Ключ - Наталья Болдырева

Наконец домовой отступил, кивнул, удовлетворенный осмотром:

— Гляди, тебе нужно идти очень быстро, без остановок, но и очень тихо. Лес полон лазутчиками Белгра что по эту, что по ту сторону границы. Хорошо, если ты найдешь ктранов — попроси у них помощи. Думаю, их следопыты не откажутся довести тебя до места.

Что бы ни услышал Рол за время своего отсутствия, он явно ничего не знал о Рокти.

— Ну, идем?

Он развернулся, и я поспешил за ним. Солнце уже село, а луна еще не взошла. Мрак, едва сгустившийся у окна, в центре библиотеки был практически абсолютным. Шаги мои стали неуверенными, но Рол схватил меня за руку и настойчиво потянул вперед. Я двигался, уже не ведая, куда ступаю и скорее угадал, чем увидел, что остановились мы не дойдя пару метров до центра. Рол выпустил мою ладонь, завозился где-то справа, раздался скрежещущий звук, и практически под ногами медленно начало открываться небольшое отверстие в полу. Я видел его лишь потому, что дыра была на порядок темнее, чем пространство вокруг. Невольно я отступил на шаг.

— Не бойся. Это лестница, она ведет к основанию башни. Там, через короткий переход, мы выйдем прямо к арке.

Что-то чиркнуло, и я увидел, наконец, домового. Стоя у края дыры, он выкручивал короткий фитиль пузатой, защищенной стеклом лампы. Под ногами угадывалась первая ступень в темную бездну. Закрыв боковое окошко ровно разгоревшегося светильника, Рол ступил вниз и практически сразу скрылся с глаз, оставив лишь рассеянный свет за спиной. Я поспешил за ним, ступени были достаточно высокими, крутыми и ощутимо скользкими. Я попробовал было опереться о стену, но быстро отдернул руку — пальцы вязли в толстом слое то ли паутины, то ли липкой, свалявшейся пыли. На третьем шаге узкий коридор заполнился многократно усиленным скрежетом, и едва угадывавшееся отверстие над головой закрыла тяжелая каменная плита. Ступая очень осторожно, и потому — медленно, мы спустились на десяток пролетов вниз. Даже наши шаги теперь звучали приглушенно, а из-за стен вообще не доносилось ни звука, хотя я подозревал, что тоннель, серпантином обернувшийся вокруг некой оси, граничит со многими помещениями башни. Переход внизу оказался не таким уж коротким и путь по нему занял почти столько же времени, сколько и спуск по лестнице. Зато, проход был заметно суше — в нем чувствовалось дуновение множества сквозняков, стены были чистыми, а потолок — подкопчен огнем факелов. Я понял, что этим проходом достаточно часто пользуются, и, возможно, не только домовой. Едва в ровном свете лампы показался тупик, домовой прикрутил фитиль, тронул рукой стену, и каменная кладка, казавшаяся сплошной, медленно двинулась в сторону. С минуту мы стояли молча, чутко прислушиваясь к редким крикам ночных птиц в лесу и перекличке часовых на стенах.

— Жди здесь, — едва слышно прошептал Рол и, потушив лампу окончательно, скрылся. Я едва почувствовал прощальное прикосновение его ладони к моему локтю, и понял, что так и не успел поблагодарить домового за живое участие.

Я закутался в плащ плотнее и медленно вышел под арку. На небо уже выползли две луны — белая и красная. Забыв наставления Рола, я вышел из ниши и прошел пару шагов по направлению к внутреннему двору. Черное небо пересекали еще более черные полосы. Широкий двор окружала крепостная стена с четырьмя башнями по углам, посреди просторного двора изящным цветком на тонкой ножке раскрывалась к небу цитадель. Сплошной монолит черного камня, без входов, без окон и, надо полагать, без помещений. На просторную смотровую площадку вели четыре моста, перекинутые с донжонов. Насколько я мог судить, Цитадель и крепость не были единым архитектурным сооружением. Наверняка крепостные стены и угловые башни достраивались много позже возведения самой цитадели. Если эту черную штуку посреди двора вообще кто-то строил.

Поёжившись под порывом свежего ветра, я запрокинул голову, вслушался, пытаясь вычислить, где же там Рол. Звуки шагов по внутренним мостам и крепостной стене, звон молота в кузнице, тихое шуршание под противоположным сводом арки — крыса? — Рола не было слышно. Я с тоской посмотрел на огромный, железа и дерева подъемный мост. Словно в ответ на мой взгляд, он начал медленно, натужно опускаться. Не дожидаясь, пока мост коснется земли, я ринулся вперед, но тут же был остановлен криком:

— Стоять!

— Слева заходи, слева! — Шелест металла о ножны и сдавленные звуки борьбы, подсказали, что наверху не все благополучно.

— Готов! Двое наверх, перекрыть выходы, кто-нибудь — на ворот! Поднять мост! — Путь все еще был свободен. Я последний раз оглянулся на полуопущенный мост, крепко выругался и выбежал во двор.

На крепостную стену и дальше — на башню — вела каменная лестница. Поднявшись на несколько ступеней, я был вынужден остановиться. Чуть выше стоял один из черных. Перегнувшись через перила, он смотрел вверх. Тихонько спустившись, я плотнее запахнул плащ, накинул капюшон. Низко опустив голову, начал подниматься медленно и шумно. Черный обернулся и спросил, чуть помедлив:

— Чего это у них там?

— Иду вот… Разбираться, — пробурчал я, не поднимая головы.

Тот опять перегнулся через перила. Стараясь сохранять спокойствие, я прошел дальше. Внутренне ликуя, миновал охранника, когда он заговорил снова:

— Не стоит туда ходить. У нас свой пост, у них — свой. Сами разберутся.

Я развернулся. Охранник стоял вполоборота. Он еще смотрел вверх, одна рука опиралась на парапет, другая — нащупывала прислоненный к стене посох. Вынужденный действовать быстро, не раздумывая, я оперся руками об ограждение и изо всех сил, обеими ногами ударил черного в грудь. Опрокинувшись, тот кубарем покатился вниз по лестнице. Я побежал, перепрыгивая через ступеньки, и пулей вылетел на крепостную стену. Один из черных шел навстречу.

— Что стряслось-то? — крикнул я, едва отдышавшись.

— Молчать! Веревку! Живо!

Я принялся судорожно теребить плащ в попытке изобразить активные поиски. На мое счастье, черный прошел мимо, не задержавшись.

— Наверху. Свяжете и бегом на свой пост. Сдав смену, отчитаетесь старшему клирику.

— Будет исполнено! — с трудом выдавил я и побежал ко второй лестнице, ведущей на крышу башни, на ходу вынимая из ножен меч. Три пролета дались мне с трудом, я совершенно запыхался, но, очутившись наверху, забыл обо всем.

Там перед Ролом, опустившись на одно колено, стоял черный. Удобная позиция открывала незащищенную шею.

— Веревку! — потребовал он, даже не взглянув на меня.

Я замер. Взгляд метался с жалкой, распростертой на камне фигурки домового на требовательно протянутую руку. Горький комок подкатывал к горлу. Сглотнув, я занес меч для удара и изо всех сил опустил рукоять на затылок черного. Тихо вздохнув, он мягко повалился на бок. Перевернув на спину, я опустил руку на грудь — черный дышал, и я занялся Ролом. Домовой выглядел скверно. Лицо покрывала смертельная бледность, бисеринками блестел на висках пот. Я бережно поднял его на руки.