Никогде - Нил Гейман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Круп демонстративно вздохнул.
– Как бы то ни было, мы запустили кошку в голубятню, – с наслаждением проговорил он.
Мистер Вандемар поднес ко рту голубя, с хрустом откусил ему голову и стал ее тщательно пережевывать.
* * *Охрана собирала посетителей в вестибюле и, кажется, дальше не пускала. Однако Дверь уверенно направилась в залы музея, и Ричард поспешил за ней. Они прошли египетский зал, поднялись по лестнице и оказались в зале раннеанглийского искусства.
– Тут написано, что Angelus должен быть в этом зале, – проговорила Дверь, в очередной раз заглянув в свиток. Она внимательно осмотрела зал, поморщилась, бросила: – Фью… – и побежала вниз по лестнице. Ричард ощутил острый приступ дежавю. Точно так же он бегал по музеям вслед за Джессикой. Правда, теперь те времена казались такими далекими, словно все это происходило не с ним.
– Там не было Angelus’а? – спросил он.
– Нет, – сердито ответила Дверь. Ричард подумал, что, пожалуй, слишком сердито – вопрос-то был безобидный.
– А-а… ну я просто спросил…
Они прошли в следующий зал, и тут Ричард решил, что у него начались слуховые галлюцинации – то ли от шоколадных батончиков графа, то ли от эмоционального перенапряжения.
– Вроде как музыка… – пробормотал он, явственно слыша звуки струнного квартета.
– Там какой-то прием.
Точно. Они же стояли на лестнице с нарядными дамами и мужчинами в смокингах. В этом зале Angelus’а тоже не оказалось. Дверь поспешила дальше, и Ричард поплелся за ней, досадуя, что ничем не может ей помочь.
– А какой он, этот Angelus? – спросил он осторожно, боясь, что она снова рассердится.
Но Дверь остановилась, потерла лоб и сказала:
– В свитке написано только, что там изображен ангел. И что найти его совсем не сложно. В конце концов, – с надеждой заключила она, – вряд ли здесь так уж много предметов с ангелами, правда?
Глава IX
Джессика совсем сбилась с ног. Она ужасно волновалась по поводу предстоящей выставки. Она составила каталог, договорилась с Британским музеем, в котором должна была разместиться экспозиция, наняла реставраторов для главного экспоната, лично проследила, чтобы остальные были правильно расставлены и развешены, и составила список приглашенных на банкет в честь открытия выставки. «Слава Богу, что у меня нет парня – на него все равно не хватило бы времени», – говорила она друзьям. «А все-таки жаль, что у меня никого нет, – временами думала она. – Можно было бы ходить с ним в выходные по музеям. С ним…»
Нет. Тут Джессика всегда останавливалась. Ей не удавалось серьезно задуматься об этом – как будто что-то мешало, и ее мысли снова возвращались к выставке. Вот сейчас вроде бы все готово, однако всегда что-то может пойти не так, как запланировано. В самый последний момент что-то может сорваться. Сколько лошадей так и не сумели взять последний барьер! Сколько прославленных генералов терпели поражение в последние минуты боя! Надо обязательно удостовериться, что все в порядке. Одетая в зеленое шелковое платье, Джессика бродила по залу, как генерал на смотре войск перед битвой, изо всех сил стараясь не думать о том, что мистер Стоктон опаздывает на полчаса.
Ее войско состояло из метрдотеля, десятка официантов, трех женщин от фирмы, которая обеспечила банкет закусками и выпивкой, и личного помощника Джессики – парня по имени Кларенс. Джессика всегда считала, что Кларенса приняли в компанию мистера Стоктона по двум причинам: а) потому что он голубой; б) потому что он негр. И ее страшно раздражало, что Кларенс оказался одним из самых ответственных, самых исполнительных, самых лучших помощников, с которыми ей когда-либо приходилось иметь дело.
Она посмотрела на сервировочный столик.
– Что у нас с шампанским? Хватает? Точно?
Метрдотель указал на большую коробку под столом.
– А минеральная вода, газированная?
Метрдотель кивнул и указал на другую коробку. Джессика поджала губы:
– А без газа есть? Не все, знаете ли, любят пузырьки!
Да, есть и без газа. Слава богу.
Струнный квартет репетировал перед выступлением. Однако эти звуки не могли заглушить шум толпы, собравшейся в холле. Гостей было не так уж много, но все люди известные и влиятельные. Они недовольно переговаривались, с каждой секундой раздражаясь все сильнее: женщины в норковых шубах и мужчины, которые бы наверняка закурили сигары, если бы не таблички на стенах и запреты врачей. Все они – и журналисты и знаменитости – уже предвкушали бесплатные канапе, пирожные, бутерброды и шампанское.
Кларенс говорил с кем-то по сотовому, – это была тонкая изящная «раскладушка», по сравнению с которой геджеты из «Звездного пути» показались бы уродливыми и слишком массивными. Договорив, он нажал на кнопку отбоя, убрал антенну, аккуратно положил телефон в карман пиджака от Армани и ободряюще улыбнулся Джессике:
– Джессика, только что звонил шофер мистера Стоктона. Просит подождать пару минут – они еще в пути. Не волнуйтесь.
– Не волнуйтесь, – повторила Джессика.
Провал. Полный провал. Выставка обречена на полный провал. Ее провал. Схватив со стола бокал шампанского, Джессика залпом осушила его и сунула официанту.
Кларенс прислушался к шуму в холле. Потом деловито глянул на часы и вопросительно – на Джессику. Так капитан смотрит на своего генерала, спрашивая: «В долину Смерти, сэр?»
– Все в порядке, мистер Стоктон вот-вот приедет, – спокойно проговорила Джессика. – Он пожелал лично проверить все до открытия.
– Может, я выйду посмотреть, как там наши гости?
– Нет, – решительно сказала Джессика. А потом, не менее решительно: – Да.
Удостоверившись, что еды, воды и шампанского хватает, Джессика подошла к музыкантам и в третий раз за вечер спросила, что именно они собираются играть.
Кларенс приоткрыл двери. Все оказалось гораздо хуже, чем он предполагал. В холле собралось по меньшей мере сто человек. И это были не просто люди, а очень известные люди. Некоторые из них были люди невероятно известные.
– Простите, – сказал председатель совета по искусству. – В приглашениях написано, что выставка откроется ровно в восемь. А сейчас уже двадцать минут девятого.
– Прошу вас, подождите еще пару минут, – сказал Кларенс. – Охрана должна кое-что проверить.
К нему подскочила какая-то женщина в шляпе.
– Молодой человек, вы знаете, кто я? – громко и властно спросила она.
– Честно говоря, нет, – солгал Кларенс: он прекрасно знал всех присутствующих. – Подождите минутку, я спрошу, можно ли вас впустить. – С этими словами он вернулся в зал и захлопнул за собой дверь. – Джессика! Они сейчас выломают дверь!
– Не преувеличивай, Кларенс!
Она носилась по комнате, похожая на зеленый вихрь. Давала последние наставления официантам с подносами, на которых громоздились пирамиды канапе и бокалы с шампанским. Проверяла, как работает микрофон, украшена ли сцена, не забыли ли подвесить шнур, с помощью которого поднимут штору, скрывающую главный экспонат.
– Представляю, какие будут заголовки в газетах, – сказал Кларенс, изображая, что разворачивает газету. – «Катастрофа в музее: как прославленный миллиардер встречает дорогих гостей».
Кто-то уже колотил в дверь. С каждой секундой толпа в холле волновалась все больше. Кто-то кричал: «Пропустите! Пропустите!» Кто-то уверял собравшихся и весь мир, что это просто неуважение, самое настоящее неуважение.
– Я знаю, что делать, – вдруг заявил Кларенс. – Сейчас я их впущу.
– Ни за что! – завопила Джессика. – Нет! Если…
Но было уже поздно. Кларенс открыл двери, и толпа ворвалась в зал. Выражение ужаса на лице Джессики тут же сменилось выражением искренней радости. Она скользнула к дверям.
– Баронесса, не могу передать, как я рада, что вы смогли прийти сегодня на выставку! – сказала она, широко улыбаясь. – Мистера Стоктона еще нет, но он обещал приехать с минуты на минуту. Прошу вас, угощайтесь! Вот канапе…
Кларенс весело подмигнул своей начальнице из-за плеча баронессы, одетой в норковую шубу. Джессика успела перебрать в голове все ругательства, какие только знала. Когда баронесса отправилась за канапе, Джессика быстро подошла к Кларенсу и шепотом, не переставая улыбаться, отчитала его.
* * *Ричард замер. К ним шел охранник, высвечивая фонариком экспонаты. Ричард огляделся, раздумывая, куда бы спрятаться.
Поздно. С другой стороны показался еще один охранник. Он шел мимо гигантских статуй древнегреческих богов, поводя фонариком из стороны в сторону.
– Никого? – спросил первый охранник.
Второй подошел прямо к Ричарду и Двери и вдруг остановился. Ричард увидел, что это женщина.
– Вроде да, – отозвалась она. – Я только что прогнала пару придурков в костюмах, – они пытались вырезать свои инициалы на Розеттском камне.[34] Ненавижу эти официальные приемы.
