Проклятая Черной Луной (СИ) - Урбан Саша

— Смотря, как долго он будет нам полезен. «Крепости» пленники невыгодны, — красноречиво добавил он и, приобняв девушку на плечи, повел обратно, на свет деревни. Когда Лян остался позади, Гекко склонился к ее ушку и прошептал. — Я не позволю тебе навредить. Обещаю.

«Это шанс», — подумала Яра и, вывернувшись из объятий, схватила Гекко за ворот рубашки и потянула на себя. Впечаталась губами в его рот, стараясь игнорировать кислый привкус пива. Провела ладонями вверх по его плечам, к крепкой шее. Ладони Гекко тут же оказались на ее талии. Несколько бесконечно долгих мгновений Яра считала вдохи и выдохи, пока мятежник водил языком по ее губам. Наконец, он отстранился, все еще не выпуская ее из объятий.

— Прости, я не сдержался, — сказал он, но даже в темноте грота Яра могла с уверенностью сказать, на его лице не было и тени сожаления.

— И не нужно было, — сказала она, а колени предательски задрожали. Гекко привлек ее еще ближе, коснулся губами шеи, оставляя влажный след. А затем повел за собой, по узким улочкам, к хижине, которую ни с кем не делил.

Сердце билось у Яры так сильно, что все тело сотрясала дрожь. Каждый шаг ощущался как маленькая битва, и Яра не понимала, выигрывала она или проигрывала, продвигаясь все ближе и ближе к жилищу человека, который ее похитил.

Который готовился уничтожить привычную жизнь острова.

Который говорил, что это во благо.

Который сжимал ее в своих объятиях и заворачивал в каждый укромный переулок, чтобы снова и снова целовать ее.

«Нельзя, чтобы он догадался», — твердила себе Яра.

Наконец, они оказались у двери. Гекко пропустил девушку вперед. Как и везде, хижину составляла только одна комната. Правда, кроме бадьи, очага и расстеленного на полу футона, имелся еще и письменный стол, заваленный бумагами и картами. Глаза Яры загорелись. Цель была совсем близко, достаточно лишь руку протянуть.

«Не бойся», — Гекко обнял ее сзади, прижимая к себе так, чтобы она почувствовала его возбуждение. Руки умело развязывали пояс, забираясь под одежду, изучали каждый открывавшийся миллиметр кожи. Яра зажмурилась.

***

— Ваше Величество, — генерал-губернатор Джао, бледный и дрожащий, стоял в присутствии первых лиц империи, и едва мог связать несколько слов между собой. Даже Харука Мин, стоявшая с ним плечом к плечу, не придавала ему уверенности.

— Что там? — раздраженно бросил император. — Есть какие-то новости о поисках госпожи Кин? Или, может, господина Юна?

— Есть куда более важные новости, мой господин, — склонила голову Харука Мин. — На небесах замечена кровавая комета. Ретроградные планеты закрывали ее, но теперь она стремительно летит через небосклон, нарушая все аспекты и…

— Оставьте это для тех, кому не терпится выйти замуж, — махнул рукой Реншу. Харука нахмурилась.

— Вы не понимаете, это комета обещает масштабные разрушения, кровопролитие. Каждый из нас сейчас в опасности, а Вы — в первую очередь. К тому же близится лунное затмение, Черная Луна… Вам нужно немедленно вернуться в столицу. Пока не стало слишком поздно.

— Император, — подал голос заместитель министра внутренних дел, — я позволил себе послать весточку в соседние колонии, что через пролив. Если нужно будет, они направят сюда свои подразделения армии.

— Не помню, что отдавал такой приказ.

— Так бы поступил Ваш отец, — пожал плечами офицер. — Также все подготовлено для эвакуации двора.

— Вот этот приказ точно не входил в мои планы. Я останусь здесь.

— Ради чего? — непонимающе всплеснул руками генерал-губернатор. — Если госпожа Кин и господин Юн вернутся, мы пошлем их сразу к вам, в столицу. Ваша безопасность важна в первую очередь.

Император лишь взмахнул рукой и поднялся со своего места, невозмутимо, словно в зале был лишь он один, покинул помещение. И уже в дверях развернулся, чтобы бросить.

— Все желающие могут покинуть двор, так и быть. У меня нет желания жертвовать придворными.

В покоях его уже поджидала Мотоко. Бывшая наложница вела себя, как настоящая хозяйка королевства ковров и шелковых подушек. Но он знал Мотоко достаточно давно, чтобы не обмануться — на дне ее глаз застыла тревога.

— Они опять убеждали тебя уехать? — хмыкнула она.

— Как всегда.

— Ожидание тревожит хуже любой опасности, — поджала губы женщина. — Но тут даже я не понимаю. Дело пахнет порохом, Реншу, а ты позволяешь рисковать собой. Ради чего? Действительно ли дело в девушке?

— Не только, — кивнул мужчина, не обращая внимания на фамильярное отношение. — Ее похитили из-за меня. Сбежать сейчас — все равно, что объявить всем, что можно забирать и разрушать все, что со мной связано.

— Ты пытаешься не быть таким же, как твой отец, я понимаю. Но Рен, не все его решения были так уж безумны. Иногда стоит отступить, чтобы потом вернуться, набрав силу.

— И наплодив еще больше врагов. Нет, Мо, я принял решение. Я изменю империю, и начну с себя. Они должны понять, что у них новый император.

— То ли гений, то ли глупец, — вздохнула женщина.

***

Яра лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к размеренному дыханию Гекко. Она ни разу не видела его спящим, и каждый раз, как ей хотелось подняться с футона, сомнения заживо пришивали ее к ткани. «А что, если он прикидывается?» — думала она и замирала еще на несколько минут. Когда ждать стало невмоготу, она осторожно перевернулась, откатилась на край постели.

Тело отозвалось ноющей тупой болью. Не как после долгого разучивания танца или продолжительной поездки верхом. Боль была новой, тянущей, пробиравшей до костей, обжигавшей память стыдом. Если бы Яра могла, она бы вычеркнула эту ночь из своей жизни. Гекко старался быть аккуратным и внимательным, но чем нежнее он был, тем сильнее стыд вонзался в ее обнаженные нервы. Все должно было быть иначе. При других обстоятельствах. С другим человеком.

Стараясь не шуметь, Яра подняла с пола одежду, наспех затянула пояс, аккуратно приоткрыла скрипучую дверь. Утренние сумерки окутывали деревню, все жители спали, даже караульные дремали на своих постах. Яра, уговаривая себя сделать каждый следующий шаг, направилась к «Клетке». Без фонаря находиться в непроглядной тьме грота было опасно, но она знала — другого шанса у нее не будет. Стоило ей ступить во мрак, ее слуха достиг шепот:

— Я слышу Ваши шаги, госпожа Кин.

— Юн, — Яра замедлилась, осторожно ощупывая ногой каждую дощечку прежде, чем сделать следующий шаг. — Господин Юн, я пришла за Вами.

— Мы знали, что император не ошибся, когда выбрал Вас своей невестой, — он тяжело задышал, видимо, меняя положение.

— Господин Юн, нам нужно сбежать, нужно предупредить всех во дворце. Они готовят восстание, — торопливо шептала Яра. — Я освобожу Вас.

Юн коротко усмехнулся.

— А что потом?

— Мы уведем лодку. Я знаю, когда рыбаки выходят на промысел. Спрячемся в сетях. Доберемся до берега, а там…

— Тише-тише. Не знал, что благородных девиц учат такому. И когда успели? Между танцами и икебаной.

— Господин Юн, мы должны помочь друг другу.

— Тут Вы правы. Ваш план не идеален, но сносен. Но уходить с пустыми руками нам нельзя. Я так понял, Вы втерлись в доверие к Гекко?

Яра покраснела до корней волос.

— Я не стану об этом распространяться, — заверил ее Юн. — Но нам нужно принести с собой кое-что. Планы. Направления восстания. Как будут двигаться повстанческие отряды. Вы знаете, где их взять?

— Кажется, да, — кивнула Яра.

— Тогда займитесь этим. Постарайтесь управиться до завтра.

— А Вы?

— Я пока придумаю, как освободиться. Удачи Вам, госпожа Кин.

Глава 14. Побег во спасение

Когда Яра вернулась в хижину Гекко, тот уже не спал. С порога она наткнулась на его недовольный, пристальный взгляд. Хотя на губах мужчины играла его неизменная улыбка, густые брови были нахмурены.

— Признаюсь, такого еще не было, чтобы девушка сбежала прежде, чем я проснусь, — хмыкнул он. — Обычно все наоборот.