Внедрение - Евгений Анатольевич Аверин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечера не дожидались, как все собрались, так и сели за стол. Бабуля выступила первой. Потом все по очереди. Приятно слышать, что я красавица, умница и даже уникум. Потом начались застольные разговоры, под тушеную картошку и жареных цыплят.
— А я ведь уеду скоро, — заявил дядя Вася, насладился эффектом и продолжил, — но не совсем. Мне в городе предложили коллектив организовать. Но и наших не брошу. Так что буду мотаться туда-сюда.
— Долго так не промотаешься, — говорит баба Лида.
— Наверно. Но пока придется. Комнату дают. А за результаты квартиру обещали.
— Слыхали, авария на станции? — уводит бабуля разговор, — толком ничего не говорят.
— Этоне просто авария, — вступает дед Егор, — событие мирового масштаба.
— Ну, уж так и мирового, — не согласна баба Лида, — было таких аварий не одна. В газетах пишут, Лигачев вчера ездил, разбирался.
— Таких не было, — тихо сказал дед и посмотрел на меня.
— Это оно и есть? — не удержалась я.
— Это начало, — дед вдруг оживился, — давайте именинницу поздравлять, а то аварии какие-то. Праздник же!
— Ты лучше скажи, внучка, куда после восьмого пойдешь? — бабуля подперла щеку ладонью.
— Вот уж пока не думала, — повторяю жест бабы Лиды. Она в шутку замахивается.
— В девятый, раз не определилась? — мама с надеждой смотрит.
— Да самое дело идти по медицине, — вставляет дядя Вася, — в Ярославле два медицинских училища.
— Может, она в институт захочет? — мама не сдается.
— В институт можно после училища, зато профессия будет. Лучше на фельдшера. Их не хватает, — дядя Вася доедает цыпленка.
— А Катя, ты куда пойдешь? — спрашивает мама.
— Не знаю. Пока в девятый думаю. Но хотела бы вместе с Машей.
— Никто не в курсе, чего там электрики чинят? — перескакивает дядя Вася.
— Это где? — уточняет бабуля.
— Да за вторым участком вагончик поставили. Человек пять. Живут, дежурят. Говорят, к Девятому Мая сети проверяют. Они бы еще на карьерах проверяли.
— Да может, проектируют новые. Будут предприятие развивать, — вставляет мама.
— Чего тут развивать. Атомную бы не поставили. А то будет как на Украине, — ворчит баба Лида.
Тут дядя Вася достал баян. Начали с пешеходов, которые по лужам, потом народные по калину, про Дон, про казака. Слов я не знала, но пыталась подпевать.
После чая с пирогом дед Егор засобирался:
— Пойду потихоньку. Может, машина с конторы пойдет, захватит до Шольши. Внучка, проводи меня.
Мы вышли во двор. Огромные тополя шелестели молодыми листьями к башням облаков.
— Теплей будет, мы с тобой на карьеры сходим. Не на сами, нам не рыба нужна. Попробуем найти кое-что. Пособишь?
— Пособлю, если в силах буду. Деда, ты приедешь в клуб на День Победы? Ветеранов собирают же.
— Не знаю. Я к тебе заеду перед ним. Разговор будет.
А вечером заехал Дмитрий Семенович с сыном. Олег вручил мне огромный букет, шепнув, что это от него. Сам доктор протянул торт в белой коробке. Мама заварила чай.
— Мы ненадолго, — после поздравлений начал Дмитрий Семенович, — привезли две новости и одно предложение. Первая новость хорошая. На обследовании опухоль не обнаружена, метастазов тоже нет. Для коллег это сенсация, для меня — чудо. Знаю, ты скажешь, что правильно подобранные травы и прочее, но я то чувствую, от чего мне легче. Себя не обманешь. От твоих рук, Машенька. Но я молчу, как договаривались.
— Про условия и диету не забывайте. И лечиться нужно далее не меньше года. Да и потом профилактические курсы проходить придется. Так что об окончательном излечении говорить рано.
— Я все помню. А вторая новость, — он сделал паузу, — тоже хорошая. Нам утвердили структуру реабилитационного центра. Я, как будущий директор, буду набирать штат. И теперь предложение. А не переехать ли вам в Ярославль? Мы с супругой обдумали варианты. Их несколько. Вас, Тома, я могу устроить лаборанткой к себе. Комнату выбьем в общежитии для работников медицинского института. Другой вариант: у супруги есть возможность устроить вас в ЖЭК. И не просто, а с быстрым получением квартиры. Там своим дают в первую очередь, что освободится. Можно дворником, на первых порах. Здесь неоспоримый плюс в том, что время свободного целый день. Если надумаете доучиваться, то лучше не придумаешь. А Машу определим в школу, а потом, если захочет в медицинский, я помогу.
— Все так неожиданно, — смущается мама.
— Мы подумаем, — добавляю я, — нужно время, чтобы осмыслить. Меня тут в медицинское училище сватают.
— Можно и в училище. Это еще проще, но надо понимать, чем дальше будете заниматься. Не думаю, что работа медсестрой в поликлинике вас устроит.
— Спасибо, Дмитрий Семенович.
Проводив гостей, мама обняла меня:
— Какая ты большая стала! Меня переросла.
— У меня лицо широкое. Я думала, вытянется. А у скул все равно осталось. Только щеки похудели.
— Ничего не широкое, нормальное. Это в кино только все, как Софии Лорен. Ты у меня красавица! Вон, парни на тебя внимание как обращают. Зато фигуру подтянула в своей качалке. Пресс, как у гимнастки. Ох, одевать тебя надо.
Восьмого мая возвращаясь из школы я увидела деда Егора на скамейке перед домом:
— А я вот все дела приделал. Дай, думаю, зайду.
— Пошли в дом. Мама сегодня раньше должна придти.
Дед достал бумажный кулек с пряниками. Я поставила чайник.
— Не приду я завтра в клуб, внучка.
— Что так?
— Тебе объясню. Боюсь не удержаться. Есть там один. Председатель совета ветеранов. Все школьникам про войну рассказывает да речи у памятника толкает. Так мне видится, что земной путь его скоро закончится. И не хочу, чтоб я был тому причиной.
— Слишком много говорит? — пытаюсь острить. Дед настроен серьезно.
— Если ты был в аду, захочешь говорить про это? Наоборот молчать будешь и забыть постараешься. Сердце человеческое не беспредельно, столько горя носить постоянно. Не в том дело. Знаю про него нехорошее. Но нельзя убивать, как бы ни было. Запрещено. И видел я тебя там завтра.
— Не собиралась никуда. Надо сходить? У памятника все Варегово будет, потом в клуб пойдут.
— Просто к нему подойти. Почувствуешь сама.
— И все?
— Как мне дали понять, и все. Еще будет дело, только узнаем мы сразу, как делать надо. Завтра я тебя все же подстрахую.
— А я причиной никакой не стану?
— Если воли твоей к этому нет, то не станешь. Если кто зло желает, то неважно, каким средством исполняется. Это я про колдуний. Они же ножом не режут, но убить могут. Так что плохого не думай.
