Смерть Банни Манро - Ник Кейв

— Правда? — произносит девочка и подкатывает велосипед поближе к окну. Банни-младший видит, что на ногтях у нее блестящий малиновый лак, а на веках — пятна голубых теней.

— Вот бы и у меня мама тоже умерла, — вздыхает она. — Она такая сука. Волна крови утихает, грохот в ушах уменьшается, Банни-младший достает из бардачка солнечные очки и цепляет их на нос.

— Я не хожу в школу, — говорит он. Девочка улыбается, поправляет трусики и убирает с глаз челку.

— Круто, — говорит она.

— Папа говорит, что мне это не нужно. Минуту они ничего не говорят, Банни-младший поправляет на носу очки, а девочка склоняет голову набок и смотрит на мальчика, сидящего в машине, солнце печет, и девочка два раза звенит в звонок. Банни-младший наклоняется к рулю и в ответ два раза нажимает на клаксон. Они улыбаются друг другу и вместе смотрят куда-то вдаль на дорогу. А потом видят, как Банни выходит из дома и идет по выжженной солнцем лужайке, заправляя рубашку в штаны.

— Вон он идет, — тихо говорит Банни-младший. — Мой папа. Ему бы так хотелось, чтобы папа развернулся и снова вошел в этот дом, потому что ему не хочется его видеть, хотя сейчас он выглядит намного лучше, чем когда они только сюда приехали. По дороге сюда папа все время то включал, то выключал радио, вертелся на сиденье, сигналил клаксоном, прикладывался к бутылке и вел машину, как сумасшедший, а когда они добрались сюда, он в буквальном смысле слова поскакал по лужайке к дому, как настоящий кролик. Но больше всего Банни-младшему хочется, чтобы его отец снова вошел в дом, потому что ему в голову вдруг пришел целый миллион вещей, о которых он бы хотел рассказать девочке на велосипеде: о космосе, об африканской саванне, о микрокосмическом мире насекомых, да о чем угодно, и ведь он даже имени ее не знал.

— Прошу меня извинить, юная леди, — говорит Банни, приближаясь к “пунто”. Банни думает о том, что нет ничего лучше, чем перепихнуться с кем-нибудь прямо с утра — это заряжает энергией на целый день. Проснулся он мрачный, с больной головой и полный какой-то мути, и, пытаясь исправить положение, наверное, слишком сильно налег на бутылку. Ему показалось, что, может, получится что-нибудь с хорошенькой официанточкой из гостиничного ресторана, но он не был в этом уверен. А потом он вспомнил о Милене Хак из Роттингдина, и понадобилось лишь звякнуть Пуделю, чтобы уточнить ее адрес. Говорят, муж Милены Хак сбежал с кем-то вдвое моложе себя, и с тех пор Милена увлечена эпическим актом мщения посредством секса с другими мужчинами. Весть об этом быстро разнеслась по округе, и местные жеребцы один за другим потянулись к ней на огонек. Такая возможность обычно бывает очень недолгой и заканчивается всегда слезами, но никто не станет спорить с тем, что в агонии своего уникального вида мщения эти суки отрываются просто по-черному.

— Прошу меня извинить, юная леди, — повторяет он.

— Кончили трахать мою маму? — спрашивает девочка на велосипеде.

— А? — удивляется Банни, открывая дверь “пунто”.

— Кончили вставлять ей свой хрен? Банни наклоняется поближе к девочке и звенит в ее звонок.

— Вообще-то да. Все прошло прекрасно, большое спасибо. Потом он складывается вдвое и с безмятежным видом опускается на водительское сиденье. Он поворачивает ключ в замке зажигания, “пунто” издает свои привычные звуки и, надменно и неохотно, заводится с первого же раза.

— Твою мать, что это у тебя за подружка? — восхищается Банни. — Крутая чувиха. Банни выводит “пунто” на дорогу, ведущую вдоль океана, и вскоре машину заволакивают клочья морского тумана.

— Она просто подошла и заговорила со мной, пап.

— Ты ей небось понравился! — говорит Банни, зажав сигарету между зубов и похлопывая себя по карманам пиджака в поисках “зиппо”. Банни-младший вертит в руках Дарта Вейдера.

— Па-ап, — тянет он, чувствуя, как его снова бросает в жар.

— Да точно тебе говорю, я разбираюсь. У нее глаза так и светились!

— Ну, па-ап!

— Да точно, Кролик, я такое сразу вижу! Банни поворачивается к сыну и толкает его в плечо. Банни-младший счастлив оттого, что счастлив его отец, и еще он счастлив оттого, что его отец не сошел с ума, а еще он счастлив просто так, и вот он радостно восклицает во весь голос: — Может, мне вернуться и трахнуть ее? Банни смотрит на сына будто в первый раз и принимается громко хохотать. А потом легонько стукает его костяшками пальцев по голове. — Придет время, Кролик, придет время, — говорит он. По одну сторону дороги тянется синее море, по другую — зеленые поля, Банни-младший весело размахивает списком клиентов и держит наготове карту. — Куда теперь, пап? Через некоторое время Банни-младший сидит, откинувшись на спинку кресла, в машине и смотрит в окно на белые, выщербленные непогодой утесы и на стаи чаек, пирующих на свежевспаханной земле полей, растянувшихся вдоль прибрежной дороги. Он думает о том, что, хотя его мама и приходила в комнату, обнимала его, гладила по голове и долго-долго плакала, все равно на всей земле не было ничего такого же мягкого, теплого и нежного, как ее рука. Банни-младший поднимает голову вверх и видит, как стая скворцов очерчивает в небе контуры ее лица. И тогда он думает, что, если бы можно было еще раз почувствовать у себя на лбу эту мягкую теплую руку, он бы тогда просто не знает что сделал. По телевизору, установленному на стене в маленьком кафе на Вестерн-роуд, показывают специальный репортаж о Рогатом Убийце. Молодая мать была заколота садовыми вилами в собственном доме в Майда-Вале. Нападение было настолько жестоким, что властям не сразу удалось определить даже пол жертвы. В тот же день убийца появился в своем дьявольском обличье перед камерами видеослежения в торговом комплексе на улице Квинсуэй. После чего, как обычно, исчез. Банни видит на экране стилизованную карту Англии, которая напоминает ему мультипликационного кролика (без ушей) и на которой с помощью красной линии демонстрируется жуткий, направленный к югу маршрут инфернального путешествия убийцы. Банни терзает смутная догадка, что это имеет какое-то отношение лично к нему, но он не может понять почему. У парня за прилавком бритая голова, намазанная маслом. Он наклоняется к Банни и тычет большим пальцем в сторону телевизора.

— Слыхали про придурка, а? — спрашивает он. Парень одет в обтягивающую красную футболку, и Банни, который ест политый кетчупом слоеный пирог с мясом и сосет через соломинку розовый молочный коктейль, замечает, что сквозь ткань красной футболки проступают круглые очертания сосков.

— Он движется в сторону Брайтона, — зловеще сообщает Банни.

— С чего вы взяли? — удивляется парень.

— Жопой чувствую, — объясняет Банни. — Он приближается. Банни-младший оглядывается по сторонам, тянет через соломинку молочный коктейль и слегка катается взад-вперед на вращающемся табурете. Он наблюдает за парочкой, которая сидит неподалеку: склонившись над тарелками спагетти-болоньезе, они шепотом о чем-то горячо спорят. Женщина украдкой осматривает ресторан, и мальчик пытается разгадать причину спора, читая у них по губам, но это оказывается невозможно, потому что мужчина то и дело прикрывает рот рукой. Потом внимание Банни-младшего переключается на одинокого мужчину с тарелкой жареной картошки. Он одет в черную рубашку, на голове у него густые белые волосы, а на шее висит цепочка с серебряным знаком зодиака. Мужчина смотрит на мальчика. Он обмакивает ломтик картошки в майонез, отправляет ее в рот и с искренней теплотой улыбается Баннимладшему.

— Всех придурков в итоге смывает сюда, — говорит Банни парню за прилавком, но тот уже отвернулся и обслуживает кого-то другого, поэтому Банни оборачивается к сыну.

— В нашей профессии, Кролик, приходится встречаться с разными чокнутыми. Такова природа игры. Со временем им начинаешь где-то даже сочувствовать. Мужчина в черной рубашке и с подвеской отсчитывает деньги на крошечное жестяное блюдце. Он украдкой машет Банни-младшему рукой, слизывает соль с кончиков пальцев, берет пиджак, отворачивается и уходит.

— Нужно всегда думать собственной головой. Полагаться на свои инстинкты, — говорит Банни. — И всегда держать ухо востро. На секунду повернешься спиной к кому-нибудь, и вот он уже хреначит тебя по голове сковородкой. Со временем такие вещи становятся очевидны, Кролик… В толпе людей, вышедших из офисов на обеденный перерыв, Банни-младший замечает женщину со светлыми волосами и в оранжевом платье — она стоит на другом конце кафе перед прилавком с бутербродами. Ее лица не видно за волосами, она смотрит в другую сторону, и временами кто-нибудь ее от него загораживает.

— Короче, будь готов, — говорит Банни.

— К встрече с чокнутым парнем, — рассеянно отвечает Банни-младший.

— Точно, Банни. Всегда посматривай, нет ли рядом какого-нибудь придурка. Банни-младший встает и наклоняется то туда, то сюда, вытягивая шею и пытаясь разглядеть женщину, которая вполне могла бы оказаться мамой, но больше он ее не видит.