Тень Саганами - Дэвид Вебер

- Может быть, даже на несколько недель. Чёрт, будем оптимистами и сойдёмся на трёх месяцах. Затем вынесение приговора, заключение в тюрьму, и вы исчезли из политического уравнения. Это то, чего вы действительно хотите?

- Конечно, нет, - взгляд Нордбрандт метнулся по полутемному залу.

Большая часть её раздражения, и она прекрасно это сознавала, проистекала от нежелания вести подобные разговоры в публичном месте. С другой стороны, человек, которого она знала только как "Зачинщика", был, вероятно, прав. Учитывая дефицит современных технических средств в Скоплении Талботта, производимый прочими посетителями фоновый шум, скорее всего, обеспечивал всю необходимую маскировку их разговора. Не стоило сбрасывать со счетов и принцип прятаться на самом видном месте, чтобы не возбуждать подозрений.

- И я так не думаю, - сказал Зачинщик. - Но если у вас есть хоть какие-то позывы пойти этим путём, мне бы действительно хотелось знать это сейчас. Лично я не испытываю желания ознакомиться с интерьером чьей бы то ни было тюрьмы, что прямо здесь, на Корнати, что за тридевять звёзд отсюда у манти. Что означает, что я не особо заинтересован работать с кем-то, кто может захотеть лично испытать достижения пенологии* [наука о наказаниях, предотвращении преступлений, тюрьмах и других исправительных учреждениях] только для того, чтобы сделать политическое заявление.

- Не волнуйтесь, - буркнула Нордбрандт. - Вы правы. Позволить им посадить себя за решётку будет хуже, чем бессмыслицей.

- Я рад, что наши взгляды сходятся. А сходятся ли они ещё в отношении чего-нибудь?

Нордбрандт взглянула на него поверх пивных кружек, стоявших на столе между ними, изучая выражение его лица настолько пристально, насколько позволяло тусклое освещение. В отличие от большинства обитателей Приграничья - громадного пояса неправильной формы, состоящего из слаборазвитых миров, и находящегося за пределами официальных границ Солнечной Лиги - она была реципиентом пролонга. Но на самом деле была настолько молода, насколько выглядела. Здесь, на Корнати была доступна только наименее совершенная, наименее эффективная терапия пролонга первого поколения. Она останавливала видимый процесс старения в значительно более поздний момент жизни реципиента, чем разработанные позже терапии второго и третьего поколений. В свои тридцать три Нордбрандт была смуглокожей женщиной с осиной талией, в которой, казалось, беспрерывно бурлят молодость, гнев, энергия и целеустремлённость.

И при всём при этом она колебалась. Потом она тряхнула фальшивыми золотистыми кудрями и, словно бросаясь в воду, кивнула.

- Да, сходятся, - решительно заявила она. - Я отдала свою жизнь борьбе за то, чтобы держать этих ljigavci из Пограничной Безопасности подальше от моего мира не затем, чтобы отдать его кому-то другому.

- Мы, очевидно, с этим согласны, иначе нас здесь бы не было, - сказал напарник Зачинщика. - Но отдадим должное даже Дьяволу, есть существенная разница между УПБ* [Управление Пограничной Безопасности] и манти.

- Для меня нет никакой, - голос Нордбрандт стал ещё решительнее, а глаза полыхнули. - Никто и никогда не был заинтересован в торговле с нами, или в отношениях с нами как с равными. А теперь, когда галактика узнала о Терминале Рыси и обо всех деньгах, которые он принесёт тому, кто будет его контролировать, вы хотите, чтобы я думала, будто долбанные солли и все такие благородные мантикорцы внезапно воспылали желанием заключить нас в свои объятия только по доброте душевной?

Губы её шевельнулись, словно она хотела плюнуть на столешницу, и мужчина пожал плечами.

- Это достаточно справедливо, но манти даже не предлагали нам присоединиться к ним. Это идея наших друзей и соседей - просить их аннексировать нас.

- Я знаю о голосовании об аннексии всё, - с горечью ответила Нордбрандт. - И о том, как мои так называемые "политические союзники" дезертировали гуртом, когда Тонкович и этот конченый ублюдок Ван Дорт начали размахивать обещаниями того, насколько богатыми мы все будем в качестве послушных илотов манти. - Она яростно потрясла головой. - Это богатые ублюдки сознают, что им будет достаточно неплохо, но мы, все остальные, просто обнаружим, что над нами добавился ещё один слой алчных правителей. Так что не надо рассказывать мне о голосовании! Тот факт, что стадо глупых овец добровольно шагает к волчьему логову вслед за козлом-Иудой, не делает волка сколько-нибудь менее хищным.

- А вы готовы подкрепить свои взгляды чем-нибудь кроме слов и выступлений "скажи нет голосованию"? - тихо спросил Зачинщик.

- Да, готова. И не только я. И уверена, что вы это понимали ещё до того, как вышли на контакт со мной.

Мужчина, известный под именем "Зачинщик", кивнул и напомнил себе не позволять пылкости и зашоренности Нордбрандт вводить его в заблуждение, недооценивая её ум.

Был его черёд задумчиво изучать её. До того, как открытие Терминала Рыси привело к контакту между Мантикорой и Сплитом, Агнес Нордбрандт была одним из самых молодых членов планетарного парламента Корнати, единственной обитаемой планеты системы Сплит. Позицию эту она завоевала в качестве основателя Партии Национального Искупления Корнати, чья экстремистская националистическая политика находила отклик у существенной доли населения Корнати, боявшейся перспективы прихода в Сплит Управления Пограничной Безопасности. Но сами по себе эти не необоснованные страхи не могли объяснить её успеха. Хотя ещё ребёнком она была удочерена и, впоследствии, воспитана бездетной парой из нижних слоёв олигархической элиты Корнати, она протянула руку слишком обширным лишённым избирательного права низшим слоям общества Корнати, каждый день прилагавшим отчаянные усилия, чтобы на столе у них была еда, а на ногах у их детей - обувь.

Многие её политические оппоненты высмеивали её за это. Они выставляли Партию Национального Искупления неудачной сборной солянкой без последовательной платформы. Что же касается попытки построить политическую машину на поддержке низших слоёв, то сама идея была нелепа! Девяносто процентов из них даже не регистрировались как избиратели, так что за поддержку они могли предоставить?

Но Нордбрандт была более прозорливым политиком, чем её воспринимали противники. Она обошла лучших из них, заключив союзы с политиками и политическими партиями придерживавшихся менее крайних взглядов, вроде Партии Примирения Вука Райковича. Может наиболее горячо поддерживавшие её городские маргиналы и не голосовали, но среди среднего класса было достаточно избирателей, в которых страх перед солли сочетался с пониманием насущной необходимости экономических реформ, и это приносило ей удивительный успех, когда дело доходило до урн для голосования.