Мои палачи (СИ - Блэк Дана
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И он бы нарвался.
Если бы на пять минут позже подъехал.
Поднимаю кресло и в гудящей голове не найду ответа, как такое вышло, почему же я так сорвалась.
Он ведь специально меня довёл.
Умеет играть на нервах.
Кошусь в окно.
Они стоят. Идёт дождь. Они разговаривают. Наверное, негромко, крик бы ко мне просочился.
Это тоже плохо.
После крика, когда остываешь, можно найти компромисс.
А вот если разговаривать тихими вкрадчивыми голосами, как психи в ужастиках…
Запугав саму себя, выползаю на улицу.
Они стоят между машинами, в разлившейся по обочине луже. Артур лицом ко мне, смотрит через плечо Алана, как я неуверенно плетусь к ним и цедит:
— В машину сядь. Я щас подойду.
Вода косыми струями падает прямо в лицо, тру нос и топчусь на месте и не понимаю, зачем я, вообще, выперлась.
Мимо проносится черная машина. В нескольких метрах от нас резко тормозит. Катит назад. Равняется с нами. Останавливается. Стекло опускается, и выглядывает Андрей.
Глава 40
У Андрея в салоне играет радио. Ди-джей жизнерадостно поздравляет всех с пятницей и желает незабываемо поразвлечься на выходных.
Классный совет.
Атмосферный.
Заводной голос ведущего словно из параллельной вселенной звучит, и я когда-то и сама там жила, в мире, где люди с нетерпением ждут выходных, а теперь торчу на пустой и мокрой полутемной дороге холодным осенним вечером под дождем в компании трёх мужчин с неизвестными намерениями.
Три машины, стоим на обочине — будто торгуем здесь оружием, меняем чемоданы денег на пакеты с белым порошком, и все такое, нуарно, как в кино про гангстеров.
Андрей убавляет звук. Говорит:
- Мудрые вещи по радио советуют. Давайте мотанем в клуб. Будем пить и танцевать.
Предложение совсем не вяжется с его кислой миной. Он сидит, положив локоть на открытое окно, зубами зажимает сигарету.
Артур идёт к нашей машине:
— Хорошо повеселиться. Настю с Мариной не забудьте. А мы с Юлей едем домой.
— Юля не хочет домой, — Алан нагоняет его в два широких шага. — Я ее сам отвезу. Куда скажет.
— Занятно, — Артур кивает. — Ты уже за мою жену решаешь?
— Спроси у нее.
— Юля, садись, поехали, — говорит Артур. Они оба не двигаются, заняты игрой в гляделки.
В свете фар вижу, что у Алана расцарапана щека, он стоит, сунув руки в карманы в метре от меня. А каких-то десять минут назад он держал меня в кресле, подмяв под себя, и мы целовались так, словно последний день живём, и я его обнимала.
Меня трясёт.
Разворачиваюсь. Сажусь в авто. За руль.
Пошли к чертям.
Шумно газую, качу вперёд. В зеркало наблюдаю их вытянутые лица, обернулись и пялятся вслед машине. Так-то.
Злорадствую преждевременно.
За мной, бибикнув, срывается Ауди Андрея. Добавляю скорости, попутно отжимаю воду с волос и смотрю на дорогу. Позади остался частный сектор, машин мало, но через несколько километров будет развязка, и дальше уже цивилизация.
Если успею. Он присел на хвост и безостановочно гудит, как по субботам свадебный кортеж.
Гудок вдруг смолкает и раздается его голос, усиленный громкоговорителем.
— Юлия Морозова, немедленно остановитесь, или я вас подрежу. И отшлепаю.
Чертыхаюсь. У него детство в жопе играет, какой из него майор, он же избалованный ребенок. На сколько он меня старше? На четыре года? Добавляю скорость. Он выезжает на встречную и легко меня обгоняет, и я торможу.
— Сколько можно! — выкрикиваю, выбираясь на улицу.
Он хлопает дверью, вразвалочку идёт, в одной черной футболке и джинсах, в такую холодину, под дождем. Равняется со мной и вздыхает:
— Артур не понимает, что ваш брак умер уже. И ты ему не помогаешь. Ты же его не любишь. Скажи ему. Не тяни кота. За яйца.
— Мудро. Начни с себя. Скажи: Настя, я тебя не люблю.
— Я ей говорил.
— Это в ЗАГСе, наверное.
— То, что я женился — не мое желание.
— Хватит мне лапшу на уши вешать, — морщусь, натягиваю на пальцы рукава. — Тебе чего надо?
— Тебя, — нахально отвечает он. Подходит ближе, ладонью упирается в крышу. — Ты же знаешь. В тот вечер Артур тебя напугать хотел. Но он ушел. А потом залез в окно. На самом интересном. Я тебе честно говорю, видишь? После того, как ты меня всего искусала и изодрала, очень хотелось тебя ещё разок трахнуть.
— Так ты неделю спустя трахнул.
— Так я ещё хочу. И не разок.
— Да плевать мне, чего ты хочешь, — отталкиваю его, когда он наклоняется к моему лицу. — Так нельзя делать, Андрей, ты не понимаешь?
— Слушай, Юль, я серьезно, — он перехватывает мое запястье, — я тебе не вру и кольцо на палец не обещаю. Я просто предлагаю. Попробовать. Раз уж так вышло.
— Так не вышло, так вы сделали, — выдергиваю руку, он держит, и я невольно засматриваюсь на его пальцы, пустые, без колец, обручалки ни он, ни Алан не носят, якобы неудобно на работе. Но сейчас мне это видится отмазкой. Они оба могут сорваться на службу в любое время суток, и никак не проверить, где они на самом деле.
— Я знаю, что мы виноваты, — он встряхивает меня за руку, привлекая внимание. — Но, кис. Если бы ты ноги направо-налево не раздвигала. Никто бы тебя не тронул.
— Я не раздвигала.
— Ай, ладно.
Молча удивляюсь. Он тоже верит в те мифические измены, и Алан верит наверняка, может, они и решили, что мне это всё норм, раз я шлюхаюсь, одним больше, одним меньше, мне без разницы, я для виду ломаюсь?
— Ну-ка, — пальцем он цепляет горловину свитера, оттягивает и заглядывает под него. Вытаскивает золотую цепочку и кулончик тихо позвякивает. Он комментирует. — Киса носит колокольчик. Тебе его подарили помнишь когда? Когда тебя на рояле трахали сзади, и ты стонала. И ты носишь. Тебе нравится.
Вырываю у него кулон. Он мой. Я по-глупому к его подарочку привязалась, но это доказательство, что человек, заморочившийся его покупкой, думал обо мне, ведь думала и я, постоянно, и даже в такой неправильной, стыдной связи, взаимность чуточку разбавляет две чернильно-темные ночи.
Мы стоим, близко, в его руке моя рука. Рядом плавно тормозит машина Алана.
Выходят и он, и Артур, хотя только что не могли между собой разобраться. А как гнаться за мной — они в этом дружны, странные приоритеты.
Артур прёт на нас танком, не говоря ни слова, хватает меня за локоть и открывает машину.
— Артур, я тебе сказал, езжай один, — Алан походит и хлопает дверью.
Артур смотрит на него несколько секунд.
И резко толкает меня в спину.
Заваливаюсь на Алана. Тот распахивает объятия, чтобы меня поймать, его руки заняты и в этот момент Артур кулаком бьёт его по лицу. Удар такой силы, что я покачиваюсь вместе с ним, и мы почти валимся в лужу.
Артур так же резко выдирает меня и открывает машину. Кивает Алану, рукой зажавшему нос.
— И я тебе сказал. Вам обоим. Не лезьте.
Глава 41
Дома сбрасываю промокшие туфли, смотрю на котенка, что вышел встречать и, мяукнув, сладко потягивается.
Спал.
Какой он маленький. Какой пушистый. Хочется потискать, но я холодная.
Он торопится на кухню. Смешно скользит по полу, и попа набок.
Улыбаюсь, иду за ним. Артур прется за мной:
— Иди в душ. Потом переоденешься в сухое.
— Как заботливо.
— Все верно, — он тянет меня за свитер.
— Он хочет молока, — киваю на обернувшегося котенка, он бежит обратно, бросается под ноги.
— Потом попьет.
— Ему щас надо.
— Сам налью.
— Нет, я.
— В ванную иди.
Тяжело дышу и мечтаю, чтобы котик нассал в его новые туфли.
— Так и будешь ко мне придираться? По пятам ходить? Это ненормально, Артур.
— Ненормально видеть во мне врага, Юля. Я тебя не крупу перебирать посылаю. Я лишь прошу переодеться.
