Религия древних кельтов - Джон Маккалох

Если бы в древние времена дух растительности был женским, его представителем была бы женщина, возможно убиваемая во время повторяющихся праздников верующими женщинами. Это объяснило бы убийство на празднике одной из женщин намнитскими женщинами. Но когда мужские духи или боги заменили богинь, божественный священник-вождь занял место женского представителя. С другой стороны, так же как богиня стала супругом бога, женский представитель продолжал быть в качестве божественной супруги в ритуале священного брака, Королевы Мая из более позднего народного обычая. Спорадически и позже стали консервативно сохраняться культы с женскими божественными воплощениями, как это заметно по присутствию одной только Королевы Мая в некоторых народных обрядах и по многим кельтским ритуалам, из которых были исключены мужчины.

Глава 10

Культ мертвых

Традиция класть в могилу вместе с мертвыми материальные ценности или убивать жену или рабов не обязательно указывает на культ мертвых, однако, когда такие методы сохраняются в течение длительного времени, они принимают форму культа. Эти обычаи процветали среди кельтов, и, с учетом почитания могил мертвых, они указывают на почитание духов предков, а также на почитание умерших великих героев. Головы убитых предлагали в жертву «сильным теням умерших» – духам героев племени, чья слава была воспета бардами. Когда такие головы помещали в дома, они, возможно, были посвящены семейным духам. Честь, которой были удостоены мифические или реальные герои, возможно, указывает на фактический существовавший культ поклонения мертвому герою, в то время как он, они верили, продолжал покровительствовать племени. Мы знаем также, что могила короля Коттиуса в Альпах была священным местом, что ирландские короли часто проходили инаугурацию на пирамидах из камней, служивших могильными холмами предков, и что ирландские боги были связаны с холмами мертвых.

Культ мертвых достигает кульминации в семейном очаге, вокруг которого даже хоронили мертвых, как среди аэйдуев (Aeduii); этот последний обычай, возможно, был общим. В любом случае вера в присутствие духов предков вокруг очага была широко распространенной, как показывают существующие суеверия. Считалось, что мертвые ищут ночью тепло в очаге, для них существовал праздник в канун Дня Всех Душ, для них оставляли крошки после того, как собирались их родственники. Но обычно семейный дух отождествлялся с домовым, часто посещавшим очаг и делавшим домашнюю работу. Фея во всех отношениях соответствует старому духу предков, место которого наследует, и даже считается духом мертвого человека. Некоторые археологические находки также имеют связь с этим древним культом. Среди кельтских останков в Галлии обнаружены глиняные подставки для дров в камине, украшенные бараньей головой. М. Дешелет видит в этом «символ жертвы, предложенной душам предков на алтаре очага». Баран уже был связан как жертвенное животное с культом огня в очаге, и посредством простого превращения он был связан с культом мертвых. На древних могилах он встречается как некий символ, и семейный лар очищался посредством жертвоприношения барана. Фигурки барана были обнаружены в галльских могилах, что связывает их с богом подземного мира. Баран на подставке для дров в камине был, таким образом, постоянным представителем жертвы, предлагаемой в культе мертвых. Изуродованная надпись на одном из них, возможно, должна читаться как Laribus augustis, а некоторые отметины на другом могут символизировать венки, обвивающие жертву. Змеи с бараньими головами встречаются на памятниках бога подземного мира. Змей был богом подземного мира или символом такого бога, и, возможно, считалось традицией дать ему голову животного, связанного с культом мертвых.

Для мертвых оставляли пищу в могиле или в доме. Поэтому чаши ставили в углублении какого-нибудь источника в погосте Килранелага те, кто предавал земле ребенка до пяти лет, и дух ребенка, как предполагалось, снабжал других духов водой из этих чаш. В Ирландии после смерти человека отдавали духам пищу или на похоронах клали орехи в гроб. В некоторых частях Франции в могилу выливали молоко, а в Бретани и в Шотландии мертвые, как предполагается, принимали участие в похоронах. Это все пережитки языческих времен, и они соответствуют обрядам, практикуемым среди тех, кто все еще поклоняется предкам. В кельтских районах пирамиду из камней или крест ставили на том месте, где произошла насильственная или случайная смерть, с целью успокоить духа, и часто все прохожие добавляли в эту пирамиду какой-нибудь камень.

Праздники были утверждены в Ирландии в годовщины смерти королей или вождей, и они также использовались в целях торговли, развлечений или политики. Иногда были большие праздники, например Лугназад и Самайн, и иногда они проводились на знаменитых местах захоронений. Таким образом, считается, что собрание в Таиллти на Лугназад было основано Лугом в память о его кормилице Таилтиу, а люди Лейнстера встречались в Кармане в один и тот же день, чтобы почтить память короля Гармана или, по другим версиям, женщину по имени Карман. Она и ее сыновья пытались погубить зерно Туата Де Дананн, но сыновей изгнали, и она умерла от горя, моля, чтобы ее имя считалось чистым и чтобы всегда было изобилие молока, плодов и рыбы для ее почитания. Возможно, что все это этиологические мифы, объясняющие происхождение этих праздников по аналогии с похоронами, но более вероятно, поскольку Лугназад был праздником урожая, что они связаны с обычаем убиения представителя духа зерна. Праздник урожая стал поминовением всех таких жертв, но когда сама традиция прекратилась, осталась его связь с одним конкретным лицом – богиней зерна, которая считалась смертной.

Считалось, что соблюдение праздника порождает изобилие, несоблюдение – голод. Приносились жертвы, чтобы получить изобилие, и на празднике также чтили память тех, кого убивали по этой благой причине, и при этом умиротворяли их духов, которые, должно быть, были разгневаны из-за их насильственной смерти. Некоторые из мертвых таким образом чествовались в Лугназад, праздник плодородия. И дух зерна, или божество, убитое во время жатвы зерна, и человеческие жертвы умиротворялись благодаря его соблюдению. В легенде о Карман она описывается враждебной зерну, – любопытный случай для богини зерна. Но мы уже видели, что боги плодородия иногда выступали как порождающие упадок, и в народных поверьях дух зерна иногда считался опасным. Такие инверсии встречаются всюду, где религиозные представления подвергаются революционным преобразованиям.

Большое поминовение мертвых совершалось в канун праздника Самайн, задуманного с целью помочь умирающим силам растительности, чья жизнь, однако, все еще проявлялась в вечнозеленых кустарниках, в омеле, в снопе пшеницы последнего урожая – обители духа зерна. Возможно также, что убивали человеческих представителей растительности или духа зерна, и это, возможно, предполагало веру в присутствие их духов на этом празднике. Или праздник проводился во время умирания растительности, тогда естественным образом чествовались мертвые. Или, как в Скандинавии, они, возможно, проводились для того, чтобы повлиять на плодородие, – поскольку некоторые убитые люди представляли духов плодородия, а деревья и растения вырастали на могильных холмах, которые считались местами обитания их духов. В Скандинавии мертвые были связаны с женскими духами, или филгджур, отождествлявшимися с дисир, своего рода богинями земли, жившими в пустотах холмов. Ближайшей кельтской аналогией с ними являются Матери-богини, богини плодородия. Беде говорит, что Сочельник был назван Модранихт, «Ночь Матерей», а поскольку многие обряды Самайна были переданы Рождеству, прежней датой Модранихта был, возможно, Самайн, так же как скандинавский Дисаблот, празднуемый в ноябре, был праздником дисир и мертвых. Было замечено, что кельтский бог Земли был владыкой мертвых и что он, возможно, занял место богини или богинь Земли, которым, несомненно, соответствуют Матери-богини. Отсюда объяснима связь мертвых с женскими духами Земли. Связь Матери-Земли с мертвыми возникла прежде, чем ее место было занято кельтским Диспатером. Следовательно, временем увядания Земли был сезон, когда поминались мертвые, ее дети. Независимо от того, каковы были причины, кельты, тевтонцы и другие народы чествовали мертвых в начале зимы, которая была началом нового года, и подобный праздник мертвых в новый год отмечался и во многих других странах.

Как в Ирландии, так и в Бретани в канун ноября пищу оставляют для мертвых, которые приходят, чтобы посетить дом и погреться у огня в ночной тиши, а в Бретани в очаге жгут огромное бревно. Здесь мы вернулись к почитанию культа мертвых. Возможно, рождественское бревно было некогда бревном, сжигаемым в очаге – месте семейных духов – в Самайн. В очаг лили возлияния, которые затем предлагали мертвым. Сжигание рождественского бревна означало домашнее соблюдение ритуала огня. В кострах Самайна соблюдался общественный ритуал.