Лишние дети - Дайни Костелоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Казалось, завтрак длился целую вечность. Рите очень хотелось есть. Когда трапеза подошла к концу, все снова помолились и разошлись по своим делам, а к ней снова подошла Шейла.
— Тебе нужно подняться в комнату миссис Хокинс.
— А где это? — спросила Рита.
Шейла злобно хихикнула.
— Вверх, — ответила она, указав на парадную лестницу, — а потом еще раз вверх. Там Ястребихино гнездо. — Она подтолкнула Риту к лестнице. — Не заставляй ее ждать, она это ненавидит.
Рита побежала вверх по лестнице и по дороге чуть не столкнулась с уборщицей Бетти Гровер.
— Тебе нельзя пользоваться этой лестницей, — прошептала Бетти.
— Но Шейла сказала…
— Шейла — злобная дрянь, — ответила Бетти. — Она хочет, чтобы тебя еще больше наказали, а все из-за того, что ты ее укусила. Слава богу, что ты наткнулась на меня, а не на Драконшу.
— _ Мне нужно подняться к миссис Хокинс.
— Да, я знаю, — кивнула Бетти. — Когда спустишься вниз, загляни к себе под подушку. Я спрятала там немного хлеба с маргарином. Только смотри, чтобы никто не видел, что ты ешь, а то накажут нас обеих.
Рита удивленно уставилась на уборщицу. Почему она решила поделиться с ней едой? Может быть, это ловушка?
Бетти словно прочла ее мысли.
— Я рада, что ты укусила Шейлу, и не только я, — пояснила она и слегка подтолкнула Риту к другой лестнице. — Иди наверх, а то будет хуже.
Бетти поспешила прочь, а Рита направилась к башне, где жила миссис Хокинс. Она подошла к двери ее комнаты, собралась с духом и постучала.
— Войдите.
Рита открыла дверь и оказалась в большой комнате, солнечный свет лился сквозь широкие окна, выходившие в сад. Ястребиха сидела в кресле, поставив ноги на специальную скамеечку, и читала газету. Рядом с ней на журнальном столике лежал широкий кожаный ремень с большой пряжкой на конце. Когда Рита вошла, миссис Хокинс подняла глаза от газеты.
— А, это ты, — процедила она, как будто ожидала кого-то другого. — Встань вот там.
Рита подошла к указанному месту и остановилась. Она все ждала и ждала, когда на нее обратят внимание.
Ястребиха еще немного почитала, а потом снова подняла глаза.
— Снимай трусы, — велела она.
Рита изумленно уставилась на нее, ей показалось, что она ослышалась.
— Я сказала, снимай трусы… и подойди ко мне.
— Миссис Хокинс, пожалуйста, — прошептала Рита. — Я не хочу.
— Затонаучишься четко следовать правилам! — отрезала надзирательница. — И чем скорей, тем лучше. — Она помолчала и холодно посмотрела на Риту. — Снимай трусы и подойди ближе.
Рита подошла чуть ближе, дрожа от страха и унижения.
— Ты что, не слышишь, что я говорю? — зашипела Ястребиха, ее глаза угрожающе сверкнули. — Если не послушаешься, я заставлю тебя сделать это в столовой на глазах у всех. Снимай трусы и нагнись над табуреткой.
Миссис Хокинс поднялась с места, и Рита наконец сделала то, что ей было велено. Слезы унижения текли по ее щекам. Она спустила трусы и легла лицом вниз на скамеечку для ног. Она услышала, как Ястребиха взяла ремень со столика. И ничего. Почти пять минут она лежала и ждала, когда же надзирательница приступит к делу, но ничего не происходило. Она уже решила, что Ястребиха передумала, но тут услышала свист ремня и почувствовала удар. Острая боль пронзила ее ягодицы. Рита закричала, полная злости и отчаяния. Слезы ручьем текли по щекам, она чувствовала их соленый вкус на губах.
И опять ничего. Снова ожидание. Это все? Будет еще удар? Когда? Через минуту, через две? Почти через три. Ожидание было страшнее, чем сам удар, и Ястребиха это отлично понимала. Она с самого начала видела бунт в Ритиных глазах, слышала, что она укусила Шейлу — девочку, которая была почти на пять лет ее старше. Миссис Хокинс решила сломить Ритин дух, не позволить ей больше бунтовать и нарушать порядок.
Прошло не меньше двадцати минут, прежде чем Рита снова оказалась внизу, в своей спальне. Шесть ударов ремнем, но заняли они целых двадцать минут.
— Пойдешь в спальню и будешь сидеть на табуретке, — скомандовала Ястребиха, когда порка наконец закончилась. — Потом пришлю за тобой. Ты поняла?
Все еще задыхаясь от боли, унижения и гнева, Рита сумела проговорить:
— Да, миссис Хокинс.
— Это наказание — наше личное дело, между тобой и мной, — заявила Ястребиха. — Если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я снова вызову тебя и уже использую для порки другой конец ремня. Ты поняла?
— Да, миссис Хокинс.
— Хорошо. Надеюсь, ты меня послушаешься. А теперь иди в спальню и ни с кем не разговаривай до конца дня.
Рита вернулась в спальню и села на табуретку. Сидеть было больно, но она не осмелилась ослушаться и вскоре обнаружила, что если сидеть неподвижно, то боль не такая острая.
Слезы высохли, она сидела и слушала, как девочки бегают по дому, занимаются хозяйством. Они все живут здесь годами. Например, Дейзи, которая научилась избегать наказаний, или Шейла, которая самоутверждается, запугивая более слабых, или Бет-табурет, которая вообще осталась здесь навсегда, так и не сбежав. Подумав о Бетти, Рита вдруг вспомнила, что та обещала спрятать ей под подушку кусочек хлеба, и, хотя ей совсем не хотелось есть, она сползла со стула, чтобы заглянуть под подушку, а заодно проверить, на месте ли папина фотография. Фотография была на месте. Рита не рискнула вытащить ее наружу, Драконша могла войти в любую минуту. Она просто на ощупь удостоверилась, что фотография на месте. У края подушки лежал бутерброд с маргарином.
Рита прислушалась, пытаясь понять, есть ли кто-нибудь снаружи, в коридоре, но все было тихо, и она откусила кусочек. Внезапно она поняла, как сильно проголодалась, и тогда запихнула в рот весь бутерброд целиком. Подобрав несколько крошек, высыпавшихся на пол, съела и их тоже. Ни одной крошки не найти ни Драконше, ни Ястребихе!
Во время обеда за ней снова пришла Шейла Невин. И снова ей надо было сидеть в углу на стуле, пока все обедают. Когда Рита шла через столовую, она обернулась в сторону стола, за которым
