перекрёсток - Ольга Шевлягина

— Прости? — Джеймс даже подавился, услышав подобное заявление, да еще без единой запинки. — Почему же ты тогда просто Ченг?

— Джим, ну, неужели не понятно? — вмешалась Роза, привлекая к себе внимание мальчишек. — Фамилия папы Шицко очень сложная для нашего произношения, поэтому для удобства он носит фамилию мамы…

Ченг кивнул, благодарно улыбаясь кузине.

— А имя Шицко, конечно, для произношения самое легкое, — не смог промолчать Джеймс, поднимаясь и надевая кроссовки. — Ладно, господа первоки («Джим!»), даю вам шанс решить, кто из вас с кем будет крутить любовь и кто даст фамилию Розе…

Второкурсник подмигнул сердитой кузине и покинул купе. Мерлин, как здесь легко дышится, он и не знал, как тяжело находиться наедине с Розой! Пусть теперь эти двое мучаются…

— Скорпиус, ты чего там так тихо сидишь?

Мальчик поднял глаза от журнала «Сильнейшие лиги по квиддичу» и посмотрел на шумную компанию, что заполнила купе. Малфой даже усмехнулся: Присцилла и ее младший брат (все время, сколько себя помнил Скорпиус, Фриц смотрел в рот сестре и выполнял любой ее каприз); Тобиас и его симпатичная сестра Парма с хитрыми, но красивыми глазами и острым язычком; Энжи и ее сестра Лиана (девочка сообразительная и даже умная, если так можно сказать о девчонке).

Интересно, почему у него нет младших брата или сестры? Только домовой эльф, от которого и толку только то, что он умеет трансгрессировать всюду и всегда…

За стеклянной дверью купе мелькнула знакомая шевелюра. Черт, а ведь и у Поттера теперь в Хогвартсе есть сестра. Шатенка, которую Скорпиус видел с Поттерами на Косой аллее, вместе с ним влетала в поезд за пару секунд до отправления, и была она в форменной юбке и гольфах Хогвартса. Кузина? Тогда почему не рыжая, ведь все Уизли, как говорил дедушка, рыжие…

— Скорпиус, ты меня слышишь? — Энжи помахала перед глазами однокурсника рукой.

— Слышу, — кивнул он, чуть улыбнувшись.

— Как прошло твое лето? — спросила Присцилла, хлопая Фрица по руке, когда тот потянулся за конфетой, что валялись на сиденье. — Мы были у вас в гостях, но дядя Драко сказал, что тебя нет…

— Я уезжал на две недели на море, в Италию, — пожал плечами Скорпиус.

Правда, в тот день, когда приезжали Забини, он уже был дома: отец наказал его, когда нашел сборник трагедий Шекспира, но Малфой-младший был даже рад наказанию. Лучше уж шахматы с Донгом, чем чинный светский ужин и общество Присциллы и Фрица. Донга хоть заткнуть можно…

— Ну, и как там, в Италии? — Тобиас вертел в руке палочку, улыбаясь и чуть щурясь из-за солнца, что светило ему прямо в глаза.

— Говорят, там есть подземные дворцы, построенные магами еще в средние века, — вмешалась в разговор Лиана. — Папа рассказывал, что там есть потайные комнаты, в которых хранятся древние книги заклинаний, которых сейчас уже никто не помнит…

— Тогда откуда твой папа об этом может знать? — ехидно спросила Парма, крутя на пальце локон.

Скорпиус скрыл усмешку: в такой компании даже говорить не надо, за тебя все и так скажут, тем более, девчонки всегда найдут, что поделить и о чем поспорить.

— Книги нужно читать, — огрызнулась Лиана. — Кстати, именно в Италии, как считается, впервые было произнесено Непростительное заклятие Круцио и именно там зельевары изобрели самые страшные по своему действию снадобья…

— В Греции, — лениво вставил Скорпиус, дернув уголком губ.

— Прости? — повернулась к нему младшая МакЛаген.

— В Греции были изобретены самые страшные по своим последствиям зелья, — сказал Малфой.

Присцилла хмыкнула:

— Лето не прошло зря, да, Скорпиус?

Мальчик лишь пожал плечами, скучающе глядя в хрустальные глаза Присциллы.

— А еще в Италии создано общество Тайных Почитателей Великих Темных Магов, — заметила Лиана, не обращая внимания на старшую сестру, которая толкала ее в бок, чтобы первокурсница перестала всех заваливать информацией. Малфой лишь усмехнулся: Лиана МакЛаген попадет на Рейвенкло, тут и Шляпой быть не надо.

— Вот бы нам туда вступить, а? — Тобиас запустил скомканным фантиком во Фрица Забини, который тут же насупился и посмотрел на Присциллу, но та не обращала на младшего брата внимания.

— Ага, чистить сапоги этим почитателям, — усмехнулась Забини, взглянув на скучающего Скорпиуса. Она вообще почти не спускала с него глаз с тех пор, как они встретились на платформе. Понравился, что ли? — Скорпиус, а ты будешь в этом году отбираться в команду по квиддичу? Дядя Драко…

— Пойду, пройдусь, — Малфой, только услышав имя отца, понял, что ему надо хоть на минуту покинуть это общество. Странно, только сейчас он понял, что компания его товарищей, таких же слизеринцев, как он, ему чужда.

Скорпиус чувствовал, что его проводили взглядами, и был уверен, что, как только он закрыл дверь купе, они начали его обсуждать. И даже мог со стопроцентной уверенностью сказать, на что они спишут его настроение и поведение: на смерть деда.

Настроение у него в последние дни было паршивое, но не из-за деда. Как-то свыкся он с тем, что Люциуса Малфоя больше нет. Он и сам не мог себе объяснить, почему ему все время хотелось уйти от окружавших его людей.

Чужие. Он остро это понял, вернувшись из Италии, куда он ездил вместе со своим гувернером, который, в принципе, не очень довлел над мальчиком и многое ему позволял, считая, что его и так держат в излишней строгости.

Странный старик, этот гувернер, понимал ли он, что делал? Иногда казалось по его глазам, что да. Не зря же он запретил Скорпиусу идти в Итальянский Дуэльный Клуб, который славился на весь мир своей жестокостью, но без возражений отпустил его бродить по Колизею. Ночью. Под носом маггловой охраны. А, увидев у Скорпиуса сборник Шекспира, лишь хмыкнул, но ничего не сказал…

Был бы рядом дед, он бы смог помочь, он бы рассеял все сомнения в душе мальчика — одним уроком реальной жизни, одним коротким рассказом, одним взглядом. Он бы указал Скорпиусу верный путь и верный ответ на вопрос.

Верный ли?

— Как тесен поезд, да, Малфой?

Слизеринец поднял взгляд и усмехнулся: видимо, придется повторить прошлогодний опыт?

— Чего это ты такой бледный, Малфой? — Джеймс ухмыльнулся, глядя на мальчишку в слизеринской форме. Кажется, он подрос, но такой же бледнющий, словно поганка. — Все лето ходил под зонтиком? Боялся, что птицы, увидев, обложат со всех сторон?

Слизеринец лишь усмехнулся, сощурив глаза:

— Поттер, отвали, иди себе, куда шел…

— Иначе что?

— Иначе нечаянно споткнешься и ударишься о мой кулак, — пообещал Малфой.

— Не боишься раньше наткнуться на мою волшебную палочку?

Слизеринец поднял бровь и извлек свою. Мерлин, ну, это издевательство! Джеймс вдруг осознал, что свою палочку он забыл… дома. Он даже точно мог сказать, где: в ящике тумбочки, куда убрал ее вчера вечером, поскольку ее все норовил стащить и обслюнявить Альбус.

— Ну, что же ты, Поттер? Или ты смелый только на словах? — протянул Малфой с усмешкой, которая ужасно злила Джеймса.

— Чтобы тебя отметелить, мне не нужна палочка, — с вызовом заметил гриффиндорец, закатывая рукава.

Малфой пожал плечами и убрал свою:

— Какой повод на этот раз выдумаешь, а, Поттер? Поруганная тысячу лет назад честь твоих предков? Пропавший носовой платок? Бешеный гиппогриф?

Джеймс уже хотел напомнить Малфою о его прекрасных предках из стана Волан-де-Морта, но тут же вспомнил слова Тедди «не надо» и умершую бабушку.

— Как был слизняком, так и останешься, — бросил Джеймс.

— Что здесь происходит?

Мальчишки вздрогнули, когда услышали этот окрик. Гриффиндорец обернулся и почти застонал: по проходу спешила Роза, на ее руке сидела сова Поттеров.

— Где? — спросил гриффиндорец. Он перехватил презрительно-насмешливый взгляд слизеринца и решил, что при всем раздражении на Розу в обиду ее не даст.

Роза остановилась и с подозрением посмотрела сначала на Джеймса, потом на Малфоя. Видимо, не заметив ничего подозрительного, она протянула кузену сову:

— Она прилетела и стала меня буквально клевать, и я решила, что у нее что-то срочное…

— Ладно, — отмахнулся Джеймс, догадываясь, что внутри посылки, но не открывать же ее на глазах у Малфоя, который почему-то не торопился уходить. Это заметила и Роза.

— Ты что-то хотел? — спокойно спросила она у слизеринца.

— Хотят кого-то, а не что-то, — уронил Малфой, отчего Джеймс чуть не прыснул, потому что Роза на миг застыла с открытым ртом.

— Малфой, по-твоему, это смешно? — спросила девочка, и Джеймс, украдкой взяв у совы завернутую в бумагу палочку, приготовился смотреть представление. Что ж, ради этого мгновения стоило и потерпеть Розу одиннадцать лет…