Узник острова Райкерс Айленд. Американский дневник - Егор Шевелёв

Пятница 26 ноября 2010.

Игра «Пиковая Дама» покинула наш скромный кружок и распространилась по хате, как эпидемия заразного вируса. Вечером часть вовлечённых в игру удалилась играть в игровую комнату, вызвав там ещё больший интерес у зрителей. Новые зрители не могли спокойно наблюдать за столь весёлой игрой и незамедлительно к ней присоединялись. Играющих стало семеро. Игра длилась с пяти вечера до полуночи. Под конец игроков стало восьмеро и играли они стоя, обступив плотным кольцом свободную кровать. Всю соль, весь дух и все захватывающие эмоции игре придают афроамериканцы. Без них игра была бы скучной. Она пробуждает в них некие первобытные инстинкты, бурно вырывающиеся наружу. Игрок, вовремя соскочивший из игры, на радостях искренне вопит и прыгает на месте. А за ним второй, третий… Они тут же начинают не зло подтрунивать над оставшимися в игре. Это в комплексе и привлекает всё новых игроков.

По аналогии эту игру можно сравнить с подобием некоей безопасной русской рулетки с одним проигрышным патроном в обойме. Никто не верит, что участь проигравшего может выпасть именно ему – ведь игроков то много. Посмотрим, что будет завтра. А сегодня я лежу и читаю Набокова. На улице пасмурно и холодно. Скорей бы увидеть снег и перезимовать.

Из интересных событий: сегодня произошла задержка обеда. Нас разбудили в пол-одиннадцатого, обычно к одиннадцати мы отправляемся обедать. В этот раз мы ждали, ждали и снова ждали. В час с копейками, наконец-то, пошли обедать, приобретя к этому времени зверский аппетит. Утром в столовой не работали кондиционеры, там было холодно. В холодное помещение нас вести трапезничать не решились – вот и ждали. Ужинали как обычно.

Пятница 29 ноября 2010.

Раннее солнечное утро. Комната освещена косыми лучами зимнего солнца. Скромные ларёчные закупки уложены в коробку. Расходов всего навсего на 17 баксов. После праздника «чёрной пятницы» и последовавших ажиотажных распродаж в наличии практически ничего не осталось: ни рыбы, ни шоколада, ни ханибанов, ни многого другого. Появилось какао, взял пачку на пробу.

Наша хата не спит. Многие развязывают узлы на простынях, выбрасывают хлам, перепаковывают вещи – готовимся к шмону. Со вчерашнего дня объявлена тревога, здание закрыто. В столовой между собой подрались какие-то латиносы из разных хат. Во избежание будущих эксцессов будут шмонать все хаты, и искать оружие. Похоже, что я дописываю последние строчки своей замечательной, но так и не успевшей закончиться ручкой. Утром на 15 минут нам разрешили быстренько помыться в душе (я вчера успел ещё до тревоги), а также открыли игровую и рекомендовали забрать свои вещи, чтобы потом не выискивать их в общей куче.

Тело, повинуясь выработанной привычке тянет ко сну. Разум пытается бодрствовать. Ни чашка кофе, ни чашка какао окончательной бодрости не принесли. Читаю Набокова, Набоков в свою очередь читал Розанова, Достоевского, Чернышевского и много чего другого. И я буду читать. А пока аккуратно раскладываю свои книжки под матрасом. После выбрасывания старых газет там освободилось много места, которое я тут же приспособил. Чем бы ещё себя занять перед обыском? Писать лень, спать бессмысленно. Читаю, пью кофе.

«И-и-гор!» – зовёт меня дежурный мент. Оборачиваюсь к нему. «Ю хэв видеоколл». Щось у лiсi здохло. Адвокат проявил инициативу и решил всё-таки связаться со мной. Ну и времечко он выбрал! Допиваю одним залпом кофе, надеваю свитер, выхожу в предбанник с пристёгнутым на груди бейджиком. Пропуска мне не выписывают и просят подождать. Снимаю свитер, ложусь на кровать и жду. От выпитого кофе стало жарко. Кладу в карман кусочек бумаги и карандаш, вдруг придётся что-нибудь записать. Хоть на свежую голову пойду общаться, и то хорошо. Снова зовут. Пропуска так и нет, вместо него заходит мент со списком ожидающих звонка (набран крупным шрифтом, увидел в нём издалека своё имя) и забирает меня лично. Эскорт. Ах да, мы же в состоянии тревоги. К сожалению, ведёт он не одного меня. Сначала идём налево в 16 хату, где я скучно и нудно дожидаюсь его в коридоре. Выведенный оттуда инмэйт интереса для беседы не составляет. По дороге подбираем ещё несколько инмэйтов. Конец нашего пути завершается камерой ожидания в интейке.

Сначала нас было трое, потом шестеро, десятеро. И вот начали уводить по одному на видео-свидание с адвокатами. Эх, как я не догадался захватить с собой книжку. Некоторые догадались, сидят на скамейках с книгами и журналами. Вызывают меня, третьего по счёту. Вхожу в комнату видеосвязи. Полноватая темнокожая ментиха «в летах» (а таких здесь большинство) придирчиво разглядывает моё удостоверение личности, силясь прочитать загадочную фамилию. Кабинка намбэр уан. Адвокат выглядит воодушевлённым, как будто использование этой современной технологии само по себе вызывает у него непроизвольный и весьма бурный прилив эмоций. Готов биться об заклад – однозначно этим своим «передовым умением» он должен хвастаться в компании других адвокатов или даже друзей. Качество связи ужасное: на экране полосы, в динамиках противный свист. Полноценной беседы не получилось. Ключевой момент – он спрашивает у меня, хочу ли я идти на трайал. Предложение прокурора ещё в силе, это он подослал ко мне адвоката повторить его «замануху в никуда» («последнее китайское предупреждение», с моей точки зрения). Точно ли на мне нет никаких материальных улик, точно ли я уверен в том, что следует идти на trial – судебное разбирательство. С уверенностью заявляю, что да, иду на суд. Связь скверная, слово через слово тонет в писке и шуме. Адвокат говорит, что лучше нам обсудить эту тему тет-а-тет, встретимся на следующей неделе в MDC. Что же, теперь-то наглухо застряв в одном помещении, я совсем не против прокатиться. Мы кое как успели попрощаться и связь прервалась. Веб-камера автоматически отворачивается от меня к стенке, экран здоровенного пузатого телека тухнет. В кабинке загорается свет. С минуту жду дежурную ментиху, которая отправляет меня в интэйк. Успеваю занять там хорошее сидячее место, на котором можно опереться спиной о стену.

Хм, почему адвокат так интересуется тем, есть ли против меня улики или нет? нездоровый интерес, быть может. А может он просто хочет заранее подготовиться ко всем возможным ситуациям, даже самым плохим. Конечно же, ему гораздо проще, чтобы я просто принял вину на себя, и на этом его работа окончится. Но ему придётся поработать, ой как придётся… Время захода в интэйк 9:50 (подсмотрел на часах эскортирующего мента). Обед я застал в камере интэйка. Народу набралось много, сидячих мест на лавках на всех присутствующих не хватило. Один из нововошедших инмэйтов возмущался: «В здании объявлена тревога, а нас, обитателей различных дормиториев, так тесно разместили в одной клетке – небезопасно». Менты на это ничего не ответили.

Иногда мимо нас проходил отряд СВАТА в бронежилетах и касках. Трое СВАТОВцев вели под узцы (с руками, сцепленными сзади с одноразовыми пластиковыми наручниками) одного уличённого в ходе обыска. Обыски продолжаются. С интервалом в 15 – 20 минут проводят ещё одного, затем другого. Их размещают в дальней камере, нам их не видно. Интересно, нашу хату уже обыскивают или нет? Привели третьего, более интересного субъекта. СВАТОВец бросил на стол дежурной капитанши металлическую заточку. «Он обронил это в ходе обыска». «Нет, это не моё, он врёт» – уверенно заявляет приведённый. «Лайер» – говорит ему капитанша. Его уводят в отдельную камеру. «Вы не можете доказать, что это моё» – раздаётся вслед. И в этой сказанной фразе сквозит железная самоуверенность человека, привыкшего постоянно выкручиваться и воевать с системой.

Обед давно забыт, а мы всё сидим. На время обеда нас разбросали по двум клеткам, так как в одной, сидячих мест на всех для трапезы ну никак не хватало. Понемножку, не спеша начинается слухообмен. Общими усилиями выясняется окончательная версия драки: два латиноса подрезали друг друга на кухне. Несерьёзно, но повода так и не выяснили. К двум часам, когда все не только успели повидать своих адвокатов, но и заскучать, перечитав свои журналы, нас наконец-то, забрал мент. Шли мы налегке, без мента. В коридорах опять шумно, снуют инмэйты с пропусками. Тревога закончилась. Эх, сейчас придётся заново раскладывать свои вещи и наводить порядок. Как там моя ручка поживает? Захожу. На удивление шмона у нас не было, телефонные трубки висят, но сами телефоны ещё не включили. От утреннего подъёма и бесцельного сидения с переживаниями чувствую усталость. Ложусь немного подремать. Звонить домой и докладывать новости буду завтра.

Конец ознакомительного фрагмента.