Молчаливая исповедь - Кэндис Адамс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
9
Излив свою страсть, Лоретт устроилась поудобнее под боком у Джеффа, словно дитя в колыбельке, и впала в томную сонливость. Он делал все правильно и всегда все вовремя, был внимательным, вдумчивым, требовательным, но и дающим. Его ласки не закончились после их плотской любви: он все еще обнимал Лоретт, время от времени гладя ее по спине и нашептывая ласковые слова.
Откинув простыню, она положила голову ему на плечо и улыбалась. Умиротворенные, они молча лежали так еще несколько минут.
Все усилия, потраченные ею на то, чтобы предотвратить неизбежное, были не только напрасными, но и просто глупыми. Чего она, в конце концов, опасалась? У Джеффа было то, чего не было у Стэна. Редкие ночи, которые они со Стэном проводили в постели, занимаясь любовью, скорее раздражали ее, чем приносили наслаждение, заставляя ощущать себя еще более одинокой. Он казался ей таким далеким, словно даже в эти минуты его мозг все еще продолжал решать какую-то сложную компьютерную задачу, а его тело тем временем совершало эти совсем ненужные ему движения. С Джеффом было все иначе. Она была в центре его внимания, и она знала, что он растворился в ней без остатка — точно так же, как и она в нем.
Правда, теперь между ней и Джеффом вырастала хрупкая преграда сомнений, и Лоретт беспокойно заворочалась в постели. Хорошо, вот они с Джеффом увлеклись плотской любовью, и это для них обоих был восхитительный, во всех отношениях захватывающий момент. Но что будет дальше? Как теперь будут развиваться их отношения?
В любом случае Джефф хотел остаться в Локэст-Гроуве до конца своей жизни, а ей этого не хотелось. Лоретт почувствовала, как он погладил ее волосы и поцеловал в шею. В этот момент все ее сомнения рассеялись как дым. «Человек предполагает, а Бог располагает», — здраво рассудила она. Важно лишь ТО, что они с Джеффом разделили такое всепоглощающее, такое восхитительное, такое изысканное удовольствие, и теперь нужно было просто наслаждаться отблесками восторга этого догорающего пожара страсти.
Резкий звонок телефона прострелил ленивую тишину спальни. Не выпуская Лоретт из объятий, Джефф перегнулся через нее и поднял трубку.
— Слушаю, — томно сказал он. Вдруг его слова стали торопливыми, резкими: — Когда? Да, сейчас буду! — Положив трубку, он откинул простыню. — Мне нужно идти.
Только что, мгновение назад, голова Лоретт покоилась на плече Джеффа — и вот сейчас она уже одиноко лежит на прохладной простыне без него. Она чувствовала себя игрушкой, брошенной детьми после веселого праздника Рождества.
— Куда ты идешь? — тревожно спросила она.
— В участок. Нужно решить одну проблему.
Услышав шорох надеваемой им одежды, она приподнялась на локте:
— Но ведь там есть дежурные полицейские! Неужели они не могут все решить без тебя?
— Нет, не могут. — Он включил свет, и она увидела, что он уже одет. Протянув руку к ящику столика возле кровати, он достал оттуда пистолет. — Оставайся здесь! — рассеянно приказал он. — Я отвезу тебя домой как только вернусь.
Вот и все. Не сказав больше ни слова, Джефф вышел из дома, выключив по пути свет в спальне. Лоретт осталась одна в осиротевшей без мужчины кровати, и слезы навернулись у нее на глаза. Как он мог с ней так поступить? Как мог он так покинуть ее?
Она отдалась ему вся, отдалась безропотно, безоговорочно. Он наверняка знал, что она будет испытывать, оказавшись здесь в полном одиночестве после того, что между ними произошло. Но совершенно ясно, что Джефф либо не понимал Лоретт, либо не желал считаться с ее потребностями. Бросив ее в постели и отправившись в участок, он ясно дал ей понять, чему отдает предпочтение.
Ей нужно немедленно уходить, она не могла больше оставаться в этом доме! Смахивая с глаз набегавшие слезы, Лоретт поднялась с постели и стала собирать свою разбросанную по полу одежду. Она не хотела включать свет: видеть эту разобранную помятую постель, где они с Джеффом всего несколько минут назад занимались любовью, было выше ее сил.
Если бы только не зазвонил этот проклятый телефон… Она прикусила нижнюю губу, чтобы немного успокоиться. Но телефон зазвонил, и вот теперь его нет. Но она не собиралась ни для кого, ни для одного мужчины на свете играть роль второй скрипки, отдавая первую его работе! Несомненно, в участке были и другие люди, которые могли бы разобраться в любом происшествии, но Джефф тем не менее стремглав помчался туда, чтобы лично решить проблему, даже не обдумав ее как следует.
Ладно, пусть идет, но она, черт подери, ни за что не станет дожидаться здесь его прихода! Лоретт, опершись о колено, искала свою туфлю, когда внезапно пришедшая ей в голову мысль заставила ее похолодеть: а что если Джефф вообще не вернется? Ведь у него опасная работа, и каждый раз, выезжая по вызову, он шел на риск.
До сих пор слово «опасная» как-то не всплывало в ее сознании. Да, Лоретт знала, что в него стреляли, что его ранили, но это было там, в Мемфисе, и она была уверена, что здесь, в Локэст-Гроуве, он в полной безопасности. Но так ли это? Когда она увидела, как он достал из ящика револьвер, настроение ее сразу же испортилось: если бы в нем не было необходимости, Джефф наверняка оставил бы его дома. У нее оказалось гораздо больше сил, чем она предполагала, и она очень быстро оделась. В гостиной Лоретт включила свет. Конечно, было очень неприятно оставаться одной в пустом доме, но охватившее ее беспокойство о Джеффе делало это просто невыносимым.
Забросив за плечо сумочку, она вышла из квартиры и в темноте летней ночи сошла по ступенькам крыльца вниз. Ее каблучки громко стучали по тротуарам на безлюдных улицах, но Лоретт была настолько поглощена своей обидой и предательством Джеффа, что, не думая об опасностях, подстерегавших ее на каждом шагу, отважно вступила в чернильную темноту под кронами больших раскидистых деревьев.
Четверть часа спустя она уже открывала дверь дедушкиного дома. Когда она вошла, тот храпел, глубоко погруженный в кресло. Она как можно тише заперла входную дверь и на цыпочках подошла к лестнице. Храп прекратился.
— Нечего ползать по дому! — проскрипел его слабый голос из недр кресла.
Лоретт обернулась.
— Прости, дедушка, что разбудила тебя.
— Я не спал. — Он вытащил из кармана часы, покосился на циферблат и набросился на нее с упреками: — А знаешь ли ты, который час, моя юная леди?
— Н-не совсем…
— Почти два часа ночи! Неужели респектабельный джентльмен должен доставлять девушку домой в такое время?
Она ладонями старательно приглаживала волосы. Ее дед отдал бы Богу душу не сходя с места, если бы узнал, что она добиралась домой в одиночестве и пешком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});