На манжетах мелом. О дипломатических буднях без прикрас - Юрий Михайлович Котов

с утречка, когда надо было ехать провожать делегацию, я о своем спонтанном обещании вспомнил. Не скрою – пожалел я о нем, но что было делать? Оттащил заветный сувенир в аэропорт и презентовал его Земскову.

О его дальнейшей судьбе, а заодно и моей, знаю из рассказа Людмилы Александровны Ивановой, потом для меня Люси, которая являлась секретарем и доверенным лицом Земскова (пару лет тому назад мы встретились с ней на площади перед МИД'ом, а где-то через год она скончалась). По ее словам, когда она помогала шефу распаковывать привезенные из Парижа сувениры, удивилась, увидев галлон «Курвуазье», и решила, что это подарок посла. «Да нет, – сказал Земсков, – есть там у меня знакомый 2-й секретарь Котов, вот он и удружил. Толковый такой парень, был шефом протокола, сейчас занимается культурой, через полгодика собирается в Москву». Вновь назначенный замминистра Земсков в ту пору только начинал формировать свой секретариат. Возглавил его Александр Михайлович Трофимов, занимавший эту же должность у Генсека. А вот вакансии дипработников, в частности, 1-го секретаря, еще оставались. «А может быть, предложить ее этому самому Котову? – спросила Люся. – Вдруг он сочтет возможным поскорее закончить свою командировку?» Земсков нашел эту идею прекрасной.

А на следующее утро меня вызвал посол Абрасимов и сообщил, что из Москвы пришла срочная депеша – Земсков предлагает мне место 1-го секретаря в своем секретариате (а я еще и 2-м-то был менее года). В случае моего согласия я должен вернуться в Москву в течение десяти дней. Покрутиться пришлось изрядно, но в апреле 1973 года я уже приступил к работе на совершенно новом для себя поприще.

Земсков курировал довольно обширный круг вопросов: консульское управление, ранее упомянутое УПВМ, отдел культурных связей, из территориальных подразделений – отдел скандинавских стран. Ну и, разумеется, свой родной архивный отдел, где он прошел все ступени от самых низов до руководства. В секретариатах замминистров тогда работало пять человек: три дипломата и две секретарши. Но Игорь Николаевич специально под «архивы» выбил еще одну дополнительную дипломатическую должность. Помимо прочего, он еще являлся Председателем комиссии СССР по делам ЮНЕСКО. Вот тут и я подсуетился: из Парижа возвращался мой ближайший друг Боря Борисов, а он как раз работал в этой международной организации и прекрасно разбирался во всех премудростях ее деятельности. Я рекомендовал его шефу, тот прислушался, и вскоре мы с Борей трудились за соседними столами.

Ну и нельзя, разумеется, не упомянуть о еще двух моментах – служебном и личном. Первый из них – у Земскова с его генсековских времен были налажены устойчивые рабочие контакты с представителями всех ведомств, с которыми МИД'у приходилось иметь дело. Перечислять их не буду – проще попытаться вспомнить, с какими у него их не было. Второй – он был палочкой-выручалочкой для тех, у кого случались какие-то неприятности или возникали те или иные проблемы. Обращались не в партком или местком, а записывались на прием к нему. И он очень многим помогал.

В качестве мелкого, но забавного решения личного вопроса приведу следующий эпизод. Нынешнему поколению трудно вообразить себе, что всего-то тридцать-сорок лет тому назад было крайне сложно заполучить домашний телефон. О том, что через исторически краткий срок появятся мобильники, тогда еще и фантасты не писали. При помощи отца я обзавелся кооперативной квартирой. А вот телефона в ней не было, как не было и надежды на скорое его появление. Вскоре после моего возвращения в Москву об этом случайно узнал Земсков. «Что за ерунда, – сказал он, – мы эту проблемку решим моментально», и при мне набрал номер своего доброго знакомого – 1-го заместителя министра связи Н.В. Талызина (впоследствии министра, а затем зампреда Совмина). Объяснил ему, что у помощника домашнего телефона нет, а он ему по службе крайне необходим. Талызин попросил сегодня же направить ему соответствующее письменное обращение. Что и было сделано. Через несколько дней я сам позвонил в секретариат Талызина, где мне сообщили, что необходимая резолюция на него наложена. Спустя какое-то время получаю по почте уведомление, что меня поставили в очередь на получение номера, но пока с этим трудности и придется подождать. Доложил об этом шефу. Дальше на моих глазах была разыграна следующая сценка.

Незадолго до этого от Талызина Земскову пришел очередной официальный запрос о содействии в пересылке диппочтой какого-то оборудования. Технический вопрос – и решен он был без проблем. Ну, а на тот момент состоялся примерно следующий телефонный разговор: «Николай, – говорит мой шеф, – сообщаю тебе, что ваша просьба об отправке техники была незамедлительно исполнена, у нас ведь Министерство иностранных дел, а не Минсвязи». – «В каком смысле?» – удивленно спрашивает Талызин. «Ну в том, что я, замминистра, дал соответствующее поручение и этого было достаточно». – «А при чем тут Минсвязи?» – «Ну у вас, как я понимаю, другие порядки. Вот я просил тебя помочь установить телефон моему помощнику. Спасибо, знаю, что ты дал соответствующее поручение. Только телефона у него как не было, так и нет». Телефон мне установили на следующий день.

Но это так, хоть правдивые, но все же шуточки. А вот к делам весьма серьезным пришлось приступить без раскачки. Одним из важнейших международных событий того времени была подготовка к завершению первого этапа Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Работа над ним шла уже пару лет и приближалась к закономерному финишу – встрече в Хельсинки в начале июля 1973 года министров иностранных дел из нескольких десятков государств для подписания итогового документа. Шеф довольно быстро подключил меня к ней, определив экспертом в 3-ю «корзинку» – по гуманитарному сотрудничеству. В 1-ю входили политические вопросы, во 2-ю – экономика. Честно признаюсь, уж особо я на этом поприще не переусердствовал – времени не хватало. Поскольку свалились на меня, хотел написать – дополнительные, но они-то оказались основными, обязанности.

С подачи Игоря Николаевича исполнительным секретарем нашей делегации, отвечающим за все организационные вопросы, был назначен Ю.И. Вольский – заведующий отделом культурных связей с зарубежными странами (к этому замечательному человеку – сейчас ему девяносто семь лет, я вернусь чуть позже). Но при этом мне было сказано: Юрий Иванович во всю эту хозяйственную чехарду особенно влезать не будет (он, кстати, даже в Хельсинки не ездил), а посему ему нужен толковый заместитель по оперативным делам – вот вы им и будете. И я стал. И на протяжении двух месяцев занимался только этими самыми организационными проблемами. А их была уйма. Например, было принято решение об установке прямой защищенной линии телефонной связи