Красный Дракон - Томас Харрис

Сердце Грэма подпрыгнуло, но он все еще слышал дыхание на другом конце провода.

— Я не могу такое рассказывать, пока не буду уверен, что…

Грэм услышал, как дверь телефонной будки в Чикаго с грохотом распахнулась. Затрещала выпавшая из руки трубка. Неясные голоса и звуки ударов. Их услышали все, кто был в кабинете.

— Стоять! Ни с места! А сейчас руки за голову и медленно выходи из кабины. Медленно. Руки на стекло! Ноги расставить!

Грэм с облегчением вздохнул.

— Да я не вооружен, Стэн. Вытащи удостоверение у меня из нагрудного кармана. Ой, щекотно.

Сконфуженный голос в трубке:

— Алло, с кем я говорю?

— Уилл Грэм, ФБР.

— Это сержант Стэнли Риддл, управление полиции Чикаго. — Несколько раздраженно: — Что, черт возьми, тут происходит?

— Это вы скажите мне, что там у вас. Взяли его?

— Взяли, взяли. Это Фредди Лаундс, репортер. Я его уже лет десять знаю… Вот твой блокнот, Фредди… Вы считаете, его следует задержать?

Грэм побледнел. Крофорд покраснел. Доктор Блум рассеянно смотрел на вращающиеся магнитофонные бобины.

— Вы меня слышите?

— Да, его следует задержать, — произнес, задыхаясь, Грэм. — За попытку воспрепятствовать отправлению правосудия. Доставьте его в участок и держите до получения санкции прокурора.

Вдруг трубку схватил Лаундс. Голос его зазвучал быстро и четко. Наверное, уже выплюнул заложенные за щеки ватные шарики.

— Уилл, послушайте…

— С прокурором будете разговаривать. Передайте трубку сержанту Риддлу.

— Я кое-что знаю…

— Я сказал, передайте трубку Риддлу!

Подключился Крофорд.

— Уилл, дай я поговорю.

Грэм с грохотом швырнул трубку на рычаг. Все сидящие в кабинете вздрогнули. Он вышел из кабины и, ни на кого не глядя, покинул комнату.

— Ну, Лаундс, влип ты в историю! — ласково сказал Крофорд.

— Вы хотите его поймать или нет? Я могу помочь вам, дайте мне одну минуту, я сейчас все объясню. — Лаундс торопился воспользоваться молчанием Крофорда. — Слушайте, я только сейчас понял… Вам «Тэтлер» позарез нужна! Раньше я не был уверен, но теперь понял… Это объявление точно имеет отношение к делу Зубастика, иначе вы не прикладывали бы столько сил, чтобы засечь этот звонок. Прекрасно. «Тэтлер» к вашим услугам. Все, что угодно.

— Как вы узнали?

— Ко мне зашел редактор по рекламе. Сказал, что ваше управление в Чикаго прислало переодетого сотрудника проверить объявления. Этот ваш парень выбрал пять только что поступивших объявлений. Сказал, «по делу о почтовых мошенниках». Детский лепет на лужайке. Редактор по рекламе сделал ксерокопии объявлений и конвертов, прежде чем отдать вашему парню. Я просмотрел их. Понял, что из этих пяти вам нужно было только одно. День или два я их проверял. Но ответ на мой вопрос оказался на конверте. Почтовый штемпель Чесапика. По цифрам на штемпеле я узнал, что это Чесапикская больница для невменяемых преступников. Вы, наверное, знаете, я уже побывал там следом за этим засранцем, вашим другом. Стало быть, я попал в точку. Но мне нужно было убедиться, поэтому я и позвонил, чтобы посмотреть, действительно ли вы зацепились за этого Странника. Так оно и вышло.

— Ты совершил большую ошибку, Фредди.

— Да поймите же, вам нужна «Тэтлер», и я могу предоставить ее в ваше распоряжение. Объявления, редакционные статьи, контроль за поступающей почтой — все, что угодно. Только скажите. Я умею держать язык за зубами. Введите меня в курс дела, мистер Крофорд.

— Мне нечего сказать вам.

— Хорошо, а как вы отнесетесь к тому, что в следующий номер кто-то поместит штук шесть объявлений для Странника с одной и той же подписью?

— Я добьюсь судебного запрета на вашу журналистскую деятельность, кроме того, гарантирую вам обвинение в воспрепятствовании отправлению правосудия.

— Тогда эти объявления могут появиться во всех газетах страны. — Лаундс знал, что разговор записывается на пленку. Но это больше не заботило его. — Клянусь Богом, я сделаю это, Крофорд. И вы потеряете свой шанс, прежде чем я свой.

— Прибавьте к тому, что я сказал, межштатное сообщение угрозы.[12]

— Позвольте мне помочь вам, Джек. Я могу, поверьте.

— Отправляйтесь в участок, Фредди. А сейчас передайте трубку сержанту.

Внутри «линкольна-версаля» Фредди Лаундса стоял запах лосьона для волос, туалетной воды, носков и сигарет. Когда они подъехали к зданию полицейского участка, сержант был рад, что поездка наконец закончилась.

Лаундс знал капитана — начальника участка — и многих полицейских. Капитан налил Лаундсу кофе и позвонил в прокуратуру, попросив «разобраться поскорее».

Но санкцию на арест так и не привезли. Через полчаса Крофорд позвонил прямо в кабинет начальника участка. После этого звонка Лаундса освободили. Капитан проводил его до машины.

Лаундс был на взводе. Он быстро проскочил перекресток и помчался в направлении своей квартиры с видом на озеро Мичиган. Он мог многое извлечь из этой истории и знал, что не упустит своего. Во-первых, дело пахло неплохими деньгами, и большую их часть можно было получить за будущую книгу. Да, она появится через тридцать шесть часов после задержания Зубастика. Эксклюзивная статья в ежедневных газетах тоже не помешает. Перед глазами стояли названия центральных газет — «Чикаго трибюн», «Лос-Анджелес таймс», недосягаемая «Вашингтон пост» и божественная «Нью-Йорк таймс». Все перепечатывают его материал с огромными заголовками и его фотографией возле каждой статьи!

И пусть тогда их корреспонденты, эти долбаные аристократы от журналистики, которые смотрят на него свысока и считают ниже своего достоинства пропустить с ним по стаканчику, пусть они тогда поцелуют его в задницу!

Лаундс всегда был для них парией, потому что принял другую веру. Будь он некомпетентным в своем деле, болваном, не имеющим возможности зарабатывать на жизнь другим способом, ветераны прессы могли бы простить ему работу в «Тэтлер», как прощают не вылезающего из двоек дебила. Но Лаундс в полной мере обладал всеми качествами, необходимыми репортеру, — живым умом, настырным характером, зорким глазом. Был упорен и энергичен.

Но редакторы отделов новостей не любили Фредди за несносный нрав. И за то, что в каждой статье он выпячивал собственную персону; за патологическую жажду прославиться, которую часто по ошибке называют тщеславием. К тому же он был мал ростом и безобразно неряшлив. Портрет дополняли торчащие вперед заячьи зубы и крысиные глазки, постоянно шныряющие по сторонам.

Десять лет Лаундс работал журналистом, пока не осознал, что ему никогда не быть парламентским корреспондентом. Он понял, что редакторы будут гонять его до тех пор, пока он не превратится в старого пропойцу, который просиживает штаны и медленно, но верно движется к циррозу, а затем — к безвестной смерти.

Нужна была информация, которую мог раздобыть Фредди Лаундс, но сам он никому не был нужен. Ему платили самые высокие гонорары, но это было все же ничтожно мало для мужчины, которому женская ласка не доставалась бесплатно. Его хлопали по плечу и говорили, что он чудесный парень, и при этом отказывали в персональном месте на редакционной автостоянке.

Однажды вечером в 1969 году, во время работы над очередной статьей, к Лаундсу пришло прозрение.

Сидящий рядом у телефона Фрэнк Ларкин что-то быстро записывал под диктовку. В газете, где тогда работал Фредди, запись под диктовку считалась уделом старых репортеров. Фрэнку Ларкину было пятьдесят пять, и через каждые полчаса он ненадолго исчезал — прикладывался к бутылке. Фредди, не вставая с места, чувствовал исходивший от него запах спиртного.

Ларкин поднялся, прошаркал к окошку и что-то хрипло зашептал женщине — редактору отдела новостей. Фредди всегда прислушивался к чужим разговорам. Профессиональная привычка.

Ларкин просил принести тампон из женского туалета. Ему нужно было остановить кровь из анального отверстия.

Фредди прекратил печатать. Вытащив из машинки статью, он вставил чистый лист и отстучал заявление об уходе.

Через неделю он уже работал в «Тэтлер».

Начал с должности редактора отдела раковых заболеваний с окладом, вдвое превышающим прежний. Руководству нравилось его отношение к делу.

«Тэтлер» могла позволить себе платить ему высокую зарплату, так как считала рак довольно выгодной темой. От рака умирал каждый пятый американец. Родственники умирающего — измученные, уставшие от молитв, пытающиеся вылечить раковую опухоль массажем, банановым пудингом, вымученными шутками — были рады ухватиться за что угодно.

Статистика рынка показала, что самоуверенные, броские заголовки типа «Новое лекарство против рака» или «Чудодейственная микстура от карциомы», вынесенные на первую полосу, повышают количество проданных в супермаркетах газет на 22,3 процента. Всего на 6 процентов цифра подскакивала в случаях, если сама статья печаталась на первой странице, поскольку покупатель мог свободно прочитать весь текст бесплатно, пока кассир подсчитывал стоимость покупок.