Бриллиантовый берег - Альбина Равилевна Нурисламова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она разрывалась между желанием поговорить с Богданом и стремлением услышать новости о Давиде.
— Тебе спасибо. Восхитительная была прогулка.
— Надеюсь, мы повторим ее. — Богдан протянул руку Бобу. — Рад знакомству. Всего доброго.
Глядя вслед удаляющемуся Богдану, Боб сказал:
— Ты не сказала, что собираешься куда-то ехать с ним.
«А я должна перед тобой отчитываться?»
— Значит, забыла упомянуть.
— Мы с Давидом ждали тебя.
— Я рассчитывала вернуться к обеду, но…
Катарина умолкла, понимая, что раздражается все сильнее. Она впервые за много лет была по-настоящему, до донышка счастлива, проведя время с мужчиной, которому нравится, который понравился ей. Какого лешего Боб пытается вызвать у нее чувство вины? Разве она предала, солгала, обидела кого-то?
— Но этот красавчик очаровал тебя настолько, что ты обо все позабыла, — бросил Боб.
Ну знаете ли! Это уже чересчур!
— В чем проблема? Не помню, чтобы мы были женаты! А может, ты мой папочка или старший брат? Да, у меня было свидание — и что с того?
Боб сам был не рад, понял, что перегнул палку. Катарина прочла это по его лицу. Он готов был извиниться, и ей следовало спустить ссору на тормозах. Однако возникла странная потребность уязвить Боба, поставить на место. Катарина устыдились этого намерения сразу, как оно возникло, но слова уже вылетели из ее рта:
— Мы друг другу — никто!
«Мы охотники за привидениями. Команда, да?» — вспомнилось в тот же миг.
Щека Боба дернулась, точно она влепила ему пощечину. Катарина задела его, но он сдержался. Ей хотелось взять свои слова обратно, но ведь слово и вправду не воробей.
— Ты права, — ровным голосом произнес он. — Твоя личная жизнь меня не касается.
— Я только…
— Так вот, про Давида. Не хотел говорить в присутствии господина Бегича. Звонил тебе, но ты не отвечала.
— Забыла телефон в номере.
— Я приготовил Давиду ванну, опустил его в воду — все, как обычно. В дверь номера постучали: принесли посылку. Давид может находиться в ванной один, у нас есть специальное приспособление, сиденье… Неважно. Давид в безопасности, закреплен фиксаторами. Я пошел к дверям, расписался в получении — нам доставили айтрекер. Дальше… — Боб стиснул челюсти. — Я поставил аппарат на стол и услышал, как хлопнула дверь.
— Дверь ванной? Закрылась?
— Не было сквозняка, сразу говорю. И ладно бы захлопнулась! На замок-то она сама собой запереться не могла. Она и не заперлась, но я все равно не мог ее открыть!
Катарина с сомнением поглядела на мощные бицепсы Боба.
— Вот-вот, — верно расценил он ее взгляд, — дверь картонная, но я не мог ее открыть. Слышал, как Давид мычит внутри, слышал шум воды, хотя уверен, что завернул все краны. Ломился внутрь, но не мог открыть дверь!
— Ты попробовал ее выломать?
— В итоге выбил. Предстоит еще оплатить ущерб чертовому отелю.
— Боб, но Давид…
Катарина не смогла договорить.
— Он был жив, только без сознания. Я вытащил его, перенес в кровать, вызвал врачей.
— Что сказал врач?
— И гостиничный доктор, и врачи скорой помощи ухудшения здоровья не нашли. Если не считать того, что не могут привести его в сознание. Говорят, все показатели в норме, но он не приходит в себя. Я связался с его матерью, она не сразу смогла ответить.
Боб помрачнел еще больше. Наверняка мать Давида обрушила на Боба свой гнев, полагая, что он не уследил за ее сыном, был повинен в произошедшем.
— Она считает, я проявил небрежность, ушел и закрыл дверь, оставил Давида. Не верит, что гадская дверь захлопнулась сама, ее заклинило. Думает…
— Боб, ты не виноват.
Катарина взяла его за плечо, но Боб стряхнул ее руку.
— Я подвел ее, и госпожа Лазич меня уволила. Велела до ее приезда ничего не предпринимать, с минуты на минуту она будет здесь. Сказала, перевезет Давида в местную больницу, ему уже готовят палату; пробудут там до утра, а после, скорее всего, уедут домой. Если Давида разрешат транспортировать.
— А ты?
— Буду собирать вещи, чтобы отправить в Мостар. Завтра тоже уеду.
Катарина была растеряна, убита новостями. Теперь ей была понятна причина грубоватого поведения Боба, которое она приписала ревности и попытке вторгнуться в ее личное пространство. Бобу требовалась дружеская поддержка, а что он получил вместо этого?
«Мы друг другу — никто!»
— Боб, это так ужасно.
Он пожал плечами.
— Главное, Давид жив. Надеюсь, полностью оправится. Я еще не все тебе рассказал. Народу в номер набилось полно: медики, служащие, служба безопасности, даже полиция. Многие слышали шум, грохот, вот и вызвали. Кто-то в суматохе уронил айтрекер. Я нашел его на полу. Прибор разбился. Сомневаюсь, что его можно починить.
Плечи Боба опустились.
— И Давида не уберег, и в том, что дорогой и важный аппарат сломан, косвенно виноват. Как бы то ни было, я рад, что Давид уедет отсюда. Похоже, он представляет угрозу для зла, которое здесь поселилось. Он что-то знает, и ему не дали рассказать об этом, уничтожив айтрекер.
Катарина тоже не могла не подумать об этом.
— Отчетливо помню, что положил аппарат в центр стола, подальше от края. Сам по себе свалиться на пол он не мог. Что-то в треклятом отеле дважды пыталось убить Давида. И лишило возможности…
Боб осекся и весь подобрался, глядя вперед.
— Сюда идет госпожа Лазич. Тебе лучше уйти.
— Но я могу подтвердить, что ты не…
— Перестань, ничего говорить не нужно. Все, пока. — Боб бегло посмотрел на Катарину и двинулся навстречу матери Давида.
Катарина повернулась и поискала ее взглядом. Узнала сразу и безошибочно, хотя никогда прежде не видела, — по закрытой одежде, худобе, изможденности. Стоять и разглядывать госпожу Лазич было недопустимо, общаться с нею Боб запретил, поэтому Катарине ничего не оставалось, как войти в холл отеля.
Поднявшись к себе в номер, она взяла телефон и обнаружила несколько пропущенных. Три были от Боба, и Катарину кольнуло раскаяние. Но при этом пришла мысль, что, ответь она на звонок, пришлось бы бросать все и возвращаться в отель. Тогда не было бы дивных мгновений, которые ей довелось пережить.
«Неужели я не имею права побыть беззаботной, счастливой? Почему я убеждена, что всем должна: матери, отцу, мачехе, работодателям, теперь вот Давиду и Бобу?»
Кроме Боба, ей звонили еще дважды, причем совсем недавно. Номер был незнакомый. Катарина задумалась, кто бы это мог быть. По работе?
Не успела она сказать себе, что нужно будет — перезвонят, как телефон в ее руке разразился призывной трелью.
— Слушаю, — проговорила Катарина.
— Это Анастасия, — тихо отозвалась трубка. — Простите, вы заняты. Думаете, что за назойливый кретин трезвонит и трезвонит, никак
