Время дракона - Владимир Журавлев

Лой схватилась за голову:

— С одной девкой не справились! А если она доберется до Поющего Леса? Я боюсь представить, что тогда здесь произойдет!

Женщина энергично вскочила на ноги.

— Хор, ты мне нужен! Ты и твои головорезы! Ну, Владыка, доберусь я до тебя!

39

Силуэт мужчины четко вырисовывался в проеме окна. Лой подлетела к нему разъяренной кошкой.

— Виктор! — зашипела она. — Я еле сдерживаюсь! Я — хочу — порвать — тебя — на — клочки!!! Ну что ты опять уставился на дорогу? Нет твоей Тэль, а есть я, и я сгораю от злости! Я допросила Хора и…

Мужчина спокойно развернулся и задумчиво уставился в голубые глаза бешеной красавицы.

— Виктор, я требую объяснений! — четко выговорила Лой. — По праву твоей… женщины! Мир сходит с ума, а ты стоишь и смотришь в окно! Но ты же не просто так стоишь, уж я-то знаю тебя лучше всех! Виктор, что происходит в нашем мире? Я хочу знать! В конце концов, я жена тебе или нет?!

В зале повисло испуганное молчание. Лой и сама не верила, что открыто выскажет когда-либо самый волнующий ее вопрос — и вот вырвалось случайно, да как не вовремя! А ну как скажет сейчас равнодушно, что не жена, и отвернется? И как жить тогда?

Политика разом вылетела у женщины из головы.

— Виктор?

Дракон глянул сверху пронзительно-насмещливо.

— Жена, — вздохнув, признал он. — Драконесса заполошная. Ну и что ты бесишься? Девица незабвенная покою не дает, все извести ее мечтаешь? Ну, так дерзай, ежели сил хватает!

— Но я же беспокоюсь о кланах, о мире, который ты должен защищать. Или я что-то не понимаю? Ведь наш мир — это мир магии. Разрушить эту основу — это сам мир разрушить! И получится еще одна Изнанка. Об этом ты подумал, когда не позволил убить девицу?

— Я не думаю о пустяках! — резко ответил мужчина.

Лой чуть не подавилась возмущением — как о пустяках?!

А Дракон властно увлек ее к окну.

— А думала ли мудрая Лой Ивер, маг первой ступени, наследница мира прирожденных магов, почему это в Изнанке нет магии? А в мире Прирожденных только магия и есть, но нет застывших материальных форм? Почему так? Какие потоки Сил искажены и порваны? Что сулит схождение таких разных миров — а ведь они сходятся! Катастрофу? Или нет? Силы не терпят насилия, маг первой ступени должен это понимать!

— Чтоб что-то думать, надо знать свойства Изнанки! А это только Неведомые…

— Ушли Неведомые, хранители основ, — мягко напомнил Дракон. — И об этом стоит подумать, Лой Ивер: в час, когда само будущее под вопросом, уходят те, кто единственно мог знать, что происходит. Неведомые ушли, а Хранитель заперся в Замке — над-Мирами. И что делать Драконам, лишенным знания? Противиться схождению миров — или наоборот? И как это делать, кстати, кто бы подсказал?

Лой подавленно замолчала.

— А еще есть неведомый край за Запретным кряжем, — улыбнулся Дракон. — Твой отчаянный Хор совершил невозможное: пятнадцать лет рвался он с отрядом к границам Срединного мира — но так и не достиг их! Бесценны сведения, принесенные его разведчиками! И ведь там Силы тоже ведут себя очень странно! Что значит это? Угрозу? Близкую катастрофу — или наоборот?

— Знаю, как он рвался! — не выдержала Лой. — В маки… чтоб ему! Еще и результат рвения привез с собой! Чудо этакое круглолицее…

— А ведь и Торн еще есть! — вернул ее к действительности Дракон. — Прямо сейчас он идет сюда со всей мощью мира Прирожденных. Избавить Срединный мир от ига Крылатых Властителей! Битва с ним поставит на дыбы все наше мироустройство, да и расу магов выкосит практически полностью!

Дракон помолчал. И жестко добавил:

— Потому что примкнувшие ко мне не выстоят против его нынешней мощи — а переметнувшихся я уничтожу вместе с ним!

Владыка насмешливо глянул на ошарашенную Лой.

— А ты все о чумазой девице злобствуешь, — мягко укорил он. — А в ней если и есть что интересного, так это магический след. Вот о чем беспокоиться стоит. Она лишает магов Сил, и лишает навсегда. Но сами Силы остаются в мире. Лишенные структуры, связи со стихиями — но послушные! И их может взять любой, не связанный со стихиями. Прежде всего сама девица. Она станет — уже становится — магом новой формации. Очень может быть, что она станет злобным, могучим, неуправляемым магом. И вот еще характерная деталь: сколько-то времени она провела в Серых Пределах. У мертвецов.

— Там нет магов, — заметила Лой.

— Зато были магические твари, — усмехнулся Дракон. — И она наверняка рассеяла их. И что будет, если неупокоенные догадаются, как добраться до Сил?

— Нашествие, — отрешенно пробормотала Лой. — А там ведь три огромных армии. И мертвые бойцы, куда сильнее наших…

— Вот то-то же! — заключил мужчина. — Ну, думай. Мне в поселок.

— Виктор! — опомнилась Лой. — А как же я? Мои силы ведь при мне?

— И мои, — усмехнулся Дракон. — И Каэдрона. И у всех по разным причинам. Догадайся, почему?

Мужчина ушел. Потрясенная Лой уставилась в окно. И когда в зал ворвался взъерошенный Каэдрон, он не сразу осознал изменение.

— Папа! — завопил он от дверей. — Я в гости! То есть у меня гостья!..

Синеглазая женщина угрюмо глянула от окна.

— О! А?

— Иди, конечно, сын мой, — пробормотала она рассеянно и отвернулась. Девочку, скромно державшуюся за Каэдроном, она даже не удостоила вниманием. А зря. Потому что в грохоте и топоте обрадованного Каэдрона мелькнул на мгновение золотисто-снежный полет-бег сказочного существа.

Лой тряхнула головой, пытаясь справиться с хаосом мыслей.

— Проклятый Дракон! — пробормотала она священную фразу и уставилась в окно. Требовалось обдумать столь многое!

40

— Ходить в скалы с молодняком — себя не уважать, — злобно думала Тамара. — Дура? Дура. Вот и хлебай теперь. А расхлебывать все равно надо. А то загнутся.

Сначала упал Могутный. Хрипел, хрипел за спиной да и сполз по «катушке». И камень кровью испачкал. Красной, что характерно. Покалеченная и давно мертвая шея Игнатия вдруг начала кровить. Пришлось оттащить нехилое, между прочим, тело в «тарелку» — этакую ямку в камне на троих.

— Так, — сказала Тамара, — И часто у вас, мертвяков, бывают приступы жизни?

Эльф возложил тонкие пальцы на горящую шею товарища, послушал нечто мистическое. Пожал хрупкими плечами и отодвинулся. Молча. И молчал до тех пор, пока самого не скрутило что-то незаметное, но явно очень болезненное. Вот тогда он сразу запел! Очень уж захотел спасти себя любимого. Вышло у него занимательно: якобы чувствует он вокруг разлитую магию, которая и разъела древнее заклятие подъема мертвых. И все было бы просто, если б принц и Могутный были действительно мертвы. Да только маги древности со страху всех подняли: и тяжелораненых, и потерявших сознание от боли, и оглушенных, и… и что принц, что Игнатий были тогда очень даже живы, и даже ранены не совсем смертельно. И надо бы Тамаре их лечить, как и положено безродной девке по отношению к доблестным воинам. Как именно лечить, принцу эльфов знать было недостойно, не лекарь ведь он, а вскоре и не до разговоров стало. Скрючился принц на камне, прижав руки к животу, и собрался умирать по-настоящему. Магический удар, нанесенный столетия назад, взялся убивать его сейчас. И осталась Тамара ночью на скалах возле двух полутрупов, за которых она отвечала — прежде всего перед собой. Ведь кто из них инструктор по альпинизму? Тамара. А что она могла?! Ну, наложить повязку. Ну, она ее и наложила. Ну, дать анестетик, благо горсть таблеток у нее в рюкзачке всегда была — в скалах же аптек нет. Ну, она и дала болеутоляющее. Это эльфу, который, если кое-кому верить, и не жрет ничего, кроме солнечного света да соков священных деревьев. Далее следовало тащить больных к врачу. Или, что далеко не всегда проще, врача к больным. Тамара вспомнила один случай на трехтысячнике и содрогнулась. Уговорили они тогда врачиху идти к больному. И уронили ее, корову неуклюжую. Что было потом им всем, и больному в первую очередь!