Как вырастить сына. Книга для здравомыслящих родителей - Леонид Сурженко

• обостренная самостоятельность. Берется за все, даже за то, что не умеет. Отрицает всяческую помощь. Вечные конфликты из-за нехватки времени и терпения;

• упрямится. Если что-то задумал – хоть кол на голове теши;

• бунт и скандалы по любому поводу;

• неприятие и даже оскорбления в адрес самых близких – мамы, папы, бабушки.

Впрочем, бывают и другие «фокусы». А может быть, вам повезет – и вы с искренним недоумением будете спрашивать знакомых, а что это такое – кризис трехлетнего возраста?

Как это все лечится? Терпением. Предоставлением ребенку большей свободы и самостоятельности. Доброжелательной помощью – там, где действительно надо.

И еще раз – терпением.

Является ли трехлетний возраст веской причиной, оправдывающей хамское поведение ребенка? Ни в коем случае. Понимая причину капризов, скандалов и бунтарства, родитель должен по мере сил пытаться избегать их возникновения. А для этого лучшее средство – устранять причины конфликтов. То есть:

• излишнюю опеку;

• торопливость и спешку, в результате которых так и хочется сделать «за него»;

• нашу высокомерную позицию «я лучше знаю».

Однако если уж капризы проявились, то наше молчание и покорность являются самыми худшими примерами для подражания. Ребенок должен знать, что он ведет себя плохо и мама с папой не одобряют его поступок.

Значит, пресекать? Да, пресекать. Не рассчитывая на то, что «само пройдет». Может, и пройдет. А может, и останется. Родители-то смирились, согласились с таким поведением. С чего бы мальчику его менять?

Кризис семи лет

Очередной виток развития. Совпадает с началом школьного периода. Что нового появляется в жизни ребенка в этом возрасте? Желание стать, как взрослые. То есть не играть, а участвовать в «настоящей» жизни. Играть какую-то свою роль. И еще: ребенок впервые учится разбираться со своими переживаниями. Не то чтобы контролировать их – но, по крайней мере, понимать, откуда берется та или иная эмоция или переживание.

Признаки кризиса семи лет внешне похожи на признаки других кризисов, и это неслучайно. Как уже отмечалось ранее, любой кризис роста имеет одну и ту же первопричину – это переход на следующую ступень развития. А раз причина одна, то и «симптомы заболевания» будут схожими.

Так что внешнее проявление может быть таким же, как и при кризисе трех лет или годичном. Опять – депрессия, опять – капризы, неуправляемость, перепады настроения.

Однако отличия все-таки есть, но чтобы их увидеть, нужно присмотреться повнимательнее.

Первый и самый явный симптом кризиса семи лет – это то, что ребенок перестает вести себя, как ребенок. Он пытается казаться взрослым, серьезным человеком. Он впервые задается вопросом: «А как я выгляжу со стороны?» А родители впервые замечают: мальчик не просто подрос. Он повзрослел.

Второй симптом – ребенок начинает играть роль, как будто подражая кому-то. Он не ведет себя – он именно играет. Притворяется. Подстраивается. И мы наконец со смешанными чувствами отмечаем: он уже не тот наивный мальчик. У него свои тайны, свои секреты, которые он учится скрывать даже от самых близких. У него своя душевная жизнь…

Третий симптом – «хорошая мина при плохой игре». Ему плохо – а он не говорит. Не жалуется. Не спешит за помощью. Поди пойми: либо мы ему уже не нужны, либо он не хочет нас расстраивать…

Родители теряются в догадках: что происходит с сыном? Почему он так отдаляется? Что означает это явное притворство, неискренность, замкнутость? Что сделано неправильно? Как изменить ситуацию?

А он действительно отдаляется. Потому что теперь перед ним открывается новый, широкий мир. Мир уже не совсем детский. Мир серьезный и сложный. Мир школы.

Да, мама и папа отходят на второй план. Обидно, досадно, но что делать – такова жизнь. Наш сын видит новый мир, он отчаянно пытается войти в него, стать в этом мире своим, занять там какое-то место. Именно поэтому мальчик так яростно открещивается от прежних покровительственных отношений: это были взаимоотношения взрослого и ребенка.

А он отныне – уже не ребенок.

Уже не ребенок, потому что умеет притворяться. И активно демонстрирует это.

Потому что может скрывать свои чувства.

Потому что может пережить беду сам, без помощи папы и мамы, которые должны остаться там, в далеком бессильном детстве.

Если выходки трехлеток порождают, как правило, родительское раздражение и злость, то кризис семи лет – скорее ощущение покинутости и острой жалости к себе. И к нему тоже. К ребенку, который пытается казаться взрослым…

Но хватит о грустном. Он вернется к нам, наш мальчик. Немного погодя. Вот пройдет холодная, неудержимая волна, уносящая от нас нашего ребенка туда, в социум, – и схлынет, оставив нам его, уже повзрослевшего, уже кое-чему научившегося – но того же милого малыша, которого мы знали эти семь лет. Нашего малыша.

Можно ли как-то подстраховаться, постелить соломки, пережить кризис без последствий?

Конечно. Кризис ведь сам по себе не страшен. Это просто очередной вызов. А вот как мы с ним справляемся – вот это и есть самое интересное. Ведь с любым кризисом можно либо работать, и тогда велика вероятность, что последствия будут минимальными, либо игнорировать. И тогда мы будем бороться уже не с самим кризисом, а с его последствиями. А это существенно осложняет жизнь – как нашу, так и нашего мальчика.

Поэтому кратко – «что делать».

Первое. Приготовиться к тому, что с некоторых пор вы станете для ребенка не самым главным действующим лицом. То есть – так будет казаться внешне, со стороны. Просто потому, что мальчик откроет для себя новый мир – мир социальный. Мир одноклассников (не тех, которые из Интернета), мир школы, мир кружков по интересам и спортивных секций. Утешение первое: это временно. Второе: в трудной ситуации (по-настоящему трудной) вы ясно увидите, что главный в жизни ребенка – все-таки вы.

Второе. Традиционное. Еще меньше контроля, еще больше свободы. Контроль, конечно, нужен, но очень деликатный. Как будто его и нет. Многое из того, что мы запрещали, стоит разрешить – при условии, что он справится. Справится или нет – познается опытным путем, наше дело – не препятствовать. Но страховать. Опять-таки – ненавязчиво.

Третье. Не становиться в позу обиженного: мол, раз ты ко мне так, то и я тебя не замечаю. Опять-таки: то, что ребенок обретает новые интересы, новых друзей и новые точки опоры – это позитивные достижения, несмотря на то, что они могут больно бить по нашему самолюбию. Мы же твердо знаем: наш милый малыш никуда не делся. Под маской деловитости и пренебрежения скрывается все тот же милый любящий мальчик.

Четвертое. Нападки на вас или других членов семьи, хамство и дерзость игнорировать нельзя. Не просто замечание – нужен серьезный разговор. Без обвинений и угроз, но твердо и без скидок. Виноват – пусть отвечает.

Пятое. Внимания, любви и нежности нужно еще больше. Поддержки – тем более. Мальчишка вступает в очень нелегкий период, и самое лучшее, что мы можем сделать, – это ему помочь. А лучшая помощь – это ваша любовь и понимание.

Да, чуть не забыл: еще кое-что. В этот период желательно на время забыть обвинения, насмешки и то, какие мы умные. Особенно когда собираемся сказать: «Я же тебя предупреждал» или «Я знал, что у тебя не получится». Даже если мы произносим эти пророчества в полной уверенности, что сие есть благо.

Что же, самое время перейти к самому затяжному, самому пугающему кризису развития – к кризису подросткового возраста. О, этот кризис стоит того, чтобы посвятить ему отдельную главу.

Глава 15

Уже не мальчик, еще не юноша

Вот и подобрались мы, наконец, к кризису, о котором наслышаны, наверное, все родители без исключения.

Кризис подросткового периода.

Начало этого кризиса связывают с началом полового созревания. Для мальчишек этот возраст начинается, как правило, в двенадцать-тринадцать лет. У девочек – на год-два раньше.

Одновременно с половым созреванием начинается бурный физический рост – мальчик быстро вытягивается, крепнет, набирается сил. Именно это быстрое физическое развитие во многом определяет психологию подросткового возраста. К четырнадцати-пятнадцати годам подросток вполне может перерасти маму и папу, и это дает ему основание смотреть на взрослых как на равных по социальному статусу.

Но до реального статуса взрослого подростку еще далеко. И прокормить себя он не в состоянии, и работать ему рановато, да и жизненного опыта недостает. Но очень уж хочется считаться взрослым. Очень!