Академия - Анна Кондакова

class="p1">Но лично меня перспектива жить в одной комнате с мальчиком для битья не прельщала. Лучше терпеть Тараса или Якова, чем гонимого коротышку с деревянным мечом.

— Слушай, а зачем тебе эта деревяшка? — спросил я, когда мы зашли в комнату.

Роскошную, с тремя кроватями под балдахинами, тремя рабочими столами, светильниками и широкими окнами.

Лёва подскочил к первому столу, заставленному книгами, и открыл ящик.

— У меня таких дел-левяшек ещё много!

Заглянув в ящик, я увидел целую коллекцию мечей из дерева, с резными гардами и рукоятями, довольно искусно сделанными.

— Обожаю л-лезьбу по дел-леву, — признался Лёва. — Она меня успокаивает. А ещё с этими мечами можно тл-лениловаться плямо в комнате, когда никто не видит. Делево есть делево, это же не настоящее оружие. Стальные мечи только на улоках можно использовать.

Он говорил про дерево много и нудно, потом говорил, что столовая ещё не работает, но буфет открыт, и он набрал там кучу съестного, так что я могу перекусить в любое время. После этого он рассказал и про расписание.

Оказалось, что оно висит на стене над моим рабочим столом и способно меняться, если того захочет смотритель Храмов.

Не выходя из своего кабинета, он может добавить запись на копию листа с расписанием, и сразу после этого на моём листке исправление тоже добавится. Как сказал Лёва, такие листы специально производят для Академии магами-Ремесленниками из магазина «Магическая мелочь».

Он бы наговорил мне ещё кучу всего, но я прервал его болтовню, показав на высокую стопку книг на столе. Среди них увидел кое-что интересное.

— Могу я взять на время вот это?

Лёва закивал.

— Конечно. Можешь взять любую. Это книги из списка Исидол-лы, я их в библиотеке взял ещё вчел-ла.

Забрав из стопки книгу с названием «Сферы магии, божества и их символика», я уселся на соседнюю кровать и под очередной бубнёж Лёвы о дереве и мечах принялся изучать учебник.

Пока что искал определённые символы — те, что видел на ступенях лестницы.

Спасибо Исидоре: книга оказалась настолько полезной, что я не заметил, как увлёкся, проглатывая страницу за страницей. Порой встречались непонятные термины и слова, но я пропускал их и читал дальше.

Так, за изучением книги, провёл до самого вечера, отвлёкшись лишь на перекус, небольшой отдых и изучение своего школьного гардероба. Ну и пару раз на глупые вопросы Лёвы.

Примерно за три часа до отбоя кто-то постучал в дверь.

Лёва замер, в его глазах появилась тревога, поэтому я сам поспешил открыть.

На пороге стояла девушка, низенькая, с дежурной улыбкой на лице, в строгой серой форме и с тележкой, уставленной одинаковыми красными свитками с золотистыми сургучными печатями.

— Я Марта, почтальон Башни Витязей, — девушка поклонилась. — На ваше имя телепортировали срочное послание из двадцатого почтового отделения Измаила.

Она подала мне один из свитков (как она в них ориентировалась, одному богу было известно).

Как только я взял свиток в руки, он тут же поменял цвет с красного на зелёный.

— Послание передано адресату. Хорошего дня. — Девушка отправилась дальше по коридору вместе со своей тележкой, а я закрыл дверь и уставился на свиток.

— Вот это да! — воскликнул Лёва. — Не успел заселиться, а тебе уже письма носят!

Усевшись за свой рабочий стол, я сломал золотистую печать на свитке и развернул.

Послание содержало всего несколько строк:

«Приходи сегодня в полночь на рынок у Третьей Восточной улицы, к заднему двору магазина «Царица Алхимии». Я нашла отца. Но не только его. Мидори».

Книга 2. Эпизод 9.

Я еще раз перечитал послание Мидори.

«Приходи сегодня в полночь...».

Легко сказать «приходи», когда из Академии просто так не выйти. Только по письменному разрешению, заверенному в Жреческой Канцелярии. Ну и кто даст мне это разрешение за пять часов до полуночи?

— Л-лодители беспокоятся? — поинтересовался Лёва.

— Нет, не родители, — ответил я, на ходу сочиняя такую историю, чтобы сосед по комнате проникся и, возможно, что-то подсказал. — Это моя девушка. Она из далёкой провинции, из глухой деревни... совсем города не знает. Заблудилась и очень напугана. А ещё она наполовину варвар. Сам понимаешь, таких не очень жалуют. Помощи ей ждать не от кого. У неё нет высоких покровителей, как у Исидоры Гран.

Лёва не просто проникся.

Он вскочил со стула и заходил по комнате, неожиданно выдавая дельные мысли.

— До отбоя тл-ли часа. Канцелял-лия в главной Башне отклыта клуглосуточно. Там мой сталший бл-лат лаботает. Я схожу к нему и скажу, что твоя девушка попала в беду.

Я тоже вскочил, собираясь вместе с Лёвой в Канцелярию, но тот замахал руками.

— Нет, я схожу без тебя. Игнат не любит, когда я пользуюсь тем, что он л-лаботает в Канцелял-лии.

— И часто ты этим пользуешься?

— Ну... — Лёва замялся. — Вообще-то, никогда не пользовался. Но это неважно. Я знаю Игната. Ему такое точно не понлавится, поэтому я сначала один схожу. А ты... — он поспешил к двери, — никому не говол-ли, что я так сделал.

— Никому, — пообещал я и, как только Лёва ушёл, снова перечитал послание.

«Приходи сегодня в полночь на рынок у Третьей Восточной улицы, к заднему двору магазина „Царица Алхимии“. Я нашла отца. Но не только его».

Вот какого чёрта она вообще потащилась искать отца одна? Договорились же сделать это вместе.

Я мысленно ругал Мидори, хотя понимал, что ничего удивительного в её поступке нет.

Её не приняли в Академию, причём по всем законам несправедливости. От Галея она поддержки не дождалась, поэтому вместо того, чтобы отправиться на верхолёте в гостиницу, решила найти на чужбине единственного родного человека.

А из моих слов об отце она сделала предположение, где именно тот может находиться. Раньше он служил у Рио Маямото, а значит, мог работать в одном из его магазинов, которых в столице было несколько штук.

Ничего сложного.

Только зачем ей понадобился я? Да ещё и так срочно.

Наслаждалась бы общением с отцом без меня. С другой стороны, какое там общение, когда её отец теперь — не просто варвар. Он раб с промытой памятью и подавленной волей. Этот несчастный свою дочь даже не узнает.

Никому не пожелаешь увидеть родного человека, который тебя забыл.

И, кстати, что означала приписка: «Не только его»?

Кого, кроме отца,