Палитра счастья (СИ) - Оксана Сергеева

Время остановилась, пока она так и сидела, глядя то на картину, то на телефон, а тот всё молчал. Молчал. И всё вокруг замерло. Только сердце стучало как бешеное, а ком у горла становился всё больше, мешая дышать.

Вдруг, в одну секунду, её как будто подбросило высоко в небо и с размаху ударило о землю. Она вскочила и заметалась по гостиной, будто искала выход в незнакомом помещении, но не могла найти. Остановилась у своей картины, нервно проведя рукой по волосам, на которой ещё остались, не смытые капельки синей краски.

Чувства, готовые выплеснуться, мысли бьющиеся в голове как шумный прибой…

«Что, ты ему там понарисуешь, Альфи? Цветочки… да Грант, разнесёт мою студию, если ты ему там цветочки понарисуешь…» — всплыли внезапно слова Нила.

Цветочки… Ах, цветочки! Цветочки!

Эва кинулась в свою комнату, куда уже убрала кисти и краски. Влетев, она с минуту приходила в себя, вспоминая, что же ей нужно. Сосредоточиться никак не могла, всё путалось. Всё смешалось в голове. Боль. Злость. Досада. Предательство.

Она схватила первую попавшуюся кисть, потом потянулась к краскам, почти все были на исходе, практически одной цветовой гаммы. Нет. Её это не устраивало. Категорически нет.

С кистью в руке пронеслась в гараж, в хозяйственное помещение, где остались какие-то материалы после строительства и ремонта. Она точно знала, что ей нужно.

Выбрав банку с белой акриловой краской, той самой которой Ян уже практиковался на её «холсте», она забежала в гостиную и бахнула её на пол.

Пальцы предательски подрагивали. Обычно точные уверенные штрихи смазывались, но ей было всё равно.

«Иди ты к черту, Ян! К черту! Всё к черту!»

Покончив с «дополнениями» к картине, она убрала всё по местам и взлетела на второй этаж, как будто боялась, что кто-то её остановит.

Покидав свои вещи в сумку, она выскочила, оставив дверь открытой.

У фрески она остановилась и зря. Зря. Захлебнувшись слезами, она села, оперевшись на своё творение спиной и разрыдалась. Горько. Навзрыд. Не сдерживаясь.

Она плакала, обхватив колени руками, опустив на них голову. Плакала о двух месяцах мнимого счастья, плакала, о том на что надеялась. Плакала от неожиданности. Плакала от того, что он даже не поговорил с ней. Просто сказал три слова по телефону и всё. После двух месяцев, это всё…

— Малышка, ты чего?

Симон появился в дверях, ошарашено оглядывая, ревущую навзрыд Эву. Потом он заметил валяющуюся неподалёку сумку.

Опустившись возле неё на колени, он обнял её за плечи.

— Ян… он что?..

— Зам-м-м-молчи, Сим-мон, — заикаясь, она всё-таки сказала.

Понятно. Причина у таких горьких слез может быть только одна. Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем Эва начала хоть немного успокаиваться. Он так и сидел слушая её плачь, не находя слов утешения.

— Отвези меня домой, Симон. Моя машина ещё в ремонте.

Эва порылась в сумке и достала ключи из внутреннего кармана.

— Пригонишь, когда Билли её сделает, ладно?

— Конечно, малышка. Само собой.

Ян отпустил Селесту. Сел в кресло, с ощущением, как будто из него выжали все соки и высосали саму жизнь.

Заметил на рубашке пятна от кофе и переодел её, выбрав чёрную водолазку.

— Грег, ты на месте? Я приеду.

По дороге он думал. Занимался самоистязанием в чистом виде. Мысли о ней были тем самым самоистязанием. Не иначе.

Она. Улыбающаяся. Сосредоточенная. Капризная и растрёпанная после сна. Нежная и чувственная. Соблазнительная. Эротичная и страстная до, во время и после секса.

Кулаки сами собой сжались. Собственными руками. Он сделал это своими руками.

Ещё несколько недель назад он не мог представить, что её не было в его жизни, как и не представлял себя без неё вообще и впредь, а сейчас… завтра… а завтра для него вообще может не быть.

Зачем-то набрал её номер, долго слушал длинные гудки, так и не получив ответа.

Всё.

Откинул голову на сиденье и закрыл глаза, пока Билли вёз его по тайным одному ему известным улочкам.

Шум, музыка, неоновое свечение, веселье и алкоголь. Всё как всегда. Как обычно. Но интересовал сегодня Яна только алкоголь.

Грегори на своём излюбленном месте, в окружении каких-то красоток.

Ян молча забрался на сиденье, только коротко кивнув. Грег приветствовал его, но лезть в душу не спешил, по его лицу было и так всё ясно. Одна из красоток присела рядом, пытаясь начать какой-то тупой разговор.

— Пошла… вон…

Девушка смотрела на него, в надежде, что ослышалась, но Грег коротко сказал, рассеяв её сомнения.

— Иди, Барбара. Он не для тебя. Пойдём в кабинет.

Ян только кивнул и двинулся вслед за Грегом.

— Я отпустил Билли, так что…

— Без проблем, Шон, как всегда на месте.

Грег видел, что он напряжён. Напряжён и натянут, как струна. Одно движение и порвётся, разрезав руки в кровь. И причина могла быть только одна, та которую они недавно обсуждали, спорили и переругались в пух и прах.

— Ян, ты… — решил всё-таки начать разговор Грегори.

— Заткнись, Грег, — отрезал Ян.

— Я прекрасно понимаю…

— Ты не понимаешь! Ты ни хрена не понимаешь! — для убедительности ткнул его в грудь. — Ты просто не можешь этого понять!

Грегори вздохнул, потому что ему, действительно, нечего было сказать другу. Он знал его, как самого себя, и в таком состоянии уже и не помнил, когда его видел, да и видел ли вообще. Но знал точно, злить его нельзя. Опасно для жизни даже лучшему другу.

— Виски?

— Нет!

Грег, удивлённо приподнял брови, а Ян в ответ хмуро усмехнулся.

— Что-нибудь поприятнее, потому что сегодня мне потребуется не одна бутылка.

Грег кивнул, даже не улыбнувшись, подняв трубку, набрав внутренний номер.

— Принеси «Реми Мартин». Две, — Грег бросил взгляд на друга. — Нет три бутылки.

— Уже иду, — ответил голос в трубке.

— И Тайлер, меня нет, и сегодня не будет. Вообще. Все вопросы к администратору. Абсолютно все.

— Понял.

Через минуту появился Тайлер с коньяком. Тихо пришёл и так же тихо ушёл. Грег закрыл дверь на замок. Неторопливо прошёл к бару, достал стаканы, и разлил коньяк по бокалам. Разговор будет долгим, спешить уже некуда.

— Хочешь разрядиться? Подраться? Я готов.

— Если бы это помогло…

— Что с рукой?

— Ерунда, — отмахнулся Ян.

Грег подал ему бокал. Они сидели на бордовых кожаных диванах напротив друг друга, и рука Грега замерла над столиком, при следующих словах Яна.