Черный лебедь. Романы - Рафаэль Сабатини

Лич в ответ разразился отвратительной вспышкой гнева, с рычанием угрожая выпустить кишки каждому, кто посмеет встать между ним и его желаниями, какими бы они ни были.

Воган, Халлауэлл и Эллис, напуганные его бурной вспышкой, начали сожалеть, что вообще затронули этот вопрос. Но Бандри устремил на Лича свои холодные, ничего не выражающие глаза, в глубине которых, вероятно, таилась та гипнотическая сила, которую приписывают взгляду змеи.

- Передохни, капитан. Дыши свободней. Это поможет тебе остыть, а когда успокоишься, то, может быть, сможешь внять доводам рассудка.

- Рассудка? К черту!

- Именно это ты и делаешь, - сказал Бандри.

- Что делаю?

- Проклинаешь рассудок, а он, как я заметил, наказывает тех, кто пренебрегает им. Именно это и случится с тобой, капитан, если ты не уменьшишь паруса.

Это прозвучало для Лича как угроза, и если не уменьшило его гнева, то, по крайней мере, заставило сбавить тон. Он снова сел, глядя недоброжелательными глазами на бледное, почти зловещее лицо штурмана.

- Я сам могу разобраться в своих делах и никому не позволю вмешиваться в них. Понятно?

- Если бы это было только твоим делом, - заметил флегматичный Бандри, - мы бы позволили тебе сесть на мель, черт с тобой. Но это будет означать то же самое и для нас. Мы все окажемся на мели, а мы как раз не собираемся из-за твоих капризов потопить корабль, пока не бросим якорь в золотой гавани с испанскими сокровищами.

- Значит я, с вашего позволения, к этому веду дело, не так ли? И вы посчитали своим долгом напомнить мне, да? Удивляюсь, ей-богу, почему бы мне не пристрелить тебя на месте, чтобы показать, кто здесь хозяин. - Он перевел сердитый взгляд на остальных и, усмехаясь, заметил: - И вы, конечно, того же мнения.

Ответить ему осмелился Халлауэлл. Он подался вперед своим тучным телом и оперся массивной рукой о стол.

- Тебе придется внять доводам рассудка, капитан. Неужели ты считаешь, что Превосходный Чарли не заметил того, что заметили мы? Или ты думаешь, что он тот человек, что позволит шутить с собой? Уж тебе бы, Том, должно быть известно, что под его пышными нарядами и пижонскими манерами скрывается самый опасный человек, который когда-либо плавал по морям.

- Чушь! Он вполне спокоен со мной, а на большее он и не осмелится.

- Капитан, дорогой, - вступил в разговор Воган, - не обольщайтесь на этот счет. Он спокоен, верно. Только это спокойствие стали, а не бархата.

- А для чего, по-вашему, у него существует глотка, глупые вы простофили?

- Ну и для чего же? - хриплым голосом отозвался Бандри.

- Чтобы перерезать ее так же легко, как и другим, что и произойдет, если Чарли станет надоедать мне.

- Это как раз то, что ни в коем случае нельзя допустить, - сказал Бандри. - Он принес нам шанс удачи, и нельзя упускать его из-за твоих любовных увлечений. Поэтому, Том, хорошенько запомни это и оставь эту женщину в покое.

- Верно, - сказал краснолицый Эллис, - пока богатства не окажутся у нас в трюмах, тебе, капитан, придется сдерживать свои чувства.

- В конце концов, - сказал Воган примиряюще, - никто не собирается отнимать у тебя эту девку, раз она тебе так нравится. Только наберись немного терпения. Это единственное, что мы требуем от тебя. - При этом он рассмеялся, а Эллис и Халлауэлл поддержали его, разряжая нависшую напряженность и принуждая усмехнуться и Лича.

Но Бандри не смеялся. Он так же далек был от смеха, как и от проявления любых других эмоций. Лицо его по-прежнему напоминало маску, а глаза, казавшиеся неестественно темными на бледном лице, были прикованы к капитану. В их змеином взгляде читались подозрительность, холодность и скрытая угроза. Такими они и оставались до тех пор, пока Лич ворчанием не выразил своего презрительного согласия с их требованием вести себя осмотрительно.

Выполняя обещание, капитан не пошел вечером к хижине де Берни. Когда же и на следующий день он не перешел через ручей, служивший естественной границей пиратского лагеря, Присцилла решилась высказаться по этому поводу. Она выразила надежду, что может поздравить себя в связи с отказом Лича от своего неприятного обычая.

Наслаждаясь вечерней прохладой, они ужинали на небольшой зеленой поляне перед хижиной. Никто из мужчин ничего не сказал в ответ на слова Присциллы, и на короткое время наступила тишина. Но, как вскоре выяснилось, ее слова затронули в мозгу майора вереницу мыслей, и он ворчливым тоном крайне уставшего человека обратился к де Берни, сидевшему по другую сторону от девушки.

- Я давно уже хочу спросить вас, сэр, что вы намерены делать с нами, когда отправитесь в свой грабительский рейд против испанцев?

Мисс Присцилла, недовольная грубыми словами майора и его тоном, нахмурилась.

Что же касается де Берни, то на этот раз, он, похоже, был захвачен врасплох вопросом майора, Он долго молчал, а затем, овладев собой, как-то странно улыбнулся.

- Ах, майор! - сказал он, избегая ответа на вопрос. - Не пойму, то ли вы очень храбры, то ли очень глупы.

- Чтоб мне утонуть, сэр, - выпалил тот, - я прошу вас объясниться.

- Я имею в виду, что фанфаронством, стоящим за вашими глупыми словами, вы ставите меня в тупик.

На мгновение у майора перехватило дыхание.

- Сэр, - сказал он, - я этого не стерплю ни от кого.

- В самом деле? Вы, значит, признаете только свое право вести себя вызывающе? Опасная привилегия, особенно здесь. - Де Берни как-то лениво поднялся, - Я уже указывал вам, мой дорогой Бартоломью, что само ваше спасение уже является самым сильным доказательством моей честности. Но не стоит злоупотреблять этим.

- Злоупотреблять, сэр? - вскипел тот, стряхивая руку Присциллы, попытавшейся его остановить. - Я задал вам ясный вопрос, и каждый из нас, и мисс Присцилла, и я, вправе, как мне кажется, ждать на него ответа.

- Вы задали его в грубых, вызывающих выражениях, - сдержанно ответил де Берни.

- Я называю вещи собственными именами. Собственными, чтоб мне лопнуть!

Де Берни свысока посмотрел на него.

- Ну, ну! Ваше счастье, что у меня нет желания возвращать комплименты.

С этими словами он поклонился мисс Присцилле, надел свою шляпу и неторопливо двинулся в направлении лагеря.

Когда майор пришел в себя, де Берни был уже в 20 ярдах. Его еще можно было догнать, но мисс Присцилла строгим голосом приказала майору сидеть. Механически он подчинился, но по обыкновению взорвался.

- Это уже невыносимо, чтоб мне лопнуть! Я не собираюсь терпеть его наглость.

- Зачем же вы тогда напрашиваетесь на нее? - холодно спросила она. - Почему бы вам не быть с ним вежливым? Или вы считаете, что для нас это не обязательно?