Персональный бог - Rayko

попытался перелезть преградившую ему путь клетку, но лужа, натекшая из трупа старухи уже добралась до его ног и он, неловко взмахнув руками, рухнул вперед лицом.

В конце узкого коридора оказалась лестница, заканчивающаяся люком в потолке. Корсу взобрался по ней, но люк оказался наглухо заперт. За его спиной начал подниматься человек. Не спуская ненавидящих глаз с Корсу, он осторожно перелез через деформированную клетку и стал осторожно приближаться, держа копье наизготовку. Осознав, что он снова в ловушке, Корсу прекратил бесполезные попытки открыть запертый люк и обнажил свои клыки.

* * *

Сначала раздался чудовищный грохот. За ним, в считанные секунды, до "Ярости" докатилась ударная волна, заставив задребезжать натянутыми струнами мачты, а паруса захлопали так, что казалось их вот-вот сорвет с рей. Затем по кораблю сыпануло ворохом углей. Взрывом пакетбот буквально разорвало надвое, и объятые пламенем ошметки корпуса стали быстро исчезать под водой.

Чудом удержавшись на ногах, капитан зашарил по палубе в поисках, сорванной порывом воздуха шляпы. Из-за штурвала выполз перепуганный старпом. Бешено вращая глазами, он на негнущихся от страха ногах, побрел в сторону капитана.

— Это что было?! Это вообще как?! Это мы его так, что ли?

— Что заэкал-то? Взрывчатку везли, — отмахнулся от него Аластар, — Видать с приисков списанным динамитом загрузились, решили монету срубить по-легкому, дебилы.

Когда фрегат подошел к месту гибели пакетбота, на воде колыхались только дымящиеся обломки. Сколько матросы не ковыряли баграми бултыхающиеся доски, ничего стоящего выловить так и не удалось.

— Грот потрепало сильно, — доложился боцман, — Кое-где люверсы порвало, да реванты посрывало.

— Вот и поживились, — угрюмо пробурчал старпом.

— Собака за бортом! — донеслось откуда-то слева.

Низенький парнишка-юнга, тут же получивший звонкую затрещину, чтоб не встревал в разговоры старших, не унимался:

— Собака, говорю! По левому борту собака среди обломков плавает!

Новость заинтересовала экипаж, и часть свободной матросни и оставшаяся без дела абордажная команда уже толпились с левой стороны фрегата. Люди перегибались через фальшборт, и азартно ругаясь, старались забросить обвязанные тряпьем крюки на веревках, чтобы подцепить утопающую псину.

— Есть! Зацепил, зацепил! — закричал голый по пояс, седобородый матрос, — Гляди-ка! Еле живая, а барахтается!

Капитана передернул озноб. В отличие от остальной команды, у него и старпома, который был по совместительству еще и штурманом, имелись подзорные трубы. И он точно видел, что происходило на палубе пакетбота, до того, как прогремел взрыв. И предпочел бы, чтобы увиденное им было обычной галлюцинацией. Хоть галлюцинациями он отродясь не страдал.

— Какая-то собака… не то, чтобы собака… — с удивлением протянул один из матросов, — Мужики. А разве такие собаки бывают?

Барахтающееся в воде животное, меж тем, уцепилось-таки за веревку и с неожиданной прытью стало взбираться по ней на борт.

— Что за хрень такая?! — матросы бросились от борта в рассыпную, когда за его край ухватились две когтистые волосатые лапы.

Чудовище подтянулось, перевалилось через борт на доски палубы и неловко попыталось встать на задние лапы, но споткнулось и плюхнулось сначала на задницу, но потом кое-как оперлось на длиннющие передние лапы.

— Никому не подходить! — гаркнул капитан и полез в гущу моряков, которые уже образовали полукруг и ощетинились в сторону непонятного существа саблями, баграми и пистолями, — Не подходить, не стрелять! Два шага назад все!

Существо более всего походило на обезьяну-переростка, но почему-то с собачьей головой и хвостом. Чудовище из последних сил старалось держаться на лапах, но вблизи стали видны дорожки крови, идущие от ушей и глаз. К тому же тварь была буквально вся утыкана деревянными щепками, разлетевшимися шрапнелью при взрыве корабля.

— Мушкет мне! — скомандовал капитан.

Получив в руки оружие, он сделал острожный шаг навстречу бестии, держа ту на мушке. Он хорошо разглядел в подзорную трубу, как полчаса назад это чудовище металось по палубе погибшего корабля стараясь, и весьма успешно, драться одновременно с двумя дюжинами матросов и церковных клириков в белых одеяниях. Контуженая взрывом тварь нелепо вертела башкой по сторонам и совершенно не обращала внимание на приближающегося человека. Немного подумав, Аластар Сальери сделал два, уже уверенных шага навстречу, и размашистым движением сверху вниз засадил прикладом по голове монстра.

— В трюм, на цепь. До выяснения. И убираемся отсюда поскорее. Пока еще какая нечисть не приплыла.

* * *

— Приветствую вас в поместье, сэр. Как вас представить? — проскрипел сухенький старичок-камердинер.

"А вы за кем, мать вашу, дилижанс, аж на пристань посылали?" — с раздражением подумал капитан, но всерьез злиться не стал.

Скрупулезное следование этикету губернаторской прислугой уже давно стало на острове поводом для шуточек и нелепых легенд.

— Несравненный Аластар Сальери, капитан великолепной "Ярости", флагманского корабля Великого Островного Флота явился на зов Губернатора!

Старичок, не поведя и бровью, вернул капитану подначку:

— Губернатор сейчас занят гостями. Если несравненного капитана Сальери не затруднит, он может подождать аудиенции в гостиной. Размер кресел там достаточен, чтоб вместить в себя все эго великолепного мореплавателя.

Каждая деталь в гостиной буквально кричала о высоком положении своего владельца. От золотых и позолоченных элементов декора слепило глаза. Стен почти не было видно из-за картин в тяжелых рамах, с которых на простых смертных высокомерно взирали лорды и леди в роскошных одеждах. Статуэтки из нефрита и статуи из мрамора, кожаные кресла и обитые алым бархатом пуфы были повсюду; нагромождение предметов роскоши превращало некогда просторную гостиную с высоченными потолками в подобие подсобки какого-то музея.

Одергивая себя, чтоб не слишком уж пристально пялиться на задницу горничной, принесшей чай, — естественно в позолоченной чашечке с позолоченным блюдцем, — капитан Сальери переместил взгляд на огромное окно, выходящее в губернаторский сад. Около мраморной беседки стояли люди. Полный, даже скорее толстый, мужчина лет пятидесяти в белоснежном губернаторском мундире с широкой перевязью через плечо, активно размахивал руками, поминутно вытирая платком пот со лба. Напротив него стояло несколько моложавых джентльменов, отстраненно окидывающих взглядами сад и вскользь уделяя внимание пантомиме губернатора. Стоящий впереди остальных молодой мужчина в строгом черном одеянии говорил коротко, при каждом слове чуть наклоняя голову вперед. На фоне тучной фигуры губернатора он выглядел ничтожно, но прожженный чиновник мгновенно замолкал, стоило молодому только открыть рот.

Устав наблюдать за беззвучным диалогом губернатора и визитеров, Сальери все же уделил достаточное внимание округлостям служанки, чем вогнал ее в дежурный наигранный румянец. В гостиной было душно, окна не открывались принципиально, чтоб не нагнать в помещение вездесущих островных комаров, а занавешивать окна плотными портьерами хозяин поместья отказался категорически. Очевидно, чтоб не мешать всему золотому антуражу блистать в лучах беспощадного тропического солнца.

Успев дважды выпить чая и даже