Наблюдатели - Роберт Силверберг

Вместе!

Он был обнажен, на ней была тонкая ночная сорочка. Кэтрин оказалась сверху. Они оба смеялись и тяжело дышали. Скорее случайно, чем по чьей-то воле губы их соприкоснулись, и в то же мгновение рухнула последняя преграда, его опалил вспыхнувший в ней жар, и Ворнин понял, что она готова покориться.

Но как ласкать землянку? Где ее центры возбуждения?

Ворнин поспешно перебирал в памяти все, что ему было известно об этом. Ветеран тысяч любовных встреч, он был сейчас поставлен в тупик и волновался, как провинившийся школьник. Его руки скользили по ее телу.

Куда? Что? Локти, плечи, колени… Не то, опять не то… И тут Кэтрин сорвала с себя сорочку. Ее тело, будто пламенем, обожгло кожу, и его тело само ответило на этот порыв, разрешив одну давно тревожившую его проблему.

Она заразила его своим жаром.

Он знал анатомию, но не имел опыта. Очень скоро природа взяла свое, и он понял, как завершить начатое.

После Кэтрин прижалась к нему, плача, и стала целовать его прохладную кожу. Затем отпрянула и начала выговаривать за то, что он встал с постели.

– Ты мог бы получить слишком сильные повреждения! Что это ты задумал?

– Я испытывал свою ногу.

– Тебе нельзя ходить еще несколько недель.

– Вот в этом я не уверен. Кость же срослась. Мне стало плохо из-за того, что закружилась голова.

– Ты так быстро выздоровел?

– Да.

– Но ведь такое невозможно! Сломанная нога никак не могла…

– Человеческая не могла.

– А ты не…

– Нет.

– Скажи это!

– Я не человек, Кэтрин.

– Так. Я хотела, чтобы ты сказал это.

– И если бы я не поднялся с постели, ты не вошла бы и не подхватила меня. И мы бы не…

– Нет.

– Я рад, Кэтрин. Я совсем не раскаиваюсь в том, что мы сделали.

– И я. Только… я боюсь, Ворнин.

– Чего?

– Не знаю. – Она взяла его руку и положила себе на грудь. – То, что мы совершили, то, что ты… Но если ты не человек, то как же мы смогли совершить это?

– Те, кто изготовили мое тело, кажется, знали, что они делают.

– Изготовили твое тело?

– Оболочку. Для маскировки. Мое настоящее тело совершенно другое.

– Ворнин, я пропала. Скажи мне…

– Позже. Мы еще успеем поговорить. Не сейчас.

– Я испытываю такое странное чувство, Ворнин. Будто я пересекла реку и очутилась в неведомой земле, где никогда раньше не была.

– Тебе там нравится?

– Думаю, что да.

– Тогда зачем беспокоиться? Карту сможешь рассмотреть позже.

Она засмеялась и обняла его.

– У тебя еще кружится голова? – спросила Кэтрин.

– Да, но совсем по другой причине.

– А нога? С ней ничего не случилось, пока ты стоял на ней?

– Ничего.

– А когда мы…

– Тоже ничего.

Он прижал ее к себе. Уже давно он не испытывал такой легкости. Итак, это тело было наделено всеми необходимыми рефлексами и могло испытывать наслаждения. И это показалось ему замечательной новостью, как и то, насколько страстной могла быть Кэтрин, стоило ей только позволить себе выказать свои чувства.

В эту ночь они почти не спали, и Ворнин научился очень многому из того, как предаются любви в Северной Америке. Под утро он услышал сонный шепот Кэтрин: «Я люблю тебя, Ворнин, я люблю тебя, люблю…» «Ну что ж, – подумал он, – это, наверное, часть ритуала. Интересно, я тоже должен отвечать этими словами?» Подумав, он все же решил воздержаться.

Существо с иной планеты, может и не знать местных ритуалов, и он не хотел показаться фальшивым. Удачливый обольститель всегда искренен… Эту истину он познал еще в юные годы.

После этого Кэтрин проводила с ним все ночи напролет, и ночи эти были по-настоящему жаркими. Днем она помогала Ворнину заново учиться ходить.

Она достала ему палку, на которую он мог опираться, хотя он предпочитал держаться за ее руку. Превозмогая головокружение, он укреплял мускулы, и его движения начали приобретать уверенность. Он еще хромал, но с каждым днем все меньше. Кэтрин дала ему халат, по-видимому, чтобы он пристойно выглядел перед ребенком. Сама же она, как будто, уже отбросила все ограничения; с каждым днем и с каждой ночью она разгоралась все сильнее и сильнее.

Она очень часто повторяла слова любви, словно бы не интересуясь тем, откуда он родом и что делает на Земле.

Ворнин воспринимал ее признания рассеянно, как часть игры. Однако, сам того не замечая, пересек невидимую черту между забавой и эмоциональным союзом. Он понял это, когда стал подумывать о том, что в любой момент его могут найти свои. Это было бы замечательно – только вдруг он почувствовал острую боль: это означало разлуку с Кэтрин. Ему не хотелось расставаться с нею. Ему горячо захотелось остаться с нею. Сама мысль о разлуке стала приводить его в уныние. И это означало, что он в нее влюбился!

Но как такое могло случиться?

Немыслимо! Биологически он не имел с ней ничего общего. Он лег в постель с нею из любопытства. Все эти физические проявления любви и перешептывание – неужели все это смогло создать эмоциональную связь между ними? Сама мысль об этом испугала его. Он знал, что иные соплеменники сочли бы его извращенцем, а другие просто убили бы на месте. Ворнин чувствовал себя беспомощным перед лицом того, что произошло.

Договор не запрещал, конечно, половых связей между наблюдателями и наблюдаемыми, ибо те, кто заключал этот договор, даже не рассматривали подобную возможность. Формально ничего противозаконного он не совершил.

Слабое утешение! Вскоре он должен будет оставить Землю… Что же тогда будет с этой женщиной?… И с ним?

15

Спасательный отряд состоял из шести дирнан, разбитых на две группы по трое. Каждая из этих групп составляла завершенную сексуальную ячейку: из двух особей женского пола и одной мужского в первом случае и наоборот – во втором. Они высадились в Нью-Мексико на второй день после взрыва корабля и начали прочесывать штат. Задача их была бы намного легче, не сломайся коммуникаторы.

Теперь же оставалось опираться только на теорию вероятности и один чрезвычайно искаженный сигнал. Компьютеры, взвесив все возможности, пришли к заключению, что все трое дирнан должны находиться где-то в центральной части штата. Один – в окрестностях Альбукерке, другой – ближе к Санта-Фе, а третий – к западу от линии соединяющей первые две точки, таким образом зона поиска представляла нечто вроде равностороннего треугольника. Причем погрешность вычислений достигала плюс-минус тридцать километров, что не вселяло особой бодрости в спасателей.

Группа, состоявшая из Фарнил и двух ее супругов, имела некоторое преимущество: они шли с севера на сигнал коммуникатора, и, хотя он был слабым и прерывающимся, у них в руках оказалась путеводная нить. Сигнал свидетельствовал, что один из упавших на Землю дирнан определенно приземлился в нескольких километрах от Рио-Гранде, неподалеку от южной окраины Санта-Фе, и что он все еще жив: коммуникатор нужно было перезаряжать при каждой посылке сигнала.