Творения - Иероним Стридонтский

Прежде окончания диктовки (потому что я чувствую, что преступаю размеры письма) я хочу кратко изъяснить вышеупомянутые главы, в которых изображается жизнь епископа, чтобы мы признавали в апостоле учителя языков не в похвале одной жены, а во всем, что он повелевает. Вместе с этим прошу, чтобы не подумал кто–нибудь, будто все написанное я написал в поношение священников того времени; я написал это на пользу Церкви. Ибо как ораторы и философы, изображая, каким, по их мнению, должен быть совершенный оратор или философ, не оскорбляют Демосфена и Платона, а определяют самые свойства, без лиц, так и в изображении епископа и в изъяснении этого изображения предполагается только как бы зеркало священства. Каким видеть себя в этом зеркале, чтобы или скорбеть о безобразии, или радоваться красоте — это дело совести и возможно каждому. Если кто епископства желает, доброго дела желает (1 Тим. 3, 1). Дела, а не достоинства; труда, а не наслаждений; дела, через которое бы уничижался в смирении, а не надмевался властью. Но епископ должен быть непорочен (1 Тим. 3, 2) — то же, что и в Послании к Титу: Если кто непорочен (Тит. 1, 6). Все добродетели заключает в одном слове и требует почти противного природе. Ибо если всякий грех, даже в праздном слове, достоин порицания, то кто же в этом мире поживет без греха, то есть без упрека? Но пастырем Церкви избирается такой, по сравнению с которым прочие по справедливости должны называться стадом. Риторы определяют оратора так: он должен быть муж добрый, искусный в слове. Чтобы он имел достойное уважение, требуется прежде безукоризненное поведение, а потом словесное искусство, потому что теряет авторитет в учении тот, чье слово разрушается делом. Единыя жены муж; об этом мы сказали выше. Теперь мы присовокупляем только, что если требование — одной жены муж — относится и к жизни до крещения, то и все прочие требования мы должны относить и к этому времени; потому что нельзя все прочие наставления относить к времени после крещения и одно только это требование к жизни до крещения. Трезвену или бдительному, потому что значит и то и другое. Мудрому, украшенному, страннолюбиву, учительну. Священникам, которые служат в храме Божием, запрещается пить вино и сикер, чтобы не отягчались сердца их объядением и пьянством и чтобы чувства, исполняющие служение, всегда бодрствовали Богу и были светлы. А присоединяя мудрому, обличает тех, которые под именем простоты извиняют неразумие священников; потому что если мозг не будет здоров, то и все члены будут несовершенны. Украшенному — это усиление предшествующего слова, то есть непорочну. Кто не имеет пороков, называется беспорочным; кто преуспевает в добродетелях, тот украшен. Можно и другую мысль выводить из этого слова, сообразно со следующим мнением Цицерона: «Высшее искусство— быть приличным в том, что делаешь. Потому что некоторые, не зная своего положения, бывают так глупы и безрассудны, что и движениями, и походкой, и одеждой, и обыкновенным разговором возбуждают смех в зрителях; и как бы понимая, что служит к украшению, блестят одеждами и телесным убранством и пируют за роскошным столом, тогда как всякое подобного рода украшение и убранство хуже грязи». А что от священников требуется учение, об этом есть наставления и Ветхом законе, и подробнее излагается в Послании к Титу. Ибо кроткое и безгласное обращение сколько полезно по своему примеру, столько же вредно по своей скромности: хищность волков нужно пугать и лаем собак, и пастушеским посохом. Не пиянице, не бийце. Добродетелям противополагает пороки.

Мы научились, какими должны быть; научимся, какими не должны быть священники. Пьянство свойственно людям низким и невоздержанным; желудок, разгоряченный вином, скоро располагает к похоти. В вине невоздержание, в невоздержании разврат, в разврате бесстыдство. Невоздержанный — заживо мертв, и кто упивается, тот и умер, и погребен. Ной, упившись в один час, [лежал] обнаженным в шатре своем (Быт. 9, 21), а при трезвости покрывался в продолжение 600 лет. Лот от опьянения бессознательно с похотью соединяет кровосмешение, и того, кого не победил Содом, победило вино. А за буйство осуждает епископа Тот, Кто плещи Свои дал на раны и укоряем противу не укоряше (ср.: Ис. 54; Мк. 15). Но кротку. Двум порокам противопоставляет одну добродетель, чтобы пьянство и гнев обуздывались кротостью. Не сварлив, не корыстолюбив. Ибо нет ничего отвратительнее надменности невежд, которые болтливость считают ученостью и, всегда готовые спорить, громят подчиненное себе стадо надутыми речами. Что священник должен избегать любостяжания — этому учит и Самуил, свидетельствуя перед народом, что он ни у кого ничего не брал (см.: 1 Цар. 12, 5), и нищета апостолов, которые, получая от братии средства к содержанию, хвалились, что, кроме пищи и одежды, они ничего другого не имеют и не желают. Это любостяжание в Послании к Титу он очень ясно называет желанием скверного прибытка. Хорошо управляющий домом своим. Не умножать богатства (должен епископ), не устраивать царских пиршеств, не приготовлять на легком огне колхидских птиц, которые бы проникали до костей и тонким свойством своим размягчали поверхность тела, но должен прежде от своих домашних требовать того, что имеет внушать народу. Детей содержащий в послушании со всякою честностью, то есть чтобы не подражали они сыновьям Илия, которые в притворе храма спали с женщинами и, считая религию средством к обогащению, все лучшее из жертв обращали в свою пользу (1 Цар. гл. 2). Не [должен быть] из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом (1 Тим. 3, 6). Не могу довольно надивиться, что это за ослепление у людей— что они спорят о женах до крещения, выставляют на поругание дело, умершее в крещении и не оживотворенное со Христом, тогда как никто не соблюдает столь ясного и очевидного повеления. Вчера оглашенный, сегодня первосвященник; вчера в амфитеатре, сегодня в церкви; вечером в цирке, утром в алтаре; некогда покровитель комедиантов, теперь посвятитель дев. Неужели апостол не знал наших уверток и нелепостей наших доказательств? Тот, кто сказал, что епископ должен быть беспорочен, трезв, мудр, украшен, страннолюбив, учен, кроток; не пьяница, не бийца, не сварлив, не любостяжателен, не новообращенный. На все это мы закрываем глаза, а видим одних жен. И кто не доказывает своим примером справедливости слов апостола: Чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом? Скоро рукоположенный священник не знает смирения и кротости людей простых, не знает христианских слов любви, не умеет презирать самого себя, стремится от одной почести к другой: он не постился, не плакал, не укорял своего поведения, не исправил его постоянным самоуглублением, не раздал имения бедным. От кафедры ведут его к кафедре, то есть от гордости к гордости. А суд и падение диавола, без сомнения, есть не что иное, как гордость. Впадают в нее те, которые в один час, еще не быв учениками, уже делаются учителями. Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних. Каково начало, таково и заключение. Непорочного единогласно одобряют не только свои, но и чужие. Чужие и внешние Церкви— это иудеи, еретики, язычники. Итак, первосвященник Христов должен быть таков, чтобы его жизнь не порицали даже враги веры. А теперь видим многих, которые или как кормчие за деньги покупают благосклонность народа, или так ненавистны всем, что и деньги не достигают того, что актеры приобретают жестами.

Вот что, сын Океан, должны с заботливым страхом соблюдать и охранять учители Церкви, таковы правила должны исполнять при избрании священников и закон Христов не толковать по личной ненависти, по частным неудовольствиям и зависти, всегда мучительной для виновного в ней. Посмотри, какое свидетельство дает тот, кого они обличают, супруг, которого ревнители ни в чем не могут упрекнуть, кроме брачных уз, и то до крещения: Тот же, Кто сказал: не прелюбодействуй, сказал и: не убей (Иак. 2, 11). Если не прелюбодействуем, но убиваем, то являемся преступниками закона. Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем–нибудь, тот становится виновным во всем (Иак. 2, 10). Итак, когда против нас будут выставлять жену прежде крещения, то мы будем требовать от них всего того, что заповедано после крещения. Что не дозволено, они обходят и упрекают за то, что дозволено.

К Павлину

Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе (Мф. 12, 35) и: дерево познается по плоду своему (Лк. 6, 44). Ты измеряешь меня своими добродетелями и, великий, превозносишь малых; занимаешь последнее место за столом, чтобы возвыситься во мнении хозяина. Ибо что или как мало имею я, чтобы удостоиться похвального слова от ученого голоса, чтобы я, ничтожный и незначительный, получил похвалу из тех уст, которые защищали благочестивейшего императора. Не уважай меня, любезнейший брат, по числу лет, не считай седину мудростью, но мудрость сединой, по свидетельству Соломона: седина человека мудрость его. Моисей получает повеление избрать семьдесят старейшин (см.: Числ. 11, 16); он сам знал, что они должны быть старцы, но они должны быть избраны не по возрасту, а по мудрости. И Даниил, будучи еще юношей, судит престарелых, и молодой человек осуждает бесстыдных стариков. Не измеряй, повторяю, веры летами и не предпочитай меня за то, что я прежде начал воинствовать в рати Христовой. Апостол Павел, сосуд избранный, обратившийся из гонителей, последний по времени, стал первым по доблестям; хотя после всех, но больше всех потрудился. Иуда, который некогда слышал: Ты же, человече равнодушне, владыко мой и знаемый мой, иже купно наслаждался еси со мною брашен, в дому Божии ходихом единомышлением (Пс. 54, 14–15), — обличается словом Спасителя, как предатель Друга и Учителя.