Не убоюсь я зверя - Валентин Леженда

— Ну совсем другое дело! — сказал Тан, хлопая меня по плечу.

Район Соблазнов я бы отыскал и с закрытыми глазами.

Здесь тоже недавно шли бои. На улицах лежали не только солдаты СБ, но и гражданские. Кто-то был ранен и приглушенно стонал, когда мы проходили мимо, но большинство лежало неподвижно.

Вверху между воздушными мостами мигало послание.

— Гляди! — Я толкнул Танатоса локтем.

— Что?

— Снова эти штуки!

Напарник запрокинул голову.

И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели.

На секунду погаснув, послание изменилось.

И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?

— Он что, издевается? — рассвирепел Танатос.

— Кто он? — не понял я.

— Ну тот, который шлет всю эту ерунду.

— Это не ерунда, мне жаль, что ты не понимаешь.

— Можно подумать, ты в курсе!

— К сожалению, нет, но боюсь, что послания ключ ко всему.

— Так мы никогда не найдем ответов.

— А никто и не предлагает легких путей. За правду нужно платить высокую цену.

— А этого что, мало?! — Тан указал пистолетом на трупы и снова, задрав голову, во всю глотку крикнул: — Скажи, тебе этого мало?!

Невидимый собеседник не ответил.

Элизий пострадал больше всех. Здесь упал подбитый доминаторами истребитель. Огромная махина разворотила несколько кварталов, превратив их в тлеющее пепелище.

— Что, твари, наделали. — Танатос хмуро оглядывал разрушения.

— Мы тут не пройдем, — констатировал я, — давай через соседнюю улицу.

До «Галереи самоубийц» уже было недалеко.

— Я одного понять не могу, — все никак не успокаивался Тан. — Они что, совсем свихнулись? Неужели серые крысы думают, что мы не сможем их достать под куполом?

— Они уверены в этом, — усмехнулся я.

— Почему?

— Против нас брошены все их ресурсы, одному доминатору будет сложно прорваться. Мы нужны здесь. Наш долг удержать то, что еще можно удержать. Они знают, что мы придем потом, но тогда уже будет поздно.

— Что ты имеешь в виду?

— Сам пока не знаю…

Рядом с «Галереей самоубийц» мы увидели еще один истребитель. Этот почему-то не взорвался после удара о землю, войдя хищным заостренным носом в оплывшее покрытие улицы. Пилоты наверняка катапультировались.

Торчащий из земли самолет напоминал огромный гротескный монумент. Задние элероны воздушной машины были сожжены. Одна из ракет отцепилась от пилона и валялась теперь в нескольких метрах от места крушения.

Танатос задействовал помощников, и те ловко разрезали ракету на части.

У входа в «Галерею» на куске искореженного железа сидел Слот и вяло покуривал сильно дымящую сигару.

Заметив нас, доминатор оживился:

— Вы все-таки пришли!

— А что, не должны были? — удивился Тан.

— Мы несколько раз посылали сообщение, вы первые, кто откликнулся, и, боюсь, последние.

— Как тебя понимать?

— Произошел окончательный раскол.

— Что?!

— Идемте внутрь.

Мы вошли в «Галерею». Тут оказалось полно доминаторов. Многие были из соседних кантонов, их я даже не знал в лицо. Нас с Танатосом приветствовали с большим энтузиазмом.

На втором этаже нас встретила Клото. Все вокруг было буквально завалено оружием. Румяный всклокоченный Дэмиен возился с огромной автоматической пусковой установкой.

— Рада вас видеть, парни. — Клотильда грациозно соскользнула с ящика с патронами.

— Ты слышал! — шепнул мне на ухо Тан. — Она рада меня видеть.

— Мы пробовали искать вас, когда еще работал «Центрком», — сообщил Слот. — Но сигнал был нечетким, ваш след терялся под землей.

— Что случилось с «Центркомом»? — спросил я.

— Они его уничтожили.

— Кто, СБ?

— Естественно.

— Но ведь наш центр тщательно защищен.

— Они использовали не оружие, а вирус. Он был давно запущен в нашу сеть и ждал своего часа.

— Но как им это удалось, ведь внутренняя сетка никому, кроме доминаторов, не доступна!

— Мы это выяснили, — вмешалась в разговор Клото. — Помните Элмера?

Танатос кивнул:

— Доминатор, покончивший с собой.

— Он был сламером.

— Наркоман? — Я не верил своим ушам. — Элмер?

— Можешь не сомневаться. Эсбэшники как-то пронюхали об этом и, пока он был в очередной отключке, подсоединились к его «Циклопу» и пустили вирус в нашу сеть.

— Слабое звено. — Танатос сжал кулаки. — Они нашли его и ударили.

— Слот говорил о каком-то расколе, — напомнил я.

— Все произошло так, как ты и предвидел. — Клото выглядела встревоженной. — Часть доминаторов перешла на сторону Триумвирата.

— Почему?

— Равновесие. — Клотильда неприязненно скривилась. — Они считают, что открытая война с Триумвиратом погубит всю планету.

— И они теперь будут воевать с нами? — обалдело закричал Танатос.

— Нет, — ответил Слот, — они просто не вмешиваются.

— И сколько же их?

— Большинство.

Я не думал, что все произойдет так быстро. Первый удар был нанесен в спину. Доминат легко развалили на две части. Без сомнения, все было просчитано заранее, выверен каждый шаг, каждое слово. Мы слишком многое спускали им с рук, и это было первой решающей ошибкой. Наша вера в собственную неуязвимость сыграла с нами плохую шутку.

Когда я был в Нерносе, они наверняка уже все просчитали. Я находился в Цитадели и мог спокойно перестрелять их как крыс, но ведь в будущее невозможно заглянуть.

Я был способен тогда все исправить.

— Наши дальнейшие действия? — прервав свои размышления, спросил я. — Вы ведь наверняка что-то придумали.

— Власть нужно менять, — спокойно проговорил Слот, — я давно говорил об этом, но вы меня не слушали, и вот — все закончилось катастрофой.

— Вы хотите идти в Нернос?

— Нет, мы вообще ничего не будем делать. Перебьем остатки эсбэшников и наведем на улицах порядок. Попробуем сформировать новые органы власти. Парадокс ситуации в том, что пока все доминаторы не подтвердят полномочия Триумвирата, его власть считается недействительной. Таков закон.

— Пока мы будем наводить порядок, — заявил я, — вся планета превратится в одну огромную баррикаду. Вольные стрелки уже сейчас чувствуют себя вольготно на улицах городов, очень скоро именно они будут контролировать ситуацию.

— Что ты в таком случае предлагаешь? — раздраженно спросила Клото.

— Очень скоро я буду знать, что нужно делать, — просто ответил я.

— Судя по всему, ты собираешься действовать в одиночку?

Я не ответил.

Наше замешательство было на руку Триумвирату, этого они и добивались. Им нужно время, чтобы найти того человека, ради которого они меньше чем за сутки поставили наш мир на край гибели.

Знают ли они, чем рискуют?

Скорее всего да.

Загнанный в угол дерется до последнего. Серые кардиналы понимали, что дни их власти сочтены, им не удержаться. И тут удивительная удача, они узнают, что можно все изменить. Нужно всего лишь отыскать одного-единственного человека, подчинить его себе и спрятать от посторонних глаз, а затем заставить исполнять свою волю.

Я был намерен помешать этому.

Как?

Это могло показать только время, хотя его-то как раз, возможно, уже и не было.

ГЛАВА 14

Я помогал Дэмиену разбирать оружие, когда меня окликнул Танатос:

— Эй, Паромщик, тут с тобой кое-кто хочет поговорить.

Я обернулся:

— Ты о ком?

— Спускайся вниз, сам увидишь.

Я отложил портативный миномет и поспешно сбежал по винтовой лестнице на первый этаж.

— Он ждет тебя снаружи у входа, — сообщил мне Тан.

Я вышел из «Галереи».

На улице меня дожидался странный незнакомец, встреченный мною во время последнего «нарыва». Я совсем забыл о нем.

Казалось, он совершенно не изменился: все то же рубище, подпоясанное веревкой, терновый венок, но вот глаза… что-то новое появилось в его взгляде.

Тоска?

Испуг?

Нет, скорее уж печаль. Так, наверное, скорбит отзывчивый человек, видя чужое горе, хочет помочь, но не знает как. Беда неотвратима, и оттого он бесконечно несчастен.

— Зачем ты пришел? Я удивлен, что тебя до сих пор не убили.

— Они не тронут меня.

— Ты так в этом уверен? Незнакомец молча смотрел на меня.

— Ты уже выбрал себе имя?

— Нет.

— А как называют тебя люди?

— По-разному.

— Я видел, как ты что-то говорил им в одном убежище. Неужели они слушали тебя?

— Да, они слушали меня.

— И о чем же ты им говорил?

— Я говорил им о том, к чему привело жителей Земли их неверие. Они забыли, чему их учили отцы. Они растоптали свою душу, отрезали пути к спасению.

— Ты говоришь о религии? Но ведь их много.

— Вера одна и Бог тоже. Его имена не имеют значения. Ты помнишь хотя бы несколько из них?

— Нет, — признался я, — только Иисуса, но он не Бог, а Сын Божий.