Здравствуй, 1984-й - Дмитрий Валерьевич Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Крещёный?
— Мама крестила, правда, крестика с собой нет, — сознаюсь я.
Мне выделяют маленький белый крестик, веревочку и на сдачу с рубля свечек и поясняют, куда какую поставить. Быстро делаю дела и намереваюсь идти дальше.
— Толя, Штыба. Здравствуй, здравствуй, — раздаётся сзади знакомый голос.
Глава 19
Обернувшись, вижу Фаранову со статной высокой женщиной — её мамой. Обе в платках и длинных платьях блеклой расцветки. Я всё удивлялся, как такая монументальная женщина родила такую тростиночку как Аленка.
— Привет, Алён, здрастьте, теть Маш, — приветствую обеих. — Зашёл маме свечку поставил и за малыша найденного.
— И чего ты с таким хорошим парнем не дружила, — с улыбкой тетя Маша гладит мои вихры.
— Мааа-м! — с возмущением тянет ноту протеста Аленка.
— Ладно, пора мне, — пытаюсь закруглить беседу и не смущать девчонку.
— Стой, — строго сказала тетя Маша. — Погляжу, кто на улице идёт, а то нас однажды Николай Николаевич увидел.
Через полминуты мне разрешают выйти наружу. Конспирация, однако!
Так, о душе подумал, теперь можно и о теле. Иду в комитет комсомола, кирпичное двухэтажное здание, заполненное людьми. Там вовсю кипит работа. Ищу нужного человека, некто Корд Саша — инструктор. Хватаю за рукав смазливую мелкорослую блондинку.
— Извини, как мне Александра Корда найти?
— Не Александра, а Александру, — поправляет меня малышка. — Считай, нашёл уже, что хотел?
— Я думал это парень, извини. Я Анатолий Штыба.
— Поздравляю, — пфыкает комсомолка и пытается свалить.
— Да куда ты! Мне сказали тебя найти! — возмущаюсь я.
— А ты кто? — щурит глаза, очевидно близорукая, красотка.
— Штыба! Анатолий! — терпеливым голосом врача-психиатра повторяю я входные данные.
— Я поняла, не глухая. Для чего тебя вызвали, откуда ты приехал?
— А я знаю для чего? Мне наш комсорг школы Зина сказала, — теряюсь я.
Нет, я не ждал оркестра и хлеб-соль, но такое пренебрежение немного цапнуло мою детскую составляющую души. Взрослая ехидно ухмыльнулась и заметила — «Бардак»!
— А, Зиночка! Так бы сразу и сказал! Да, я ей звонила, а ты, значит, претендент на поступление в зональную школу? И за какие заслуги? — строго спросила комсомолка.
Мне происходящее активно не нравилось. Что значит претендент? И что за допрос?
— Александра, мне тут в коридоре отчитываться? Ты в курсе, что на допрос повестками вызывают, а не через Зиночку. И что за школа? Можно подробнее? — делаю вид недалекого парня.
— Зональная, в Красноярске, сегодня утром пришло направление на тебя из комитета комсомола области, не придуривайся! Откуда ты вылез? — почти зло спрашивает она.
— А ты сама, что ли, хотела туда поехать? В Красноярск? «Так там девять месяцев полярная зима, дети рахитами вырастут», — издеваясь над ней, выдаю цитату из кинофильма будущего.
— Есть и другие школы, где девять месяцев лето, — не понимает моей издёвки она.
— Харе! Зачем ты меня вызвала, я понял, я домой поеду, раз других вопросов нет, — поворачиваюсь к ней тылом и ухожу.
— Стой, — пыхтит она, уцепившись за мои брюки.
Но я сильнее, и тащу как паровоз упирающуюся комсомолку к выходу.
— Корд, Саша, а что тут за бардак, — удивлённо спрашивает высокий парень лет тридцати. — Отпусти парня, что он сделал тебе?
— Жениться не хочу на ней, вот, она меня вызвала и стращает, — моментально жалуюсь её начальнику.
— Ладно, это лирика. Штыба приехал? Как приедет, сразу ко мне! — говорит парень.
— Вот он и есть Штыба, — сдаёт меня с потрохами Александра. — Не говорит за что ему направление сделали.
— Саша, ты иди, наверное, по своим делам, — мягко говорит парень и добавляет. — Он за неделю и школу от пожара спас и вчера вот ребенка нашёл украденного, а врачи сказали, что, если бы не Толя, малыш бы до утра не дожил. Чем не передовой комсомолец? Жаль мы тебя поздно заметили, но старшие товарищи помогли.
Вот чешет, как по писаному, аж заслушался я.
— Да он, да я, — пыталась вставить слово девушка, но под напором руководителя вынужденна была уйти.
— Не обращай внимания, мы её раньше планировали в зоналку, ничего страшного, на следующий год отправим. В армию ей не идти, а год она и здесь поработает, наберётся, может, ума, — пояснил Сергей, как он представился.
Повел он меня в свой кабинет, тот не поражал роскошью, но был из двух комнат и приёмной, маленькой, плохо освещённой лампами, зато с секретаршей. Впрочем, та точно была не комсомолка по причине предпенсионного возраста. Она осмотрела нас, и я узнал отчество Сергея.
— Сергей Сергеевич, Вам опять из нашего горкома звонили, сказали, наберут через двадцать минут, то есть уже через десять, — сказала тетка, сверившись с записями у себя на столе.
— Ну что, Анатолий, во-первых, я хочу тебе вручить вот эту грамоту за спасение ребенка, — он действительно вручил мне почетную грамоту, которую я мельком просмотрел. Во-вторых, комитет комсомола принял решение тебя как сознательного и отличившегося комсомольца отправить на учёбу в зональную школу в городе Красноярске. Дорога за наш счёт, проживание обеспечат на месте, питание тоже. Но стипендию будут платить с сентября, так, что ты уж возьми на карманные расходы деньги.
Беру листок бумаги с четверть обычного и читаю уже подробнее. Да, всё верно, к первому августа мне надлежит прибыть для сдачи экзамена в город Красноярск по адресу Ленинградская 34. Хотя, стоп! Первого уже экзамен по истории, надо приехать немного раньше, ну, или с утра с самого.
— А где вопросы взять по истории? И по каким темам спрашивать будут?
— Вопросы обычные, что в школе учили. Вообще, это формальность, и я скажу больше, собеседование важней для поступления. Тут такой посыл, чтобы ты не думал, что блат и прочие глупости. Комитет комсомола тебя рекомендует, и основная ответственность лежит на нас. Но сдать постарайся хорошо, хоть и нет там конкурса, а хотелось бы не краснеть за тебя.
— Собеседование? — удивился я.
— Придётся рассказать тебе подробнее о школе. Она состоит из двух частей, первая и самая многочисленная это вечернее отделение, на котором
