Дело племянницы лунатика (Племянница лунатика) - Эрл Гарднер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Я позже вновь вызову этого свидетеля,- заявил Гамильтон Бюргер,- для дальнейших вопросов, но в настоящее время я просто доказываю наличие состава преступления и прошу разрешения временно отпустить свидетеля.
- Хорошо,- согласился судья Маркхэм.
- Желаете приступить к перекрестному допросу? - осведомился Бюргер.
- Да,- ответил Мейсон.- По вашим словам, вы были в доме вечером тринадцатого, мистер Мэддокс?
- Да.
- И утром четырнадцатого?
- Да.
- В какое время вы впервые покинули дом четырнадцатого утром?
- Это так существенно? - спросил, нахмурившись, Бюргер.
- Думаю, что да.
- А я так не думаю. Возражаю против этого вопроса на том основании, что он не по существу и не соответствует принятой процедуре перекрестного допроса.
Судья Маркхэм смешался на момент.
- Хорошо,- согласился Перри Мейсон.- Я поставлю вопрос по-другому. Когда вы впервые покинули дом утром четырнадцатого до того, как было обнаружено тело убитого?
- Этот вопрос вполне соответствует процедуре перекрестного допроса,определил судья Маркхэм.- Свидетель, отвечайте.
- Я не покидал дом вообще,- ответил Мэддокс. Мейсон поднял брови.
- Разве вы не выходили из дома около трех часов утра? - спросил он.
- Нет, не выходил.
- В какое время вы удалились к себе в комнату вечером тринадцатого?
- Приблизительно около половины десятого, насколько я могу припомнить.
- Вы сразу легли спать, как только пришли к себе?
- Нет, мой адвокат мистер Дункан пришел ко мне в комнату вместе со мной. У нас состоялось продолжительное совещание.
- В какое время вы встали утром четырнадцатого? - спросил Мейсон.
- Я был разбужен вами и доктором Келтоном, когда вы вторглись ко мне в комнату, пытаясь выяснить, кто был убит...
- Вынужден заявить, что эта часть ответа содержит выводы свидетеля,прервал его Мейсон.
- Протест принимается,- согласился судья,- присяжные не должны принимать во внимание последнюю часть заявления свидетеля.
- В какое время это было?
- Думаю, около восьми утра.
- Вы тем самым объясняете присяжным, что постоянно находились в доме, начиная с того времени, как удалились к себе в комнату вечером тринадцатого до восьми утра четырнадцатого.
- Да, сэр, именно так!
- Разве вы не ходили на почтамт на станции "Пасифик-Грейхаунд" примерно в три часа утра, чтобы заказать междугородный разговор с миссис Дорис Салли Кент в Санта-Барбаре?
Мэддокс плотно сжал губы и отрицательно покачал головой.
- Вы должны отвечать на вопросы четко и внятно,- предупредил его полицейский.
- Вполне определенно, нет,- ответил Мэддокс, стараясь говорить отчетливо.
- Значит, не ходили? - притворно удивился Мейсон.- А где вы находились хотя бы приблизительно в три часа утра четырнадцатого?
- В это время я спал.
- Разве у вас,- допытывался адвокат,- не было совещания с мистером Дунканом, вашим поверенным, около трех утра четырнадцатого числа?
- Нет, сэр, точно нет!
- Или в любое другое время между полуночью тринадцатого и пятью часами утра четырнадцатого.
- Нет, не было ничего подобного. Мейсон произнес:
- У меня все.
Гамильтон Бюргер вызвал чертежника, который представил поэтажный план резиденции Кента. План был принят в качестве доказательства со стороны обвинения без возражений. Коронер определил время, когда было совершено убийство: в интервале между половиной третьего и половиной четвертого. Детектив сержант Голкомб сказал на свидетельской трибуне, что признает в разделочном ноже с лезвием, ржавым от пятен крови, тот самый нож, который был найден на кровати Кента под подушкой. Перри Мейсон, отпустивший предыдущих свидетелей без вопросов, спросил сержанта Голкомба:
- Что произошло с наволочкой и простынями с этой кровати?
- Я не знаю.
- Вы не знаете?
- Ну, мне сказали, что экономка отдала их в прачечную.
- Так она не сохранила их?
- Нет.
- Почему вы не оставили их как доказательства?
- Потому что думал, в этом не будет необходимости.
- Так это правда, что ни на подушке, ни на простыне не было пятен крови?
- Думаю, что не так. Они вроде бы были, но я не могу припомнить.
Мейсон спросил язвительно:
- Если бы на них оказались пятна крови, думаю, вы непременно сочли бы постельное белье важным доказательством и представили бы суду, не так ли?
- Возражаю, так как вопрос носит предположительный характер,взорвался Бюргер.
- Я его задал просто для того, чтобы добиться от свидетеля определенного ответа,- возразил Мейсон.- Он же показал, что не знает, были ли пятна крови, вернее, не помнит.
- Пусть свидетель ответит на вопрос,- решил судья Маркхэм.
- Не знаю,- признался сержант Голкомб и добавил: - Это вам бы следовало знать, мистер Мейсон. Ведь именно вы обнаружили разделочный нож.
В зале суда послышались смешки. Перри Мейсон ответил:
- Да, я знаю. И вы спрашиваете меня, что бы я вам на это ответил, сержант?
Судья Маркхэм опустил молоточек.
- Довольно! - приказал он.- Свидетелю надо задавать вопросы конкретно и по существу. Впредь не должно быть никаких перебранок между адвокатом и свидетелем.
- Выходит,- продолжил Мейсон, повышая голос,- раз на наволочке и на простыне не было пятен крови, и, возможно, поэтому, увидев в постельном белье доказательство, которое ослабит позицию обвинения, вы прямиком отправили их в прачечную, когда единолично производили осмотр помещения, не дав тем самым защите ни единого шанса представить белье суду. Разве я не прав?
С ревом Бюргер вскочил на ноги, и из него посыпались возражения:
- Спорно, не по существу, лишено основания, не соответствует процедуре перекрестного допроса, попытка повлиять на присяжных, оскорбительная по сути.
Мейсон в ответ просто улыбался.
- Свидетель может ответить на вопрос,- распорядился судья Маркхэм,ведь до сих пор мы не услышали четкого ответа - почему постельное белье отправили в прачечную?
- Я не в курсе,- ответил сержант Голкомб.- Постельным бельем я не занимался.
- Но вы дали понять экономке, что в комнате не мешало бы убраться?
- Возможно, что и так.
- И заправить постель тоже?
- Может быть.
- Тогда,- провозгласил Мейсон, бросая торжествующий взгляд на присяжных,- у меня все!
- Вызываю Джона Дункана,- возвестил Блэйн, когда Бюргер сел на свое место, предоставив своему помощнику ненадолго взять инициативу в свои руки.
Дункан помпезно выкатился вперед и был приведен к присяге.
- Ваше имя?
- Джон Дункан.
- Вы адвокат из Иллинойса и вы знаете обвиняемого Питера Кента?
- Да, совершенно верно.
- Вы находились, как я полагаю, в его доме тринадцатого и утром четырнадцатого числа этого месяца?
- Это верно. Я участвовал в деловом совещании с мистером Мейсоном, его адвокатом. На совещании также присутствовали Эллен Уорингтон, секретарша мистера Кента, и мой клиент, Фрэнк Б. Мэддокс. Насколько помнится, там находился также некий доктор Келтон.
- В какое время вы покинули совещание?
- Около одиннадцати часов. У меня был разговор с моим клиентом в его спальне после того, как совещание с этими джентльменами решено было отложить.
- Видели ли вы мистера Кента позже этим вечером и ночью?
- Я видел его ранним утром четырнадцатого.
- В какое время?
- Ровно в три часа утра.
- Где вы видели его?
- На патио, возле дома.
- Можете указать на схеме, вот на этой, под номером один, точное место, где вы видели обвиняемого в названное вами время?
Дункан указал точку на диаграмме.
- А где на этой схеме обозначена ваша спальня? Дункан указал.
- А из вашей спальни вы могли отчетливо разглядеть обвиняемого?
- Да, мог, сэр.
- Когда вы в первый раз заметили его?
- Я проснулся оттого, что какая-то тень упала мне на лицо. Затем я увидел, как кто-то двигается по крыше портика. Я вскочил, взглянул на часы, чтобы узнать, который час, и подошел к окну. Я увидел Питера Кента, обвиняемого, одетого только в ночную рубашку, когда он пересекал патио. В руке у него был нож. Он подошел к кофейному столику, несколько мгновений помедлил, затем пересек патио и скрылся через дверь на другой стороне.
- Под "дверью на другой стороне" вы подразумеваете то место, которое я сейчас указываю на схеме; в спецификации оно обозначено: "Дверь на северной стороне патио".
- Да, именно эту дверь я имел в виду.
- А где, хотя бы приблизительно, находился этот кофейный столик?
Дункан сделал мелком отметку на схеме.
- Вы сказали, что взглянули на часы?
- Совершенно верно!
- И который был час?
- Три часа утра.
- Вы включили свет, чтобы видеть время?
- Нет, не включал. Часы были со светящимся циферблатом, и я мог видеть положение стрелок.
- Вы взглянули на часы до или после того, как заметили человека на патио?
- Как до, так и после. Я посмотрел на часы сразу же, как сел на кровати, и затем взглянул на них, когда вернулся в постель, после того как обвиняемый пересек патио и скрылся через эту дверь.
