Самак-айяр, или Деяния и подвиги красы айяров Самака - Эпосы

Все сказали, что так и надо поступить, и Мехран-везир тоже согласился.

После того отрядил Аргун своего человека по имени Гарн, чтобы тот поехал, взял с Фагфура такую клятву. Выехали везир с Гарном, а Мехран по дороге отправил к шаху гонца, предупредил его. Сами же они тем временем продвигались вперед, пока не доехали до царства Чин. Прямо с дороги явился Мехран-везир к шаху, и Гарн с ним. Поклонились они, сели. Стал Мехран рассказывать, что между ним и царевичем и Шогалем и другими произошло, о том, как решили девушку в крепость отослать, и о том, как отрядили богатыря Гарна, чтобы с шаха клятву взял и обещание, – словом, все рассказал. Потом Мехран-везир и шах дали клятву, на которой настаивал Аргун, а когда с клятвой покончили, Мехран сказал:

– Час поздний, вино пить мы уже не станем, – и приказал, чтобы Гарну отвели покои для отдыха.

Наутро Мехран-везир приказал, чтобы все к Фагфуру в присутствие собирались. Сам Мехран перед шахом встал и всех эмиров страны созвал. Послал везир человека, чтобы привели в тронный зал Гарн-пахлавана, и занялись они в этот день вино-питием. Шах Фагфур в присутствии Гарна сказал Мехран-везиру:

– А ты войско готовь, к Хоршид-шаху отправляй, и чтобы было все, что надобно: шатры и палатки, повозки и кибитки и поварни, приготовь большие барабаны и знамена, попоны и балдахины, украшенные самоцветами, и казну несметную – ведь войска без казны не бывает. А потом напиши.письмо моим военачальникам Шируйе и Самуру, моему родичу: «Знайте и ведайте, стало нам известно, что Хоршид-шах здоров и невредим и что дочь мою, которую я посылал Газаль-малеку, он дорогой перехватил. Ну, на то его право было, сам бог ее к нему доставил. И вот мы его тоже признали, значит, все, что он сделает и прикажет, мы сделали и приказали, и Хоршид-шах в царстве нашем – мой наместник, которого надлежит слушаться и повиноваться ему, почитая его за владыку, исполнять все его приказы, служить ему службу и быть его соратниками на поле брани, дабы Уничтожить врагов нашего государства, ведь Хоршид-шах взял это на себя и выступает вместе с Аргуном и отборным войском. И все должны склониться перед его повелениями».

Когда Мехран услышал от шаха такие речи, пришлось ему написать письмо. Был там один богатырь по имени Сам, назначили его ехать с тысячью воинов и всем этим несметным богатством.

Едва войско вместе с Гарном отбыло, подлый Мехран написал письмо Газаль-малеку и в нем перечислил все, что там произошло. И писал он: «Надо вам подготовиться к бою, так как войско Фагфура вас боится. Я же хитростью отослал девушку в крепость Шахак, уверив Хоршид-шаха, что после окончания войны ее отдадут ему, и шах это подтвердил и печатью скрепил. Для того же чтобы ты, царевич, мне доверял, отсылаю к тебе свою жену и детей». Он запечатал письмо и тайно, так, что никто не видал, отдал его Раванди, а тот помчался окольным путем к Газаль-малеку.

А Гарн-пахлаван своей дорогой едет, шахские вести везет. Прибыл он с письмом и со всем прочим, что шах послал, в ущелье Бограи. Доложил Хоршид-шаху, что шах дал клятву. Царевич взял привезенное письмо, прочел и обратился к Аргуну:

– Придется нам с тобой на войну собираться. Это дело теперь на нас переложили.

– Повинуюсь, – ответил Аргун.

Потом царевич позвал Лала-Салеха и сказал ему:

– Ступай к царской дочери и передай ей мои слова: «Отец твой вернулся на правый путь, поклялся, что отдаст мне тебя, а сейчас приказал мне воевать с Газаль-малеком. Придется мне выступать в поход, а тебя я на поле боя взять не могу, тем более что твой отец, хоть и отдает за меня, еще мне тебя не вручил. Ты должна поехать в крепость Шахак, пока я не вернусь с войны».

Лала-Салех пошел и сказал все это девушке. Она в ответ говорит:

– Пойди-ка к царевичу, позови его ко мне.

Явился Лала к царевичу, поклонился:

– Тебя Махпари зовет!

Царевич поднялся, пошел к девушке, а она плачет сидит. Обнял он ее и говорит:

– Радость ты моя ненаглядная, нельзя же мне тебя на поле брани везти! Да и с отцом твоим договорено было, что отошлю я тебя в крепость Шахак, это ведь твоего отца владение. Успокойся, скоро я за тобой приеду.

Девушка отвечает:

– О царевич, чья это крепость, мне вовсе безразлично. Пускай меня куда угодно сошлют, я все равно не испугаюсь, и никто не посмеет на меня с дурными помыслами глянуть. Да пусть плоть мою будут когтями рвать и мне в рот пихать, я лучше проглочу, чем позволю, чтобы кто-нибудь, кроме тебя, надо мной власть взял! Не хотелось мне с тобой разлучаться… Но если такова твоя воля, так и быть, я поеду, хотя желания моего на то нет.

Так они поговорили, поднялись, обнялись и заплакали. Распростился Хоршид-шах с Махпари, вернулся к Аргуну и сказал:

– Нам нужен доверенный человек, чтобы поехал с Махпари в крепость.

– Гарн поедет, – ответил Аргун.

Собрались они, отправили девушку в путь, двинулась она с Гарном и Лала-Салехом к крепости. Стали подъезжать, дозорный заметил их и доложил Магугару:

– К крепости трое всадников приближаются.

Магугар выслал хаджиба посмотреть, что за люди. Спустился хаджиб из крепости, подошел к ним, увидел Гарна и узнал его. Поклонился он, а Гарн говорит:

– Скажи управителю крепости, что прибыл Гарн от Аргуна и под его охраной – люди. Передай ему, пусть выйдет, примет тех, кого я привез.

Хаджиб пошел к Магугару, рассказал ему, в чем дело. Магугар велел ответить:

– О богатырь, ты ведь знаешь, что мне из крепости выходить не положено – управитель не должен этого делать, разве только надо идти шаху служить или крепость другому вручить. Придется тебе подняться в крепость и передать мне того, кто под твоей охраной.

Когда хаджиб это пересказал, Гарн въехал наверх, поднялся к Магугару и положил перед ним письмо Аргуна. Магугар взял письмо, сломал печать и отдал письмо письмоводителю, чтобы тот прочел. Там было написано: «Это письмо от Аргуна к управителю крепости Шахак. Когда ты получишь мое письмо и уразумеешь, о чем оно, узнай, что прибыли ко мне Хоршид-шах, сын Марзбан-шаха, падишаха Халеба, с шахской дочерью Махпари и множеством слуг. Видно, вышла у них с Фагфур-шахом размолвка, но потом порешили, что Хоршид-шах пойдет отражать врага и тогда ему пожалуют девушку. И вот я посылаю царевну под твою охрану, чтобы, когда время придет, отдать ее Хоршид-шаху или отправить назад к отцу».

Когда Гарн все это объяснил Магугару, тот сказал:

– Что ж, Гарн, оставь мне охраняемую и возвращайся.

Гарн передал ему Махпари и Лала-Салеха, а сам вернулся к Аргуну и доложил, как было дело. Хоршид-шах сказал Аргуну:

– Пора нам выступать!

Приказал Аргун созвать войско – двенадцать тысяч воинов. Тогда и Хоршид-шах, и Фаррох-руз, и те айяры вместе с Сампахлаваном выступили в поход. Когда они двинулись, Хоршид-шах сказал:

– Надо послать кого-нибудь известить об этом шаха Чина.

– Гарн поедет, – сказал Аргун, – во-первых, ему доверять можно, а во-вторых, он уже ездил к Фагфуру и дело знает.

Хоршид-шах тотчас написал письмо и рассказал о своих делах: «Да будет вам известно, что мы выступили согласно приказу. Враг уже близко. Когда схватимся с ними, сообщим». Он вручил письмо Гарну вместе с шахским указом, присланным Фагфуром, и Гарн поскакал вперед, а Хоршид-шах и все прочие вслед за ним двинулись вместе с войском к шахскому стану.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. Рассказ о Санджаре, а также о том, как началось сражение и как Самак выкрал богатыря Катрана

Собиратель известий и рассказчик историй повествует так. Когда Санджар с несколькими всадниками обратился в бегство пред Хоршид-шахом, он направился к лагерю, чтобы добраться до шахских военачальников. При виде его те воскликнули:

– О богатырь, что случилось?! Куда ты дел шахскую дочь и где твоя дружина?! Где все богатства и сокровища?!

– Неужто вам не известно, что шахскую дочь и пятьдесят вьюков добра, которые я вез к вам, Хоршид-шах захватил? Подстерег он нас на дороге, девушку и сокровища отбил, множество народу побил. Да ведь я средь боя к вам гонца посылал, сообщал вам, что происходит! А вы ответили, что, мол, все брось и приезжай сам, мы-де не можем сейчас выступить. Когда время придет, тогда, мол, и отберем все обратно. Я по этому распоряжению оставил там девушку и богатство и прибыл, как вы приказывали. А теперь вы спрашиваете, что случилось! Значит, вы не посылали вестника? Значит, все это подстроено было? То-то я сам засомневался, когда он мне так сказал: уж больно быстро он назад поспел!

Стали богатыри спрашивать:

– Санджар, сколько же воинов было с Хоршид-шахом, что он такое совершил?

– Что там говорить! Трое их было: Хоршид-шах, Фаррох-руз и Шогаль-силач, а нас – четыреста душ.

Подивились богатыри, что трое с четырьмя сотнями расправились, а потом говорят:

– Куда же они после того скрылись?

В тот же час составили они письмо к шаху Фагфуру, сообщили ему, что произошло, и распоряжений его спросили. А затем решили: