Дурная кровь - Деклан Хьюз

– Все заботятся лишь о спокойствии семьи Доусон.

Дейв сжался. Повернулся ко мне мощной спиной и посмотрел в сторону Каслхилла. Солнце садилось. Отражаясь от близстоящих кранов, оно озаряло деревянный крест на вершине холма. Я и забыл совсем про этот крест и не смотрел на него ни разу с тех пор как приехал. Его возвели в честь какого-то важного католического праздника, годах в пятидесятых, когда было нечем заняться, да и праздновать особо было нечего.

Тень не давала прохлады, а дождь лишь пропитал воздух влагой, не более того. Дэйв потер бровь тыльной стороной ладони.

– А семейство Доусон вполне устраивает версия самоубийства. Представляешь? Им больше нравится думать, что он сам застрелился. И мы спокойно миримся с этой версией.

– Кейси как-то связан с Доусоном?

– Ты имеешь в виду, вращались ли они оба в «золотом» обществе? Даже не знаю. Но мне известно, что у Джона Доусона довольно много друзей. Ведь мы знаем только о Джеке Парланде, а о скольких еще не догадываемся. Эти придурки любят втихаря подгадить друг другу, понимаешь? Когда ты не богат, твоя основная цель – раздобыть пачку денег потолще. А с этими господами дело обстоит намного сложнее. Здесь главное, чтобы тебе доверяли, знали, что ты надежный человек. Они могут и не встретиться ни разу, просто возьмут и настучат друг на друга. Скажут нужные слова нужному человеку, и заместитель комиссара тут как тут, к вашим услугам.

– Ты же можешь все это рассказать прессе.

– Ты меня совсем за придурка держишь, Эд? Может, полицейский из Кейси и никакой, зато за прессой он следить успевает. Он подмаслил достаточно много журналистов, и ему не составит труда выследить автора столь милого заявления. И вот я уже стою на перекрестке и регулирую движение или просиживаю штаны в участке.

Я помахал сигаретой, чтобы отогнать мошкару. Пот стекал по волосам и, скатываясь по шее, щипал раны, которые оставил Десси Делани.

– Дейв, ты знаешь парня по имени Коулм Хайланд? Лодочник, живущий неподалеку от Королевского яхт-клуба? Я думаю, он – единственная зацепка. Скорее всего, это он помог Халлиганам втащить тело в лодку.

Я рассказал Дейву о том, что видел Хайланда с Джорджем Халлиганом у «Хеннесси» и о его встрече с Голубой Бейсболкой возле старой лодочной станции.

– Кому же предназначались запасы?

– Я думаю, тому, кто следит за этим местом. Но зачем, вот что интересно. Был ли Питер Доусон убит именно там? Ведь лодку с его телом обнаружили неподалеку. И вот еще что: я видел, как фургон «Иммьюникейт» подъехал прямо к дому Джона и Барбары Доусон.

Я рассказал Дэйву о своем походе к Линде и отдал ему рюкзак, в котором лежал жесткий диск от компьютера Питера.

– Что ты сделал с машиной Линды? – спросил Дэйв. На секунду мне показалось, что он сейчас арестует меня за кражу.

– Я припарковал ее у леса. Ты сможешь вытянуть информацию из жесткого диска?

– Один компьютерный гений быстренько мне все прозондирует, я как-то помог ему, когда у него чуть права не отобрали за превышение скорости, так что он мой должник. Ты ищешь что-то конкретное?

– Есть там один документ под названием «ткэк» – «тем, кого это касается», по-моему, так это расшифровывается. В него вносились изменения, но уже после смерти Питера. Причем тот, кто внес эти изменения, документ не уничтожил. Я особо в компьютерах не разбираюсь, но если бы мы смогли восстановить содержимое диска, наверняка там обнаружилось бы что-то интересное.

– Я попрошу Шейна заняться этим сегодня же вечером. А с утра надо разобраться с банковскими и телефонными счетами. Вообще я должен был сделать это сегодня, но за мной постоянно следят, вокруг шпионят люди Кейси. Кстати, что там с делом Маклайама?

– Он задолжал Халлигану – азартные игры, наркотики. Хотя героин он покупал не у самого Толстяка. А вскрытие что показало?

– Причиной смерти скорее всего стала передозировка.

– Что же получается? Он вскарабкался на дамбу, наширялся и рухнул в море? Очень удобный вариант. Ну, а деньги?

– Банкноты без отличительных знаков. Ни свидетелей, ни следов борьбы – еще бы, после пяти дней в воде. А на заключение токсиколога могут уйти месяцы. История повторяется: они быстренько сплавляют дело какому-нибудь следователю, и вот тебе результат – установлена смерть в результате несчастного случая или преступленных действий.

Дэйв отложил в сторону рюкзак, осмотрел меня с ног до головы и покачал головой. Он собрался было уйти, но остановился. Какая-то неловкость отразилась на его крупном лице.

– Вот что я тебе хотел сказать. Помнишь забетонированный труп, который мы обнаружили в мэрии? В несчастного стреляли пять раз. Так вот, мы получили наконец заключение из лаборатории. Согласно баллистической экспертизе стреляли из «глока» семнадцатого калибра, пули марки «парабеллум» калибра девять миллиметров. Питер Доусон был застрелен пулями того же калибра и из такого же пистолета, только на двадцать лет позже.

Это вновь возвращает нас к Фэйган-Виллас.

– Послушай, тогда на следующий день мы ничего не обсуждали, но мы ведь оба знаем, что это вполне мог быть твой старичок. И потом, не забывай о том, что они с Доусоном вместе проворачивали дела, и вот теперь выясняется – сын Доусона застрелен теми же пулями, что и тот несчастный. Я, конечно, ничего не могу утверждать, но, по-моему, это нельзя назвать совпадением.

Особенно если не веришь в совпадения.

– Слепок с зубов нам ничем не помог, данных на твоего папеньку у нас никогда не было. В любом случае в картотеке по без вести пропавшим двадцать лет назад сам черт ногу сломит. У нас есть только пиджак. На бирке имя портного с Кейпл-стрит. Мы сможем выяснить, для кого он был сшит, и таким образом установить личность. Эд? Ты ведь не помнишь, пользовался ли твой отец услугами портного? На бирке стоит фамилия Фитцхью.

Я словно лишился дара речи. Деревянный крест, возвышающийся над Каслхиллом, выглядел сейчас массивнее на фоне поблекшего неба и в то же время смотрелся крошечным и хрупким по сравнению со стоящими рядом с ними гигантскими кранами. По спине побежал холодный пот, к телу начала подбираться дрожь. Я взглянул на Дэйва и покачал головой. Тот положил мне на плечо свою здоровенную руку.

– Береги себя, Эд. Навещу Коулма Хайланда, посмотрим, что из него можно вытянуть. Я буду на связи.

Дэйв Доннли стал выбираться из зарослей «Кишки», проклиная чертополох. Из кармана куртки я достал фотографию, которую нашел в лодке Питера. На ней были изображены мой отец и Джон Доусон, двое еще молодых парней. Они подняли пивные кружки за счастливое будущее.

Мне тогда было восемнадцать, и я проводил летние каникулы, работая барменом в гольф-клубе Каслхилла, слушая, как мужчины травят байки о себе и своей жизни и наблюдая за женщинами, притворяющимися, что свято им верят. Иногда я также вешал лапшу на уши их дочерям, и к концу лета они тоже делали вид, что верят моим басням. Я подкопил деньжат и решил, что, как только узнаю результаты экзаменов, поеду на месяц к Брайану, брату Кевина О'Рурка. Он жил в Калифорнии и заведовал ирландским пабом под названием «Матушка Мак-Гиллакади» на Мэйн-стрит в городке Санта-Моника. После поездки я намеревался вернуться домой и поступить в университет.

Результаты выпускных экзаменов объявляли в пятницу в конце августа, и мы все собрались в школе, чтобы узнать оценки. Учительница физики подсчитала, что моих проходных баллов вполне достаточно, чтобы я смог поступить в выбранное учебное заведение – медицинский колледж Тринити в Дублине. Она была рада за меня, крепко обняла и поцеловала прямо в губы. Мисс Стивене всегда носила узкие юбки, высокие каблуки и прозрачные блузки, сквозь которые был виден бюстгальтер. Все жутко боялись ее, и в школьные годы я думал, что если она меня когда-нибудь поцелует – медведь в берлоге сдохнет.

Мы пришли в «Хеннесси» примерно в полдень, слушали песенки, бросив монеты в музыкальный аппарат, галдели, хохотали и пили до самого вечера. Где-то около пяти нескольким парням стало плохо, и мы решили пройтись до бистро. Взяв еду, уселись на парковке возле церкви, выкрикивая сальные шуточки в сторону играющих в теннис девушек из приходской школы. Потом начался дождь, и мы вернулись в «Хеннесси». После глотка пива у меня к горлу стала подкатывать тошнота. Пообещав парням встретиться позже, я отправился домой. Переступив порог, позвал маму, но ответа не последовало, и я решил, что она еще не вернулась с работы. Подумал, что душ протрезвит меня, и я смогу вернуться назад в «Хеннесси» и выпить еще немного. В конце концов, не каждый день узнаешь результаты выпускных экзаменов.

Очень странно, но кто-то оставил электронагреватель включенным. По крайней мере, не придется ждать, пока нагреется вода. Душа как такового у нас не было, но мы прикручивали к кранам пластмассовый пульверизатор от шампуня, и он выполнял ту же функцию. Я вымыл голову и смыл с себя всю мерзость «Хеннесси». Мама так будет мной гордиться, когда узнает результаты экзаменов! Отец ушел от нас еще в апреле, и в доме стало спокойно без его пьяных дебошей, ругани, постоянных разборок и оскорблений. Таким раздражительным он был не из-за потери своего дела. Просто ему нравилось быть таким. «Твой отец – разочаровавшийся человек», – всегда говорила мама, как будто это что-то объясняло. Ни я, ни она открыто не признавались в том, что стали наконец свободны, и нам, по сути, все равно, куда он ушел. Мы втайне надеялись – он никогда не вернется. Мама казалась счастливее, чем когда-либо, стала выглядеть моложе и бодрее.