Индиана Джонс и Храм Судьбы - Джеймс Кан

— Смотрите! — указал он своим спутникам. — Хозяин дома, махараджа.

— А кто это перед ним по ту сторону? — спросила Уилли.

— Похоже, Верховный жрец.

Коротышке же он напоминал скорее Франкенштейна. Мола Рам воздел руки. Из-за алтаря вновь раздался истошный вопль. На мгновение показалось, будто это кричит само изваяние Кали. Однако секунду спустя они смоги увидеть истинный источник крика. Жрецы подтащили к алтарю брыкающегося, оборванного индийца, втащили наверх и привязали к железной корзине, качающейся на цепях в руках изваяния. Все присутствующие молча наблюдали за происходящим.

Верховный жрец приблизился к несчастной жертве, распятой на квадратном каркасе корзины и безуспешно пытающейся высвободиться. Бедняга взвыл. Верховный жрец произнес над ним какое-то заклятье. Тот разрыдался от бессилия. Мола Рам протянул руку к связанному. Рука прошла сквозь грудь жертвы внутрь и вырвала его еще бьющееся сердце. Уилли зажала рот рукой, чтобы не закричать.

— Он вынул сердце. Несчастный мертв... — прошептал Коротышка, широко открыв глаза.

Парнишка знал, что император Шоу Син вынимал сердца из груди мудрецов. По поверью, в сердце мудреца должно быть семь дыр. Однако в сердце этого индийца дыр не было, а Верховный жрец не был великим Шоу Сином. Коротышке казалось, что они угодили в преисподнюю. Он знал, что всего преисподних десять и ими правят короли Яама. На разных этажах этого десятиступенчатого ада людей хоронили в ледяном озере, привязывали к раскаленному докрасна столбу, погружали в бассейн с тухлой кровью, перевоплощали в Голодного демона и подвергали другим подобным мучениям. Судя по всему, это был пятый круг ада, где у души умершего многократно вырывали сердце. И Коротышка не желал тут находиться.

Индиана не верил в ад, а верил собственным глазам. То, что он видел теперь, было невероятнее любого ада, который способно нарисовать человеческое воображение. Затаив дыхание, Инди следил за принесением живого человека в жертву.

— Он еще жив! — пробормотал Джонс.

И в самом деле, несчастный еще стонал, а его окровавленное сердце в руке Молы Рама продолжало пульсировать. Верховный жрец поднял руку с бьющимся сердцем над головой. Верующие запели:

— Джай ма Кали! Джай ма Кали! Джай ма Кали!

Жертва стонала и выла, не собираясь, судя по всему, испускать дух. На груди несчастного не было видно никакой раны или разреза. Лишь красноватое пятно там, где прошла рука жреца.

Помощники Молы Рама пристегнули к железной корзине еще две цепи и перевернули ее, так что привязанный теперь оказался подвешенным лицом вниз — над люком в полу. Массивная каменная крышка люка с грохотом отъехала в сторону. Под ней в шахте оказалось то же, что и на дне расселины: бурлящая раскаленная лава. Металлическую корзину начали на цепях опускать в шахту.

Взгляд жертвы застыл при виде клокочущей магмы, с каждым мгновением приближающейся к нему. Сердце его в руке жреца продолжало биться. Толпа хором скандировала что-то. Под куполом завывал ветер. Это были последние звуки, которые несчастному суждено было запомнить. Лицо его начало дымиться и обугливаться от близости лавы. Кожа вздувалась, лопалась и отходила кусками. Он открыл рот, чтобы закричать, но ядовитые испарения наполнили его легкие. Раскаленный пар обжег горло. Волосы бедняги загорелись. И вот, наконец, корзина с распятым телом погрузилась в кипящую магму.

Уилли закрыла глаза. Джонс в оцепенении наблюдал. Коротышка украдкой бросал взгляд вниз и, не выдержав, отворачивался. Он молился про себя, прося Царство огня избавить их от этой адской муки.

Мола Рам подле алтаря все так же держал сердце жертвы в вытянутой над головой руке. Сердце пульсировало еще некоторое время, сочась кровью, затем задымилось и, наконец, вспыхнув — исчезло.

Жрецы, вращая колесо сбоку от алтаря, подняли металлическую корзину из шахты. Металл был раскален докрасна. От несчастной жертвы не осталось и следа: он сгорел дотла.

— Джай ма Кали! Джай ма Кали! Гхо-рам сундарам! — звучало многоголосое пение толпы, которому вторил ветер.

Инди, Уилли и Коротышка смотрели на это беснование остекленевшими глазами, не веря тому, чему только что были свидетелями. Уилли разрыдалась. Коротышка, сам едва сдерживаясь, обнял ее.

— Тихо! — прошептал Индиана.

Мола Рам скрылся за алтарем. Трое его помощников, вынырнув откуда-то из полумрака, принесли и поставили на алтарь какие-то предметы, завернутые в ткань. Когда драпировки были сняты, под ними обнаружились три кварцевых конуса, которые жрецы установили у ног изваяния Кали, точнее, перед расположенным между ногами божества полутораметровым каменным черепом с дырами вместо глазниц и носа. Камни, уложенные треугольником, начали вдруг излучать яркое, теплое сияние. Жрецы раздвинули кварцевые конусы — сияние прекратилось. Затем снова сдвинули их вместе и воткнули в три зияющих на каменном черепе отверстия. Странные конусы ярко засветились.

— Селяне знали, что их камень обладает магической силой, — зачарованно проговорил Индиана. — Но они и представить себе не могли, что это один из утерянных камней Санкары...

— Почему они светятся в темноте? — дрожа, спросил Коротышка.

— Согласно легенде, если камни поднести друг к другу, заключенные внутри них алмазы начинают сиять.

При звуке волшебного слова Уилли вытерла глаза.

— Алмазы?.. — переспросила она, испытывая от усталости и напряжения желание расхохотаться.

Камни Санкары излучали алмазное свечение, притягивая всех, кто попал в паутину их чарующей власти. Трое жрецов, принесших волшебные конусы, непрестанно кланяясь, стали пятиться на четвереньках и скрылись во мраке за алтарем. Остальные священнослужители последовали за ними. Вскоре толпа участников тоже начала таять, и через пару минут пещерный храм был пуст. Лишь сквозняк рыдал под его сводами, точно оплакивая ужас происшедшего.

— Итак, слушайте: вы вдвоем тихо сидите и ждете меня здесь, — обернулся к своим спутникам Джонс.

Коротышка с готовностью кивнул. У него не было ни малейшего желания спускаться туда. Он передал Инди бич и сумку. Уилли же не могла больше здесь находиться и потому остановила Инди.

— Подожди! Что ты собираешься делать?

— Спуститься вниз, — объяснил тот, смерив взглядом перепад высот между выходом из туннеля, где они находились, и полом храма далеко внизу.

— Спуститься? Ты рехнулся?

— Без этих камней я отсюда не уйду, — заявил Джонс в твердой решимости завладеть находкой века, которая способна коснуться его своим сиянием.

— Ага! Собрался проститься с жизнью в погоне за своим чертовым богатством и славой! — вдруг разъярилась девушка.