Ахиллесова пята - Александр Надеждин

Олег, быстро пробежав протянутый ему довольно внушительный список сдаваемых внаем автомобилей, обнаружил там несколько вариантов машин марки «Рено Эспас», которую он посчитал наиболее подходящей для решения стоящей перед ним задачи. Задав несколько вопросов по поводу комплектации предлагаемых авто, он спросил, есть ли среди них машины с тонированными стеклами. Женщина, затрудняясь с ответом, позвонила куда-то, по всей видимости на стоянку, и, уточнив, сообщила, что есть – только темно-синего цвета. В ответ от клиента она услышала, что тот как раз предпочитает именно темные цвета, правда, затем ей, с неудовольствием, пришлось ответить еще на пяток занудных вопросов, которые касались совсем уж каких-то мелочей, после чего придирчивый клиент, наконец, согласился заполнить арендный договор. Сам же клиент, когда настал наиболее важный момент всей этой процедуры, связанный с необходимостью предъявить свои водительские права, с удовлетворением отметил, что женщина-клерк, списывая с них данные в договор, никак внешне не заострила свое внимание на том факте, что эти права установленного международного образца выданы в России, лицу с российским гражданством и соответствующей характерной фамилией. Трудно сказать, что здесь сыграло свою роль, – усталость ли после ночного дежурства, когда человеку по большому счету уже на все и на всех наплевать, или же просто реалии нового времени, когда видеть русского человека, берущего во Франции напрокат автомобиль, стало вполне заурядным явлением, либо и то и другое вместе. В принципе, по большому счету это было уже не важно. Самое главное – Иванов был уверен, что эта квелая дамочка, уже через пять минут после того как она взяла с него 540 евро наличными за трехдневный прокат выбранного им автомобиля и выдала квитанцию, с которой ему теперь предстояло отправиться за этим автомобилем на расположенную рядом со зданием вокзала парковку, не только не будет в состоянии вспомнить, в ожидании конца своей смены, его имя и остальные списанные с прав личные данные, но и вскоре вообще забудет о самом факте его существования.

Через четверть часа, промчавшись по полусонным бульварам Венсана Ориоля и Огюста Бланки, Олег уже петлял по переулкам четырнадцатого округа, внимательно оглядывая весь встречаемый им на своем пути и редкий еще в этот предрассветный час попутный и встречный автотранспорт и проверяя, не увязалась ли за ним какая-нибудь особо подозрительная единица этого автотранспорта, неожиданно вырулив из какой-нибудь сомнительной темной подворотни.

Так начался первый день намеченного оперативного мероприятия, целью которого была предварительная идентификация среди жильцов и посетителей дома номер 37 по улице Виталь особы, похожей, по имеющимся описаниям, на некую весьма загадочную, если не сказать вообще полумифическую, то ли мадам, то ли мадмуазель Хелен Мэтью, которой отныне, в устном и письменном общении определенного круга людей, выпала судьба именоваться незатейливым русским именем «Матрена».

Следует сразу сказать, что этот первый день каких-либо мало-мальски обнадеживающих результатов не принес. Во-первых, подрулив после всех своих проверок к нужному дому, Иванов, из-за отсутствия в тот момент свободного пространства у обочины тротуара, не смог сразу припарковаться в наиболее удобном для наблюдения и съемки месте, то есть прямо напротив центрального подъезда, а вынужден был проехать метров на пятнадцать-двадцать вперед и остановиться возле трапециевидного эркера, вытянувшегося на всю высоту фасада здания, совсем недалеко уже от подъезда следующего. Это существенно ограничило возможности наблюдения, так как в этом случае было очень мало возможности четко зафиксировать лица людей, которые, появившись из центрального подъезда, сразу поворачивали и уходили налево.

Поменять позицию и занять наиболее удобное место Олегу удалось лишь часа через три, причем для этого ему пришлось спешно отъехать от дома и, сделав маленький крюк, по параллельной улице Гишар снова вернуться в начало улицы Виталь и только после этого припарковаться на еще незанятое место напротив центрального подъезда нужного ему дома. Дело в том, что движение по улице Виталь было организовано только в одну сторону, а сдавать задним ходом, объезжая еще две стоящие за ним машины, ему не захотелось, чтобы не привлекать к немного странно маневрирующему громоздкому «Рено Эспасу» лишнее внимание со стороны.

К сожалению, и на новом месте улов был небольшой. Может быть, потому, что рабочий день был уже в самом разгаре, но после смены позиции и почти до самой темноты в дом вошли и из него вышли не более десятка женщин различного возраста, ни одна из которых, в общем-то, как бы широко Иванов ни старался интерпретировать сообщенные ему «Мармоном» приметы, не подходила под совокупное описание «Матрены». Олег, тем не менее, на всякий случай с помощью спецтехники зафиксировал каждую из них. Однако ему, как это часто бывает в подобных случаях, уже начало казаться, что, все по тому же закону подлости, искомый им объект вышел из подъезда еще утром, когда он от этого подъезда стоял в чересчур большом отдалении и не смог разглядеть как следует быстро промелькнувшие профили людей, повернувших в противоположную от него сторону. Среди них, кстати, как назло, – он хорошо помнил – были две особы женского пола. Еще непростительней и обидней было бы, если бы «Матрена» покинула дом или в него вошла именно в тот момент, когда он сорвался с места, чтобы, сделав замысловатый и длинный маневр, поменять свою точку наблюдения.

Эти мысли не давали Олегу покоя вплоть до того момента, пока сгущающиеся над городом сумерки не достигли той предельной нормы концентрации, после которой вести какое-либо наблюдение, не говоря уже о съемке, было абсолютно бессмысленно и когда надо было просто-напросто сворачивать лавочку до новых, лучших времен, то есть, иными словами, до завтра.

Между тем надо было принимать решение относительно этого завтрашнего дня. Согласно плану, который был выработан вчера на совещании, Олег после окончания наблюдения, должен был, предварительно еще раз хорошенько проверившись в движении на автомобиле, оставить его на какой-нибудь более-менее приличной парковке возле одной из удобных для него станций метро и затем, на метро же, приехать в посольство, то есть в резидентуру на доклад и для корректировки плана действий на день следующий. Но оперативный работник счел необходимым изменить план, несмотря на то, что его за это могла ждать от начальства порядочная взбучка. Он решил оставить автомобиль здесь, на этом самом месте, напротив нужного подъезда нужного ему дома, с таким расчетом, чтобы завтра первым поездом метро приехать на станцию «Ля Мюет» (что почему-то – он еще не успел выяснить почему – дословно означало «псарня» или «место линьки животных») и, пройдя затем пешком до улицы Виталь, еще затемно, не привлекая к себе излишнего внимания, занять боевую позицию в своем передвижном пункте наблюдения.

И вот сейчас, на второй день операции, после действительно полученной им вчера за самовольство взбучки, Олег Иванов уже пятый час подряд сидел на заднем сиденье взятого им напрокат «Рено Эспаса», оставленного на ночлег возле дома номер 37, и, практически не отрываясь, вел наблюдение за его центральным подъездом, вернее, за всеми покидающими дом и входящими в него через этот подъезд особами женского пола. Причем слежение это осуществлялось им не напрямую, через затемненные стекла автомобиля (что не давало бы возможности достаточно четко фиксировать отдельные детали и характерные приметы облика наблюдаемых и вообще было бы малоэффективно), а по экрану вполне с виду обычного компьютера-ноутбука, к одному из входов которого был подсоединен не очень длинный – метра полтора от силы, и не очень толстый – в диаметре не более сантиметра, гибкий оптико-волоконный кабель, заканчивающийся миниатюрным объективом примерно того же диаметра.

Объектив этот был прикреплен Олегом к внутренней боковой панели автомобиля с помощью специального фиксирующего устройства, которое одновременно служило поворотным механизмом, позволяющим оперативному работнику автоматически, в дистанционном режиме, перемещать объектив в двух плоскостях. И хотя конструктивно углы вращения поворотного механизма были несколько ограниченны, в данном случае, в пределах установленных зоны и сектора наблюдения, они в полном объеме позволяли этой оригинальной камере слежения осуществлять все необходимое сопровождение заданного объекта. По высоте своей объектив был зафиксирован на полсантиметра ниже уровня верхнего края тонированного бокового стекла, которое Иванову, для обеспечения прямого выхода объектива наружу, пришлось чуть-чуть опустить, оставив небольшую и практически незаметную снаружи небольшую щелочку.