказали Ледникову, что приедут к нему на следующий день.

Юрий Ледников, когда его вызвали в прокуратуру, категорически отрицал все, заявляя, что он никуда не выходил и ни с кем не разговаривал. Однако, по свидетельству всей компании, Юрий в тот вечер был очень пьян и ничего не помнил…

Все было похоже на какую-то новую версию, к тому же родители погибшего Игоря Липина почти ежедневно звонили к следователю, убеждая, что к убийству их сына причастен Юрий Ледников (тот самый, что звонил дедушке погибшего и обронил фразу о том, что Игоря, быть может, увезла карета «скорой помощи») и что это он путает следствие.

Проверка этой неожиданно возникшей версии отняла много сил и времени.

Сведения, полученные от Сафроновой, показались вначале правдоподобными, убедительными и как будто вели к развязке. Однако в процессе их проверки выяснилось, что многое в них — продукт собственных ее умозаключений и фантазии.

В результате показания этой свидетельницы только осложнили следствие, внесли путаницу в ход следствия и едва не направили его по ложному пути.

Проверка фактов, сообщенных Сафроновой, показала, что молодой человек на площадке 4-го этажа, внешне напоминавший И. Липина, был просто пьян и позднее выведен жильцами дома на улицу. Эпизод этот к расследуемому случаю никакого отношения не имел.

Но главный вопрос—кто же все-таки убил Липина— был абсолютно не выяснен, и мысль, не скрывают ли участники веселившейся компании действительных обстоятельств убийства, стала все чаще появляться у следователя. Ее еще подогревал Федотов, непрестанно настаивавший на правоте своих показаний и обвинявший в убийстве только одного Лысенко.

Решено было установить еще людей, которые 7 ноября проживали в районе Московского вокзала, но во время Следствия выбыли в командировки в другое место.

Последняя попытка! Оправдает ли она себя? И вот в прокуратуру принесены фотографии молодых людей, выбывших из района за время следствия. Их оказалось более 30 человек. Сдерживая волнение, я рассматривал снимки, пытаясь хоть в одном из них найти сходство с тем словесным портретом неизвестного, который описал в минуту откровенности Лысенко. На всех фотографиях были обыкновенные лица молодых людей, причесанных на пробор или с зачесанными назад волосами.

Сделав фототаблицу, я с последней надеждой на успех поехал в тюрьму.

…Лысенко вошел в кабинет, тихо поздоровался и сел на предложенный ему стул. Он нервно мял пальцами папиросу и благодарно посмотрел, когда ему разрешили курить.

На столе, как пасьянс, были разложены фотографии. Лысенко пытался найти среди них того, которого он запомнил и видел во сне. Медленно вглядываясь в каждую фотографию, словно запоминая ее навсегда, Лысенко откладывал карточку за карточкой. И вдруг он громко вскрикнул:

— Он! Он! Вот он, гражданин следователь!.. И Лысенко трясущимися руками указал на фотографию.

Фотография была опознана. И сразу же возникла трудность. Лысенко, описывая внешность убийцы, говорил о таких приметах, которые не совпадали с фотографией. Он говорил о том, что неизвестный был круглолицый, а на снимке был изображен худощавый юноша, и к тому же, когда прошло первое возбуждение, Лысенко попросил ему показать не фотографию, а человека. Сделать это было невозможно. Через четыре дня после убийства опознанный — Вячеслав Морозов—уехал в армию и служил в Краснодаре.

Новый вопрос: где был Морозов 7 ноября? Можно ли предполагать, что он участвовал в убийстве? С кем был Морозов? Краснодар далеко, а время для выяснения крайне ограниченно, но выяснить это необходимо.

В прокуратуру города была вызвана мать Морозова— проводница поездов. Ее пригласили по отвлеченному поводу, расспрашивали о вещах, забытых пассажирами в вагоне, потом невзначай перешли к сыну, к вопросу о праздниках, и мать Морозова рассказала, что ее сын перед самыми праздниками получил расчет в связи с призывом в армию. В праздничный вечер у них дома собрались родственники, многие из которых живут за городом. Около 10 часов вечера Вячеслав Морозов со своим приятелем Ромилом Ивлевым пошел проводить гостей на Московский вокзал. Он возвратился в 11-м часу, мать заметила у него ссадину под глазом, и сын объяснил, что на Невском его ударил какой-то парень. Мать, ничего не зная, уложила Вячеслава с приятелем спать. Утром Ромил ушел домой, а мать уехала в командировку, из которой возвратилась через пару дней, а 11 ноября она проводила сына в армию.

Однако рассказ не внес ясности, так как она заявила, что сын, уходя в армию, надел шапку-ушанку, а свою кепку «лондонку» оставил дома. Мать выстирала эту кепку и предложила следователю ее осмотреть…

Снова спутаны карты. Не скажут ли чего-нибудь соседи Морозовых, живущие в одной квартире с ними, муж и жена Хреновы?

…Монотонно, как заученную наизусть басню, Хренова стала говорить о том, что человека, которого убили под аркой дома № 7 по Гончарной, она не знает и что ей только лишь одно известно, что вечером 7 ноября она видела, как Вячеслав Морозов и Ивлев пошли провожать родственников на вокзал и возвратились вскоре домой. Она им открыла дверь, и молодые люди прошли в комнату Морозовых.

Хренова нервничала, видно было, что она чего-то недоговаривает, о чем-то не решается сказать, она беспокойно поглядывала на дверь, вопросительно смотрела на следователя, нетерпеливо ожидая конца допроса, и облегченно вздыхала, когда заданный вопрос не задевал чего-то такого, о чем она не хотела бы говорить.

К концу дня Хренова рассказала правду. Когда Морозов и Ивлев возвратились домой, они вошли на кухню возбужденные, без головных уборов. У Морозова под глазом был кровоподтек, на руках кровь. Она испугалась и, решив, что случилось что-то, и не желая волновать мать Морозова, провела молодых людей к себе в комнату. Вячеслав рассказал ей и ее мужу, что он ударил ножом человека и что нож от удара в голову сломался. Муж взял сломанный нож, а на следующий день по пути на работу он выбросил его. Пока Морозов умывался, Хренов посоветовал ему помолчать о случившемся.

Так убийство Игоря Липина было раскрыто. Но откуда появилась кепка у матери Морозова? Об этом рассказал Ивлев. Проводив родственников Вячеслава на вокзал, они решили прогуляться по Невскому. Навстречу им шли, распевая песни, трое пьяных. Морозов во хмелю не уступил им дороги. Возникла ссора, затем драка. Морозов ударил Липина, а Лысенко и Федотов заступились. Морозов и Ивлев вбежали под арку дома № 7, и там, достав из кармана перочинный нож, Морозов ударил Липина в голову. Тот упал, нож сломался. В это время Федотов дрался с Ивлевым в глубине двора. Морозов, расправившись с Липиным, напал на Лысенко. Тот, испугавшись ножа, подбежал к Федотову и предложил ему убежать. В этот момент Морозов обломком ножа стал наносить удары в спину Лысенко. К счастью, он не убил его, но изрезал ему пиджак и рубашку.

Только случайно Лысенко не оказался тоже убитым. Размахивая обломком ножа, Морозов разрезал Федотову лицо до подбородка. Во время драки Ивлев и Морозов потеряли кепки и убежали домой. Лысенко и Федотов тоже убежали. И только после этого дворник Вуколова и военный патруль обнаружили тяжело раненного Липина.

Сразу же после допроса Ивлева я вылетел в Краснодар— медлить нельзя было.

Потом уже все шло просто. Морозов был допрошен и через час чистосердечно подтвердил все, но уточнил, что, уезжая в армию, он хотел надеть в дорогу утерянную кепку «лондонку». На следующий День Ромил Ивлев принес ему взятую у приятеля кепку, но она оказалась мала — ее и оставил Морозов дома. Мать, считая, что кепка принадлежит сыну, ее выстирала и предъявила в ходе следствия.

Только случайность спасла жизнь Лысенко и Федотову: не сломайся нож в руках Морозова, они могли бы очутиться в больнице вместе с Липиным. Вот почему разрезы на одежде Лысенко не совпали с порезами на спине! А их-то работники милиции приняли за хитроумно разыгранную симуляцию со стороны Лысенко и Федотова.