Красная королева - Генри Кристина

Кристина Генри

Красная королева

Christina Henry

THE RED QUEEN

Copyright © 2016 by Tina Raffaele

© В. Двинина, перевод на русский язык, 2022

© Издательство «АСТ», 2023

ТЕМНОЕ И ГЛУБОКО ТРЕВОЖНОЕ ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЙ «АЛИСЫ В СТРАНЕ ЧУДЕС». КОМУ ТАКОЕ НЕ ПОНРАВИТСЯ?

АЛИСА НЕ ОСТАВЛЯЕТ ПОПЫТОК ОТЛИЧИТЬ РЕАЛЬНОСТЬ ОТ ВЫМЫСЛА. В ЭТУ ИГРУ КРИСТИНА ГЕНРИ УВЛЕКАЕТ НЕ ТОЛЬКО СВОИХ ПЕРСОНАЖЕЙ, НО И ЧИТАТЕЛЕЙ.

ЛЬЮИС КЭРРОЛЛ НЕ МОГ ПРЕДСТАВИТЬ ТАКОЙ МИР ДЛЯ СВОЕЙ АЛИСЫ.

Люсьен Дайвер, главной моей фанатке и непревзойденному агенту – тебе первой понравилась эта книга

Пролог

В Старом городе

В сером-сером, укрытом туманом городе, где за каждым гулким эхом шагов прячутся чудовища, жил маленький человечек, собиравший сказки. Он сидел в скромной гостиной, полной роз, – маленький опрятный человечек с золотисто-каштановыми кудрями и глазами яркими и зелеными, точно листья роз. Маленький опрятный человечек в бархатном розовато-красном костюме настоятельно угощал чаем свою гостью, удивленно озиравшуюся по сторонам. Девочка распахнула глаза и изумленно осматривалась – она не понимала, как оказалась здесь, знала только, что этот странный маленький человечек помог ей, когда она уже думала, что совсем потерялась.

– Ты любишь сказки? – спросил человечек.

Его звали Чеширским, и девочка думала, что это очень странное имя, хотя его гостиная и коттедж были весьма милы.

– Да, – ответила она.

Она была еще очень мала и даже не знала, от чего ее спас Чеширский, наткнувшийся на нее, когда она бродила по улицам неподалеку от его коттеджа. Ей повезло, очень повезло, что нашел ее именно он.

– Я тоже люблю сказки, – сказал Чеширский. – Я их собираю. Коллекционирую. Эта сказка мне нравится, потому что я играю в ней роль – маленькую, конечно, но тем не менее роль. Однажды жила-была девочка по имени Алиса. Жила она в Новом городе, где все сияет, где все прекрасно и изумительно. Но Алиса была любопытной девочкой с любопытным талантом. Она была волшебницей. Ты знаешь, кто такие волшебники?

Девочка покачала головой:

– Я о них только слышала. Они могли творить чудеса, но министры изгнали из Города всех волшебников. Давным-давно.

– Вот. – Чеширский подмигнул. – Думали, что изгнали, но парочка волшебников осталась. И Алиса была одной из них, хотя пока и не знала этого. Она обладала магией и потому была уязвима. Девушка, которая считалась подругой Алисы, продала ее, продала за деньги очень плохому человеку, которого звали Кролик.

– Он был кроликом? – в замешательстве переспросила гостья.

– Не совсем, хотя кроличьи уши у него имелись, – ответил Чеширский. – Кролик причинил боль Алисе и хотел причинить ей еще больше боли, хотел продать ее человеку по имени Морж, который ел девушек-волшебниц.

Девочка вновь широко распахнула глаза и поставила чашку чая на расписанный розами столик Чеширского.

– Ел? То есть – взаправду ел?

– О да, дорогуша. Ам-ам – и в брюхо. Но Алиса была быстра и умна, она сбежала от Кролика прежде, чем он скормил ее Моржу. Однако Кролик пометил Алису, пометил длинным шрамом через все лицо, шрамом, говорящим о том, что она – его. Хотя моя находчивая Алиса тоже пометила его. Она выколола ему глаз. Но, увы, маленькая Алиса, она была сломлена, подавлена, она запуталась, и ее родители заперли ее в лечебнице для запутавшихся людей. Там она встретила безумца с топором, Тесака, сумасшедшего, который полюбил ее. Тесак и Алиса сбежали из лечебницы. Они путешествовали по Старому городу в поисках своего прошлого – и в поисках чудовища по имени Бармаглот, который залил улицы кровью и завалил их трупами.

Девочка содрогнулась.

– Я знаю о нем.

– Тогда я должен сказать тебе, что Алиса, умненькая Алиса, превратила его с помощью своей магии в бабочку, чтобы он никогда и никому не мог больше причинить вреда. Бабочку она посадила в склянку, а склянку положила себе в карман – и там Бармаглот и сидит по сей день, если, конечно, не умер, что вполне возможно.

– А Кролик и Морж? – спросила девочка. – Что стало с ними?

– Ничего хорошего, дорогуша, – сказал Чеширский. – Абсолютно ничего хорошего, потому что они были плохими людьми, а у плохих людей обыкновенно плохой конец.

– Как и должно быть, – твердо заявила девочка. – А Алиса? Для нее все кончилось хорошо?

– Не знаю, – ответил Чеширский.

Часть первая

Лес

Алиса была волшебницей, хотя в собственной магии разбиралась не слишком хорошо. Она сбежала из Города, который ненавидел волшебников и боялся их, – и отчасти поэтому так мало знала о магии. Алиса была высокой, голубоглазой – вот только психика ее немного пострадала. Ее спутник, однако, против этого не возражал, поскольку в его голове царила куда большая путаница.

Тесак был убийцей, и в деле этом знал толк. Алиса полагала, что раз Тесак так хорошо разбирается в убийствах, то его нужно называть Убийцей с большой буквы – Волшебница и ее Убийца. Он тоже был высок. А еще сероглаз. И безумен. И опасен. Но он любил Алису, и потому они оставались вместе и брели к будущему, которое позволило бы им оставить прошлое в прошлом.

Алиса очень жалела, что не может сделать что-нибудь волшебное, как в сказке, – сотворить ковер-самолет, например, или призвать ручного единорога, чтобы прокатиться верхом. А то куда же это годится – волшебница, которая не может показать ни одного эффектного фокуса?

В крайнем случае можно было бы сотворить велосипед, хотя при мысли о Тесаке, балансирующем на нем с топором в руке, Алиса хихикнула. Все было бы лучше, чем этот туннель, бесконечный и узкий, с его вечной полутьмой и отсутствием надежды на свет в конце. Знай она, что путешествие займет столько времени – по меньшей мере три дня, по ее прикидкам, – то никогда не вошла бы сюда.

Да, Алисе казалось, что прошло уже три дня, хотя точно определить время они не могли – часов не было.

Устав, они ложились спать; ели то немногое, что оставалось в мешке Тесака. Вскоре они почувствовали голод и жажду, но те уже стали для них привычными и просто присоединились к длинной череде неудобств. Еды и воды редко было в достатке с тех самых пор, как они сбежали из психушки, где кашу регулярно приносили утром и вечером.

Во время этой долгой «прогулки» Алиса мечтала выйти наконец к бескрайним полям и дубравам и найти чудесный зеленый край, о котором рассказывал Кубышка, кролик, которого они спасли с бойцовского ринга Моржа. Да что угодно, думала она, будет лучше этих бесконечных тумана и тьмы Старого города.

У Тесака, как водится, мрачное молчание чередовалось с приступами возбуждения. Он то мерно шагал, погруженный в раздумья, то убегал вперед, а потом возвращался, и так снова и снова, пока он не начинал бледнеть и задыхаться. Иногда он останавливался, боксируя со стенами, разбивая в кровь кулаки, или рубил стены своим топором. Алисе казалось, что он размышляет больше, а носится меньше, чем обычно, хотя, по правде говоря, ему было о чем поразмыслить.

Он только что вспомнил, что у него есть дочь: более десяти лет назад ее продали работорговцам с Востока. В том, что он забыл ее, не было его вины – ведь именно события того дня и превратили его из Николаса в безумного Тесака. Сейчас, верно, в нем бурлили гнев, и вина, и беспомощность. Они смешивались с жаждой крови, и Алиса порой видела отражение тягостных мыслей на лице Тесака, но он никогда не говорил об этом.

«И он, наверное, – думала Алиса, – немножко сердится на меня за то, что я погрузила его в сон, когда пришла пора встретиться с Бармаглотом».