Сын соперника - Саймон Браун

Услышав собственное имя, девушка возвратилась к реальности. Она остановилась и посмотрела вверх. Потом вниз.

Гэлис увидела невысокую колонистку. Они уже встречались раньше. На корабле. А потом?… Она не могла припомнить.

– Да?…

– Меня зовут Эриот Флитвуд. Мы раньше встречались…

– Припоминаю, – сказала Гэлис. Хоть и смутно, добавила она про себя.

– Я – избранный лидер Союза колонистов.

Стратег моргнула.

– Лидер чего?…

– Союза колонистов. Созданного, чтобы защищать наши интересы. Большинство из нас являются его членами. Примерно несколько сотен.

Гэлис было трудно уловить суть беседы. Она не могла так быстро переключиться с солдат на какие-то союзы.

– Мы обеспокоены, – произнесла девушка.

– Вы обеспокоены, – сухо поправила Гэлис, но Эриот Флитвуд пристально смотрела на нее без всякого намека на улыбку.

Стратег откашлялась.

– Что же именно вас беспокоит?

– Если вы пройдете со мной, то я покажу.

У Гэлис не было ни малейшего желания куда-то ходить с этой девушкой. Ей хотелось продолжить прогулку и решить, как организовать ополчение. Да, инженерный батальон, подумала она, я совсем о нем позабыла…

– Стратег, совет города отвечает за всех нас?…

Эта фраза привлекла внимание Гэлис.

До сегодняшнего дня они с Гошем избегали разговоров по поводу руководства. Им очень хотелось, чтобы проблему разрешил Мэддин. Что входило в его далекоидущие планы? В особенности в отношении уже существовавшего городского совета… Задумавшись над этим вопросом после смерти принца, Валера была более или менее уверена в том, что вся полнота власти окажется в руках Поломы. К тому же он являлся правителем, пересекшим вместе с хамилайской экспедицией через Бушующее море для восстановления своих полномочий. Гэлис предполагала, что коренные киданцы захотят очистить город от непрошеных гостей, а у колонистов имелись совсем другие планы…

Стратегу показалось, что на нее вылили ушат ледяной воды. По коже пробежали мурашки; она поняла, что они с Гошем слишком долго пускали дела на самотек. Эта женщина заявляла, что является лидером какого-то Союза колонистов… Они предпринимали первые шаги, чтобы заявить о себе как о политической силе. Не очень-то хорошо, подумала Гэлис, особенно если переселенцы начнут претендовать на руководящие посты.

– Стратег?… – вновь окликнула Эриот Флитвуд. Она спокойно дожидалась ответа, уходить без которого явно не собиралась.

– Это очень деликатный вопрос, – медленно проговорила Гэлис.

– Верно, – согласилась Эриот. – Именно поэтому вы и должны пройти со мной.

Кадберн знал, что вел себя как полный дурак. Убитый горем, измученный, истощенный, сбитый с толку – но все же дурак.

Он был настолько ошеломлен ужасной смертью Мэддина в результате воздействия Сефида, что невольно предположил, что источником магической силы является Намойя Кевлерен. Другая возможность никогда не приходила ему на ум, несмотря на то, что Акскевлерен собственными глазами видел, как принц и его Избранная садились в лодку. Для чего теперь ему жить? Он не знал, против кого направить свой гнев. Может быть, в битве участвовал еще один ривальдийский Кевлерен? Но эту мысль Кадберн отбросил практически сразу. Столь бледное и черноволосое создание неминуемо будет выделяться среди золотокожих киданцев, как луна на беззвездном небе. И если он оказался среди нападавших, то почему уничтожил только Мэддина и Китайру Альбин?

Ни в Ривальде, ни в Хамилае не было Кевлеренов, способных применить дар на столь большом расстоянии. Юнара использовала всю свою силу для того, чтобы лишить жизни Алвей Селфорд и ее ребенка, когда корабль находился в нескольких днях пути от Омеральта.

Кадберну хотелось кричать – ему не на кого было направить свою ненависть. Это заставляло его чувствовать себя бесполезным и, несмотря на бушевавший в душе огонь ярости, вялым. Он всегда знал, что нужно делать, потому что ему приказывал Мэддин или же Избранный сам предпринимал все необходимое для обеспечения полной безопасности господина. Он так долго был Акскевлереном, что не помнил себя до службы, не ведал, есть ли у него семья и где она сейчас.

Теперь Кадберн – словно птица без крыльев, словно дух без тела. Сейчас, когда объект его мести оказался миражем, он был Акскевлереном, живущим без цели и предназначения.

В глубине души Избранный понимал, что нужно отыскать причину жить дальше, отрешившись от прошлого. Необходимо выжить, чтобы понять, что же на самом деле произошло с Мэддином. Для этого Кадберн готов был перевернуть весь мир, а после спокойно лечь и ждать прихода смерти, несущей долгожданное успокоение.

Но прежде нужно решить много важных дел, требующих его способностей и талантов.

Эриот проводила белокурую женщину-стратега к крепостной стене на южной стороне Кархея, возведение которой колонисты и инженеры закончили всего несколько дней назад.

Стена была достаточно крепкой, хоть и грубой. Со временем ее перестроят по всем правилам: ровная кладка, проходы внутри, перекрытия между блоками на башнях. А пока она выдержит любое нападение. Ворота оказались в лучшем состоянии: их подпорки были глубоко вкопаны в землю, деревянные створки обшиты железом.

Несколько переселенцев собрались у ворот и что-то живо обсуждали между собой.

– Что происходит? – спросила Гэлис.

Вместо ответа Эриот легонько отодвинула в сторону собравшихся и показала на странное изображение, появившееся на воротах ночью.

Три черточки.

Гэлис подошла и внимательно изучила знак. Затем повернулась к Эриот и пожала плечами.

– Что это означает?

– Я надеялась, вы мне объясните.

– Кто сделал такое?

– Я думала, что и на это вы мне ответите.

– Вы не стали бы мне это показывать, если бы не сочли важным, – сказала Гэлис. – Почему бы вам не рассказать мне все, что вы знаете?

Эриот поискала кого-то взглядом.

– Белвит, иди сюда, – позвала она.

Пожилой мужчина осторожно вышел вперед. У него были тонкие седые волосы и длинный нос. Он беззубо улыбнулся женщинам.

– Госпожа Флитвуд… – начал он, прилагая, похоже, все усилия, чтобы собраться с мыслями.

– Пожалуйста, расскажи стратегу Валера, что ты видел сегодня на Херрисе.

Белвит выпрямился.

– Ну, дело было так. Я искал бревна для конюшен полковника – ну, полковника Линседда, вы понимаете… я же плотник, вы понимаете. Я шел по центру острова, я искал место, где можно найти подходящие бревна, конюшни ведь будут такими большими, вы понимаете…