Готова на все (СИ) - Кирилл Кащеев

в упор разглядывает ее — аж на табурете развернулся, чтоб лучше видеть. О черт, ну как эти потерянные на наших просторах англоговорящие путники всегда умудряются ее просечь? Вроде того израильского студента, который во всем переполненном трускавецком поезде именно к ней сунулся с вопросом: «Do you speak English?». Эля нахмурилась и подчеркнуто не глядя на американца, уставилась в свою чашку — еще привяжется, не дай бог, начнет про достопримечательности выспрашивать, а то вообще предложит скрасить ему время пребывания: «so charming evening, so charming lady…»*. Бывали уже случаи.

С темной гладкой поверхности кофе ей в ответ хмурилось ее отражение. Натуральная негритянка! Интересно, а не таким вот мухоморам американского посева, как этот, у стойки, а другим — холеным красавчикам сугубо белой расы, смуглым от здорового калифорнийского загара, — нравятся черненькие и губастые?

— Да-а, идеи у тебя всегда случались оригинальные… — протянула Светлана Петровна.

Эля вздрогнула, не понимая, отвечает ли профессорша на ее слова или на ее мысли.

— Не-ет, не может быть! — покрутила головой профессорша, — Думаешь, за тобой по коридорам… наши бегали?

— Кто в наше время нам наши, а кто «ихние»? — с философской грустью поинтересовалась Эля, — С такой беспардонной наглостью и уверенностью в собственной безнаказанности впереться в опечатанную лабораторию — кто еще это мог быть, кроме родных, отечественных ведомств?

За ее спиной открылась дверь, заставляя звякнуть колокольчик. Эля не обернулась, а сидевшая лицом к двери профессорша, задумчиво наморщив лоб, не отрывала глаз от столешницы:

— Не сходится, — решительно объявила она, — Ты у нас молодая еще, а я за свою научную карьеру с ведомствами общалась-переобщалась. Не стали бы они ни тебя, ни Грушина по коридорам ловить. Вызвали бы к себе и все дела. Все, что им надо, вы бы сами рассказали и показали, и еще бы мелко кланялись и благодарили за внимание.

— Ну, времена-то изменились, — неуверенно пробормотала Эля.

Сзади зашелестела одежда, скрипнули стулья — за соседний столик усаживались.

Даже не считая нужным возражать на Элины слова, профессорша лишь иронически хмыкнула.

— Тогда другой вариант, — после недолгого молчания объявила Эля, — «Фондовский» американец пропал одновременно с Грушиным. Вот и гадай теперь — то ли его все те же «камуфляжники» уперли, и теперь если они с Грушиным и объявятся, так исключительно на подпольном рынке органов — аккуратно расфасованные по баночкам. Или этот пропащий Цви уже давно увез нашего Грушина в секретные лаборатории ЦРУ.

— Тогда это точно операция наших спецслужб — после Грушина от тех лабораторий мало что останется, — снова хмыкнула профессорша, — Разве что Грушин им в качестве подопытного понадобился.

Бармен, окинул взглядом крохотный зальчик, все до единого столики в котором вдруг оказались заняты, удивленно пожал плечами. Опять отодвинул от себя книгу и зажав подмышкой меню, неторопливо двинулся к вновь прибывшим.

— А если все просто? — с надеждой вскинулась профессорша, — Может, Цви с Грушиным забухали вдвоем и все дела?

Эля представила себе элегантного Цви, сосредоточенно «уважающего» Грушина в какой-нибудь забегаловке, и не хуже самой профессорши фыркнула в чашку, развалив свое отражение на мелкие брызги.

— Американцы очень даже пьющие бывают, особенно если южных кровей. — неуверенно добавила Светлана Петровна и тут же усомнилась, — Хотя надраться на пару с Грушиным — себя не уважать. Менты небось из-за американца так на тебя накинулись — все-таки международный скандал.

— У меня как раз создалось впечатление, что американца менты вообще не ищут — пропал, и фиг с ним. Кого в наше время пугают международные скандалы?

Профессорша покачала головой:

— Раз не ищут — значит, рассчитывают, что само всплывет…

Эля тихонько хмыкнула.

— Связывался он с ними, или как еще… — профессорша оторвалась от придирчивого изучения пирожных, вскинула на Элю глаза — и вдруг замолчала, разглядывая соседний столик. Брови у нее иронически поползли вверх.

— Лучше бы он с нашим начальством связался, а то декана с завом меня скоро со свету сживут. — проворчала Эля, — По-моему, они решили, что я американца от них прячу. Еще чуть-чуть — и они за мной слежку организуют.

— Уже, — лаконично сообщила профессорша, и сложив накрашенные морщинистые губы в умильно-ехидную улыбочку, сладко пропела, — Здравствуйте, дорогой Олег Игоревич! Приветствую вас, милейший Константин Михайлович! За последние десять лет в первый раз вижу вас вместе! Или это вы на людях шифровались, а на самом деле вы… гм… тайные друзья?

* такой очаровательный вечер, такая очаровательная леди…

Глава 20

Та-ак. Легкое голубое порно: зав и декан нежно держатся за руки. Боря Моисеев напевает на заднем плане.

Эля замерла, не решаясь обернуться. На старую профессоршу никто и никогда не обижался — себе дороже могло выйти. А вот оторваться потом на нежелательной свидетельнице — это запросто.

— Не понимаю, о чем вы, Светлана Викторовна, — чопорно сообщил из-за спины голос декана, — Мы с Константин Михайловичем всегда совместно отстаивали интересы науки в целом и факультета в частности.

— Ага, только вот интересами кафедры Константин Михайловичу приходится заниматься в одиночку, — немедленно пробасил зав, — А вам бы, Светлана Петровна, меньше американских фильмов смотреть. Случилась необходимость — вот и вместе.

Эля невольно дернулась. Завкафедрой, который в курсе тенденций сексуально продвинутого американского кинематографа, пугал. Словно инопланетное чудовище, пытающееся прикинуться человеком.

Эля собралась с духом и медленно повернула голову. Нет, не галлюцинация и даже не страшный сон. За соседним столиком действительно восседали: напряженный декан со скромной чашечкой кофе, и вольготно откинувшийся на спинку стула зав, лелеющий в ладони бокал коньяку. Эля немедленно почувствовала, что хочет обратно, в милицию, на допрос.

— И какая ж такая у вас необходимость случилась-приключилась? — поинтересовалась Светлана Петровна.

— Думаю, васЭлина Александровна в курс дела ввела, — процедил декан, бросая на Элю злобный взгляд.

— Зачем мне Элина? — немедленно пожала плечами Светлана Петровна, — Вы такую активность развили, что даже вахтеры с дворниками обсуждают: мол, раньше на факультете технику разворовывали, а теперь то докторанта сопрут, то спонсора богатенького, потому как полная бесхозяйственность и никакого контроля. Говорят, ректор планирует ревизионную комиссию к нам заслать.

Декан покраснел от сдерживаемой злости, зато зав не смог сдержать ехидной ухмылки, правда, мгновенно подавленной.

— Американец ваш — не молоко, убежал и ладно, — Светлана Петровна продолжала вроде бы легкомысленно балаболить, но ее напряженный взгляд не отрывался от лиц факультетского начальства.

Первым не выдержал именно декан:

— То есть как это — «ладно»? — взвился он, — Вы отдаете себе отчет…

— У меня с отчетностью все в порядке вплоть до министерского уровня! — перебила его профессорша, — А вот вы без савчуковской тематики чем в