Темна египетская ночь - Дия Гарина

Ольга! Имя жены резануло по сердцу, не хуже отточенного лезвия. Даже «ломка», испуганно поджав хвост, шмыгнула в какой-то труднодоступный уголок организма, чтобы затаиться там до поры до времени. Ольга… Мне необходимо еще раз тебя увидеть. Может быть, это глупо, может быть, жестоко, но я не могу с тобой не проститься. Тем более, что в отличие от многих приговоренных к смертной казни, такая возможность у меня имеется. И, стало быть, грех ей не воспользоваться.

Вот только свидание наше чуть было не сорвалось. Не вовремя очнувшаяся «ломка» грозила разрушить все романтические планы, бросая меня попеременно то в жар, то в холод, заставляя желудок судорожно сжиматься, и выкручивая суставы, будто прачка белье. Промучавшись с полчаса я понял, что нужной степени концентрации в нынешнем своем состоянии достичь не смогу. Пришлось прибегнуть к проверенному способу форсированного дыхания, который год назад открыл мне врата в «тонкий» астральный мир. Не подвел он и в этот раз. Полчаса надсадного сипения и, вот вам, пожалуйста, я повелительно машу рукой, сдергивая туманную завесу с необычного средства связи, опрометчиво продемонстрированного мне экстрасенсом Андрюшей, – астрального зеркала. Еще одно ментальное усилие и Ольга материализовалась за зеркальной плоскостью, как будто ждала, когда же я ее позову.

Не думал, что это будет так трудно – прощаться. Казалось, что слова затеяли со мной игру в прятки, выигрывая кон за коном, – я никак не мог найти нужные. Хорошо, что Ольга не поднимает глаз, иначе я не смог бы и двух фраз связать. Кстати, а почему это жена на любимого мужа не глядит? Я, можно сказать, прощальную речь толкаю, а она… Ну, посмотри же на меня, упрямая… Не смотрит. Отворачивается. И молчит, как рыба об лед. Да ты что, жена?! У мужа можно сказать последнее свидание, которое вот-вот оборвется по причине его (то есть моего) полного энергетического истощения – три недели «на игле» это, вам не сахарная пудра. Я, можно сказать, на одном упрямстве держусь, а она..! А она вдруг сорвалась с места и, протянув руки, бросилась очертя голову к разделяющей нас грани, искрящейся синими бликами. Плохо соображая, что делаю, я рванулся навстречу и через уже секунду касался пальцами прохладной чуть пружинящей на ощупь зеркальной преграды как раз там, где с другой стороны нетерпеливо подрагивали пальчики Ольги.

Что-то неуловимо изменилось в окружающем пространстве. Я даже не успел осознать что именно, когда в пальцы мне ударила упругая волна силы. Преодолев разделяющую нас преграду, энергия буквально врывалась в меня, заставляя вибрировать каждую частицу моего не вполне материального тела. Несколько мгновений я стоял дурак дураком, внимательно вглядываясь в неестественно расширившиеся глаза Ольги, которая на этот раз не спешила их отводить, пока не заметил, как постепенно начинает терять краски ее застывшее лицо. Понимание осторожно заскреблось на пороге, и я попытался оторвать руки от зеркала, надеясь разрушить канал, по которому в меня неотвратимо вливалась энергия жены, заставляя ее бледнеть с каждой секундой. Хренушки! С тем же успехом можно было попытаться оторвать от земли могильную плиту из гранита.

– Отойди! – заорал я, как в припадке эпилепсии содрогаясь в напрасных попытках оторваться от астрального зеркала, – Не смей, слышишь?!

Но Ольга не слышала, или не хотела слышать моих маловразумительных выкриков, и все также спокойно стояла, отдавая мне всю себя. В прямом смысле. Каким-то образом я знал, что такое донорство может вычерпать ее до дна, и тогда… Я отвернулся, чтобы не видеть этих до боли родных глаз, в которых странным образом смешались прощение и чувство вины, и выругался так, как не ругался при Ольге никогда в жизни. А потом завернул еще круче, когда увидел, что творится во взбудораженном нами мире. Вокруг панически дрожавшего зеркала сворачивалась гигантская воронка, в которой полосы тумана мешались с черными вихрями бездны и голубыми лентами астрального «неба». Особую жуть этой картине предавало царящее вокруг абсолютное безмолвие, бившее по ушам, не хуже самого оглушительного грохота. Кажется, я что-то круто здесь напортачил, и теперь придется расплачиваться за незнание правил техники астральной безопасности по полной программе.

Зеркало уже ходило ходуном, и мы с Ольгой дергались в такт его судорогам, как висящие на веревочках марионетки в опытных руках кукловода. Н-да, пожалуй, Кариму не придется злорадствовать, наблюдая мое жалкое барахтанье во время завтрашнего боя. Потому что завтра для меня уже не наступит. Я почти наяву ощущаю, как костлявая рука дружески ложится на плечо… И мощным рывком отрывает меня от покрывшейся мелкой рябью зеркальной поверхности. Па-ба-ба-бам!

– Ё………., Игорь! Ты – кретин! – орет мне в ухо экстрасенс Андрюша, оттаскивая прочь от помутневшего зеркала, и резким движением задергивает туманный занавес, – Сколько раз я тебе говорил: не зная броду, не суйся в воду, джедай хренов! Кем ты себя вообразил? Волшебником в голубом вертолете?

– А как же мой потенциал? – прокашлял я, отстраняя от себя Андрея, и пытаясь унять колотящую тело дрожь, – Талант, о котором, мне кто-то все уши прожужжал?

– Талант! – вознегодовал экстрасенс Андрюша, – У тебя талант влипать в неприятности, когда меня нет поблизости! Ты хоть знаешь, что натворил?

– Зеркало астральное вызвал…

– Зеркало… – передразнил экстрасенс, и двинулся куда-то сквозь туман, волоча меня за руку как несмышленого ребенка, – Зеркало зеркалу рознь. Не знаю как, но ты умудрился вызвать зеркало шестого уровня, и твое счастье, что я оказался поблизости, иначе… Оно ведь не только изображение передает, но заставляет вызванный объект выполнять твои прямые приказы. И взбреди тебе в голову приказать Ольге явиться на работу в одном неглиже… Представляешь, что было бы с мужиками, работающими с ней в одной конторе? Умопомрачение! Я уж не говорю про перекачку энергии и неконтролируемую реакцию пространства на подобное насилие. Еще чуть-чуть и от вас осталось бы одно воспоминание… Счастье еще, что я мимо проходил, и твои вариации услышал. «Ну, – думаю, – никак Игорек душу отводит?» Ломлюсь к тебе и кого вижу? – какого-то лысого египтянина! Только по ауре и признал. Ну и еще по некоторым коронным выражениям. Кстати, не пора ли просветить обожаемого гуру насчет твоего нового прикида.

– Просвещу, великий и ужасный, просвещу… Только сперва отчитайся перед народом, как ты сам тут оказался?

– Как оказался? Да очень просто – в тело возвращался. Отдохнул немножко, пора и честь знать. С тобой-то что приключилось? Давай, колись…

Ну, я и раскололся.

– Да-а-а…Дела-а-а… – протянул экстрасенс Андрюша, впиваясь в меня цепким взглядом. Ненавижу, когда он так смотрит! Будто на запчасти разбирает…