Ура, Хрустальная Корона! - Василий Доконт

Дочитав, капитан бросил листок в камин и подождал, пока он не сгорел полностью.

Итак, один неизвестный враг уже установлен, если это не ложный след. Что ж, поживём - увидим.

Паджеро простился с Хермоном и поскакал вслед за колонной.

"Барон Фехер. Крупный землевладелец из Кумыра. Район, где часто пропадают люди. Место исчезновения ребят Джаллона. Неужто зацепились? Хорошо бы! Непонятно, почему они рискнули послать человека, который может на них указать? Пусть у него нет языка, и сразу он никого не выдаст, но в тюрьме палач пытками и правильно заданными вопросами добьётся того же, что и Джаллон: имени Фехера. А они не испугались. Значит, ложь. Или же в тюрьме ему закрыли бы рот навсегда? Да, на это они могли рассчитывать, если у них там надёжный человек. Ну, конечно, при покушении его должны были задержать дворцовые стражи и передать городским, а там - тюрьма. Путь известный. Но взяли-то его ребята Джаллона, и спутали все расчёты. Сейчас будут искать пропавшего и тех, кто его арестовал".

Капитан догнал хвост колонны.

Задние солдаты развернулись, было, ему навстречу, но, узнав, продолжили путь.

Утро Раттанара началось с барабанного боя: на каждой площади города в сопровождении двух барабанщиков дворцовой стражи, появились королевские глашатаи, размахивая свитками оглашаемых документов.

В тишину, настороженную барабанами, посыпались слова королевских указов и других документов, разрешенных королём к оглашению.

Невыспавшийся из-за бала Раттанар узнал, что Его Величество, идя навстречу Храмовому Кругу, разрешил на территории Раттанара набирать желающих в священные отряды, призванные устранить любую внешнюю угрозу. Что Храмовый Круг, стремясь сберечь бесполезно растрачиваемые человеческие жизни, взял дело борьбы за побережье в свои руки, призвав на помощь всех соргонских богов и командора Тусона, героя Акульей бухты. И что, в связи с отъездом Его Величества на Совет Королей, созванный по этому поводу, высшую власть в Раттанаре до возвращения короля будет осуществлять Коллегия под руководством королевского прокурора Рустака.

Опухшие после вчерашних радостей раттанарцы вяло слушали глашатаев, вяло читали - кто мог - те же документы на стендах королевских указов, дружно оживляясь только при оглашении обращения командора Тусона - к жителям Раттанара и прочим желающим положить конец многовековым безобразиям народов моря на побережье. В обращении назывались адреса пунктов вербовки, сумма выдаваемого аванса и обязательная винная порция, положенная каждому записавшемуся в священней отряд.

Слова "винная порция" почему-то нравились больше всего, и их ожидали при каждом повторе, пихая друг друга локтями: вот сейчас, вот они.

До открытия вербовочных пунктов - в полдень - оставалось ещё три часа, но в указанных местах уже некуда было яблоку упасть. Будущие новобранцы с криками:

- Открывай, чего там ждать, - добивались немедленного приёма в "божеское войско", как кто-то уже успел обозвать священные отряды, с "прямотутошней" выдачей винной порции.

Вино, действительно, привезли - из Храмовых подвалов без возражений отгрузили всю кислятину, которую пить самим - ни за что, а вылить почему-то жалко.

Распоряжались на вербовочных пунктах ветераны-сержанты, тщательно отобранные Паджеро и Джаллоном. Они наливали каждому приходящему большую чару вина и никого пока не записывали: набор и вооружение нужных Короне людей спрятали за ширмой армейского разгильдяйства.

Сам командор Тусон отбивался от наседающих на него отставных офицеров в своём фехтовальном зале, ставшем временным штабом набираемого войска:

- Господа офицеры, я с огорчением вижу, что гражданская жизнь сильно изменила ваши представления о воинской дисциплине. С каких это пор и в какой это армии разрешается подобным образом обращаться к командиру? Вы будете зачислены в священный отряд, только если ваше желание служить в нём совпадёт с моим желанием видеть вас под моей командой. Мне не нужны крикуны и разгильдяи. Повторяю: оставьте свои данные этим молодым людям - я вызову тех, кто мне понадобится. Тому же, кто сунется ко мне в кабинет без вызова, я гарантирую отказ. У меня - всё.

Угроза подействовала - командора оставили в покое и, образовав подобие очереди, сгрудились у столов, за которыми Довер и ещё несколько бывших учеников мастера Тусона записывали посетителей.

Баронет Яктук дождался своей очереди и сел перед Довером на предложенный стул:

- Вот мой патент лейтенанта, вот свидетельство об окончании с отличием офицерской школы в Пенантаре, вот…

- Не спешите, баронет, я пишу не так быстро.

- Для вас я лейтенант, молодой человек.

- Пока ещё нет, баронет. Вы же нигде не служили, и не станете лейтенантом, пока не будете зачислены на службу. Кроме того, я - гражданское лицо, как и все остальные за этими столами: мы - ученики мастера Тусона и просто помогаем учителю. Кому из нас он разрешит записаться, мы ещё не знаем, хотя желают все.

- Ну, к своим ученикам командор будет снисходителен.

- Вовсе нет - он требователен и строг.

- И все же вы в лучшем положении, чем я: вы знакомы. Я же никогда с ним не встречался и, как вы правильно заметили, нигде не служил. Кроме того, Яктуки вообще никогда нигде не служили, я имею в виду - в армии.

- Конечно, ваши достоинства не известны, но и недостатки тоже. У вас есть преимущество перед большинством собравшихся здесь отставников.

- Вы думаете?

- Уверен. Думаю, командор обязательно обратит на вас внимание.

Тусон словно услышал эти слова: он как раз выглянул из кабинета и заметил молодого человека у стола Довера.

- Вы офицер?

- Так точно, господин командор. Имею патент лейтенанта, - Яктук вытянулся и щёлкнул каблуками.

- Возьмите ваши бумаги и пройдёмте ко мне, - и уже в кабинете, - Садитесь, просто побеседуем. Итак, пенантарская школа, отличие… Гм-м, Яктук - семья, которая не любит армии. Скажите, баронет, что вас тянет на военную службу? Вы же подрываете престиж своей семьи…

- Господин командор, каждый человек вправе сам распоряжаться собой, и престиж моей семьи пострадает только от моей плохой службы, и выиграет, если я буду служить хорошо.

- Как воспринял ваше желание служить в армии ваш отец?

- Был недоволен, и помешал мне поступить в военную школу в Раттанаре. Поэтому я учился в пенантарской. Вчера мы с ним немного поспорили - мы, Яктуки, бываем иногда несдержанны, но моя жизнь - это моя жизнь, и я благодарен отцу за советы и помощь, но совершенно против чужого руководства. Я думаю, что он, в глубине души, оправдывает меня, и сердится только по семейной традиции. Честно говоря, мне не понятно: причём тут мой отец? Служить-то не ему, а мне, господин командор.