Свидание с ангелом - Кэрол Мортимер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она снова горько рассмеялась:
— Да что ты знаешь обо мне, Рейф? То, что я люблю, когда ты меня трогаешь? Что мне было так хорошо с тобой в субботу, когда я позволила тебе затащить меня в ту кладовку со швабрами, чтобы ты мог ласкать меня? — Она с отвращением покачала головой. — Мы просто занимались сексом. Ты ничего не знаешь обо мне.
— Замолчи, — тихо предостерег ее Рейф, зная, что она может наговорить лишнего. — Ты пришла сюда сегодня, Нина, — напомнил он, держа руки по швам, чтобы не броситься к ней и не обнять ее. — Как бы ты ни оправдывалась за это перед собой, ты пришла, черт возьми!
Да, пришла. Принимая душ в номере гостиницы этим утром, Нина убедила себя в том, что увидится с Рейфом только потому, что хочет принять предложение спроектировать витрины для галерей «Архангел». Она пыталась поверить, что получить эту работу для нее важнее, чем сохранить собственную гордость.
Теперь, находясь здесь, в его кабинете, Нина не была до конца уверена в том, что была честна, даже с самой собой.
Рядом с Рейфом ей было спокойно. В нем была некая сила, которая словно бальзам успокаивала ее расшатанные нервы. Нине было необходимо побыть с тем, кто, по крайней мере, хотел ее, тем, кто мог хоть немного согреть ее; сейчас ее сердце было похоже на кубик льда.
Так что — да, она пришла к Рейфу, потому что ей было нужно… потому что она хотела быть с ним. Быть с тем мужчиной, в которого она влюблена.
За последние двое суток она думала не только о разговоре с отцом. Она и о Рейфе думала тоже. Очень много. О том, что для нее значили их отношения. О том, что она не просто хотела его, но он нравился ей. Она влюбилась в него.
Нельзя отрицать, что она желала его, но за прошедшую неделю Нина узнала, что за фасадом очаровательного весельчака скрывается более глубокий человек.
Рейф заботился галерее. Заботился о Нине.
И он трепетно любил свою семью. Эта любовь, как показал разговор с Майклом, была взаимной.
Сначала, как бы между прочим, серьезный старший брат захотел поговорить с Ниной о Рейфе наедине. Он рассказал, как много и с какой отдачей Рейф работает на благо галереи, да и такой продолжительный успех их предприятия во многом обуславливался новыми идеями и изменениями, которые предлагал Рейф.
Эта сторона его души уже бросалась в глаза Нине, как бы тщательно он ни старался ее спрятать. Ей было достаточно этого, чтобы влюбиться в него. Влюбиться безответно.
Она уверенно выпрямила спину:
— Я пришла только для того, чтобы показать тебе мои эскизы. Если, конечно, ты все еще хочешь на них взглянуть.
— Нина, мы не можем просто стоять и обсуждать твои эскизы как ни в чем не бывало.
— Почему же? — ледяным тоном поинтересовалась она.
— Нина…
— Что именно отец сказал тебе о нашем разговоре? — снова хрипло спросила она. — Насколько он доверился тебе, зная тебя лишь неделю?
Рейф покачал головой:
— Нина, тебе нужно успокоиться.
— Нет, Рейф, не нужно. Мне вообще теперь ничего не нужно делать. — Ее глаза тревожно блестели. — Отныне я, черт возьми, буду делать то, что захочу. Так ты хочешь посмотреть эскизы или нет?
Он вздрогнул — так много агрессии в ее тоне.
— Конечно, я хочу посмотреть твои эскизы.
— Не мог бы ты сделать это сейчас? — Нина протянула ему папку. — Мне сегодня еще нужно найти помещение для офиса и новую квартиру.
— Ты не вернешься в дом отца? — нахмурился Рейф.
Нина стиснула зубы:
— Нет.
Рейф растерялся. Он совершенно не представлял, как вести себя с этой недосягаемой, непроницаемой Ниной. Он с трудом мог узнать в ней ту женщину, с мыслями о которой просыпался каждое утро в течение всей последней недели.
При одном лишь взгляде на ту Нину он возбуждался. Она дразнила его и заставляла смеяться. Она была нежной и ласковой. Он доверился ей. Эта женщина была совершенно не похожа ни на кого, и Рейф чувствовал, что она околдовала его. Он хотел быть с ней.
А сейчас эта женщина страдала, весь ее мир рушился.
Что бы Дмитрий ни рассказал ей в субботу, это очень ранило ее. Если не разбило ее сердце.
— Нина…
— Прошу тебя, Рейф! — Ее голос дрожал. — Если я тебе хоть немного дорога, помоги мне!
Если хоть немного дорога? Нина стала так важна ему, как ни одна женщина до нее. И никто не сможет занять ее место.
— Нина…
Они резко обернулись, когда двери вдруг распахнулись. В кабинет вошли два телохранителя, затем расступились, и они увидели Дмитрия Палитова.
Нина побледнела и осуждающе смотрела на Рейфа. Ясно, она решила, что он к этому причастен.
Глава 11
— Ты велел своей помощнице сообщить моему отцу, когда я приду? — Она злобно взглянула на него.
— Нет.
— Рейф тут совершенно ни при чем, Нина, — спокойно сказал Дмитрий, приказав телохранителям ждать в коридоре. — Я установил наблюдение и за его квартирой, и за галереей.
Рейф угрюмо взглянул на него:
— Наглости вам не занимать!
— Приношу свои извинения, Рейф, но это было необходимо, — сказал старик.
— Это ты так думаешь, — огрызнулась Нина; ей стало легче, когда она поняла, что Рейф тут ни при чем. Она не знала, хватит ли ей сил пережить еще одно предательство со стороны мужчины, который так много значил для нее.
Отец спокойно посмотрел на нее:
— Где ты была вчера и позавчера, Нина?
— Здесь, в Нью-Йорке, в гостинице.
— Мы проверили все городские гостиницы.
— Заселилась под именем Нины Фрейзер. — Она пожалела, что воспользовалась девичьей фамилией матери, увидев, как отец изменился в лице.
Да, Нина была обижена и сердита на него за то, что он утаил от нее правду, но Рейф не ошибся: она никогда не смогла бы намеренно обидеть кого-либо, а тем более отца.
— Папа, ты должен был с самого начала рассказать мне правду о маме, — тихо сказала она.
На его напряженном лице появилась гримаса боли.
— Тебе было всего лишь пять лет, ты была слишком мала, чтобы понять, а тем более принять правду.
— Но тогда ты должен был бы объяснить мне все, когда я стала постарше! — воскликнула она.
— Конечно же я думал об этом. Но я предпочел, чтобы у тебя остались хорошие воспоминания о маме.
Рейф совершенно не понимал, о чем они говорят, но он все равно чувствовал, что вмешивается во что-то очень личное для них обоих.
— Может, мне оставить вас наедине?
— Нет.
— Нет!
Отец и дочь ответили хором, и Рейф кивнул.
— Нина, давай присядем? — ласково предложил он, беря ее за руку и усаживаясь вместе с ней на диван.
Когда он переплел свои пальцы с ее, Нину переполнила благодарность за этот молчаливый жест поддержки. Любовь к нему грозила захлестнуть ее целиком.
