Я всегда буду рядом (СИ) - "Noniko_27"

— Сколько вы ещё пробудете в Маколии?

— Неделю, — быстро ответил шеф, не дав ей и рта открыть. — У нас билеты на двадцатое февраля.

— Планируете остаться в комплексе «Асиша»?

— Нет, естественно. Мы сегодня же переедем в отель.

— Какой?

— Пятизвездочный.

— А точнее?

— Там, где можно будет снять приличные номера.

— Ладно, — отступил Глаунэ и пододвинул к краю стола два листа бумаги вместе с обычными шариковыми ручками. — Оставьте свои контактные данные: номер телефона, адрес электронный почты и адрес постоянного места жительства.

Они вышли из полицейского участка в третьем часу дня. Солнце всё ещё стояло в самом зените и грозило запечь их до румяной корочки буквально за несколько минут. Пришлось спешно спрятаться под навесом ближайшей закусочкой, чтобы дождаться, когда за ними явится вызванный водитель.

Сначала Аннель дёрнулась, чтобы прикупить себе, а может и шефу, лёгкий перекус. Но, оглядев повнимательнее содержимое прилавка, поморщилась. Тут, как и во многих других уличных забегаловках, больше напоминающих киоски с открытой кухней, продавались местные деликатесы. Жаренные в пальмовом или кокосовом масле всевозможные жуки, тараканы и ящерицы. Насекомые и мелкие рептилии даже местными воспринимались как нечто экзотическое, больше рассчитанное на эпатирование туристов. Встречались, конечно, заядлые любители какой-нибудь саранчи, но в большинстве своём маколийцы отдавали предпочтение более привычной для иностранцев еде.

Пожалуй, она потерпит до дома. В холодильнике всё равно оставались купленные на днях на рынке, возле туристического комплекса, свежие морепродукты и местные фрукты. Можно приготовить лёгкий салат с папайей, креветками и авокадо. Заправить это дело оливковым маслом, соевым соусом и парой капель спелого лайма, а затем посыпать кунжутом и заранее поджаренными кедровыми орешками с парой зубчиков чеснока. От одних мыслей о предстоящей вкусной трапезе у Аннель призывно заурчало в животе.

— Значит, мы переезжаем? — невозмутимо спросила она, стоило шефу обернуться на звуки пения её желудка. — Сегодняшний визит на плантацию отменяется?

— Нет, будем придерживаться старого распорядка. Сначала заглянем в корпус, я проверю, как проходит установка оборудования. А потом вернёмся домой, и ты займёшься сбором вещей. Но прежде давай заедем перекусить. Я голодный.

— Хорошо. Вы хотите съесть что-то конкретное?

— Хочу шашлыки из кальмаров с острым соусом. И те прозрачные блинчики с начинкой из мяса и овощей.

— Спринг-роллы в рисовой бумаге?

— Да, — он шагнул спиной назад, сравнялся с ней в плечах и, с ласковым любопытством заглядывая в лицо, поинтересовался: — А ты что хочешь поесть?

— Мне не принципиально. Выберу на месте, — коротко отрезала Аннель, отвернулась и стала сосредоточенно разыскивать на дороге чёрную дорогую иномарку среди пёстрых бюджетных легковушек и многочисленных мотороллеров.

Похоже, шеф перестал злиться. Вернулся его вкрадчивый тон и взгляд, будоражащий подавляемые холодным рассудком фантазии. Её сердце всякий раз замирало, стоило им встретиться глазами в моменты, когда на шефа находило настроение подчеркнуть его особое отношение к ней. Как ни пыжилась — природу победить не могла. Оттого она так старательно избегала этой встречи, концентрируясь на чём угодно, кроме омутов за цветными линзами, обладающих странным гипнотическим воздействием на неё.

Интересно, какой у него натуральный цвет глаз? Почему он даже перед сном не снимает линзы? У него настолько плохое зрение? Или у глаз есть специфическая особенность, которую ему не хочется демонстрировать?

Впрочем, его глаза последнее, о чём ей стоило сейчас волноваться.

— Шеф, хватит пилить меня взглядом, — буркнула Аннель.

— Нормально себя чувствуешь?

— А должна испытывать головокружение, дрожь в коленках и бабочек в животе?

Шеф хохотнул, оценив остроту или, по крайней мере, сделав такой вид. Ответить же он не успел из-за подъехавшей машины. А её желание занять соседнее от водителя пассажирское кресло снова пришлось проигнорировать из-за предупредительно открытой перед носом дверцы заднего сидения.

Остаток дня прошёл в суете. После обеда они заехали на виноградную плантацию, где шеф прошёлся по новому корпусу с важным видом строгого начальника. Отчитал с десяток работяг, а двоих, откровенно нахалтуривших, и вовсе уволил. В помещении, что в будущем надлежало использовать как погреб, стояла температура под двадцать градусов. Шефа и раньше напрягала как сама технология, по которой возводились стены, так и промежуточные результаты. Ответственные же специалисты уверяли, что по завершении строительства термометр будет показывать желанные им десять градусов. Но что в результате? Развели руками и предложили решить проблему посредством климатической техники.

— Идиоты, — проскрежетал он зубами, сидя за кухонным столом перед включённым ноутбуком. — Что и как они заложили в пространство между стенами?

— Шеф, — окликнула его Аннель и, удостоившись осмысленного взгляда, отчиталась: — Я собрала вещи и упаковала их в чемоданы. Через двадцать минут подъедет водитель. Остался ваш компьютер.

— Не хочу, — из скривившегося рта вырвался горестный вздох, и голова, покачнувшись, опрокинулась назад.

— Убирать ноутбук? — не поняла она.

— Переезжать… Не хочу жить раздельно.

— Вы же сами заявили в участке о нашем переезде. Я лишь исполнила ваши указания.

— Да, но я не думал, что ты снимешь два разных номера, — страдальчески отметил шеф, вернул голову в привычное вертикальное положение и, клацая по клавишам клавиатуры, недовольно проворчал: — Зачем ты так? Нам разве плохо жилось вместе? Можно было бы вполне заселиться в одном номере.

— Простите, что? — окончательно опешила Аннель от столь вопиющего заявления.

— В номере с двумя комнатами и общей гостиной, — пояснил он, лукаво глянув на неё. А затем, видимо, решил прикинуться белой овечкой и с поразительно невинным видом поинтересовался: — А ты о чём подумала?

— Я не подумала об этом, — сухо произнесла она, прячась за формальной улыбкой. С недавних пор ей тоже полюбились неоднозначные ответы. Правильно говорят: с кем поведёшься, от того и наберёшься. Пусть теперь гадает, к чему именно относился ответ. Со злорадным ликованием выдержав длительную паузу, Аннель всё же сжалилась и добавила: — Однако считаю, что дистанция пойдет нам на пользу. Мы не должны забывать о личном пространстве друг друга.

Шеф неопределённо хмыкнул и закрыл ноутбук. Его насмешливое выражение лица и взгляд с лёгким флёром снобизма вполне ясно давали знать, что он думал о её личном пространстве. Козёл смазливый.

Приехав в отель, Аннель отправила свои вещи вместе с носильщиком в стандартный номер, что сняла для себя, а сама поднялась на этаж выше вместе с шефом в его представительский люкс. За день она сильно вымоталась, да и ночью спала плохо, поэтому проверила все необходимое буквально за пять минут. В качестве финального штриха подхватила пульт от кондиционера и выставила температуру в двадцать один градус.

— Ты уверена, что не хочешь заночевать здесь? — спросил расслабленно сидящий на кровати шеф и провел ладонью по золотистому покрывалу, застилающему постель. — Больше не боишься спать одна?

— Меня и раньше не сильно прельщала идея спать с вами на одной кровати, а после того, как я узнала о своих вредных привычках во время сна — окончательно убедилась в неразумности этой затеи.

— А мне понравилось, — протянул он томно.

Положив пульт на столешницу журнального столика, Аннель развернулась и устало посмотрела не него. Надо что-то с этим делать. Нет смысла и дальше терпеть — ему никогда не надоест, а она не железная. Стоит обозначить даже в ущерб собственной гордости, как на неё действуют эти растерявшие рамки дозволенного заигрывания. Возможно, он осознает всю опасность своего легкомысленного поведения. Испугается, что из хорошего секретаря Аннель рисковала превратиться во влюблённую, ни на что не годную девчонку. И наконец станет себя вести нормально.