Уничтоженная вероятность (Циклопы) - Оксана Николаевна Обухова

– Я понял, Кеша, – серьезно произнес Завьялов.

– Завтра вы не будете делать из меня трусливого ушлепка? Возьмете с собой Зою выручать?

– Замазались, Кешастый. Ты – в теме. – Заметив, что стилист уходить из спальни не собирается, нахмурился. – Что-нибудь еще?

– Еще, Борис Михайлович. Ой как еще-е-е….

Капустин сел на пуфик, доверительно приблизил лицо к Завьялову и сообщил:

– У нас проблема. Жюли – ревнует. Все пальцы мне искусала.

– Не понял, – отстранился Боря. – Она тебя что… к Карповой заранее ревнует?!

– Конечно!

– Так и не переживай. Ревнует, значит любит.

– Вы шутите, Борис Михайлович? – обиделся Капустин. – Это – реальная проблема! Жюли из моногамной ортодоксальной семьи! Она с ума сходит от мысли, что я ей и з м е н ю! Она уже мне сообщила, что овуляция у Карповой произойдет не раньше чем через неделю, настаивает, чтобы я убрался из вашего тела до этого момента…

– Стоп! Откуда твоя жена знает, когда у Зои овуляция?

– Моя жена – собака, – напомнил Кеша. – Может быть, что-то учуяла, но может быть, подслушала разговоры Зои и подружек… Короче, Жюли уверена: сейчас время для зачатия детей все равно не подходящее. У нас есть фора, чтобы все расставить по местам.

Пипец. «Черная» комедия набирает обороты. Плюсом к прочим прелестям добавилась ревнивая собака, просчитавшая чужую овуляцию.

– Кеш, а о чем твоя Жюли раньше думала? Когда тебя в мое тело уговаривала отправляться.

– Так в теле Зои должна была присутствовать и моя жена! Мы вместе бы… с л и л и с ь! В одной постели!

Совсем пипец.

– Что предлагает Жюли? Как тебя из меня выковырять?

Стилист-оформитель понуро буркнул:

– Если б не наелась кильки, сейчас бы сидела перед компьютером, копалась в Интернете и разыскивала вероятные личности-носители. В этом времени должны происходить еще какие-то значительные события, Жюли предлагает найти носителей, через них, то есть через наших путешественников, сообщить в хроно-департамент о нештатной ситуации. Где-то в Москве должен быть эвакопункт циклонов. Нас отсюда вытянут вне расписания, минуя Кипр. Вы еще успеете зачать Ивана и Марью, история пока не изменена бесповоротно.

– А почему вы сразу не предложили разыскивать других носителей? – удивленно, чуть подозрительно спросил Завьялов.

– Да все потому же, Борис Михайлович! Пока существует вероятность, что цепь событий не разрушена, зачатие близнецов как первостепенная задача еще может произойти, мы обязаны помочь вам очаровать Зою Павловну! Жюли не уверена, что разыщет каких-то достижимых носителей и хроно-департамент отреагирует вовремя. Пока есть надежда спасти Зою, представить вас героем и завязать роман, мы действуем по степени первоочередности задач! Мы не знаем, успеем ли мы разыскать носителей до того, как похитители убьют Зою, ведь раньше этого – не было! Мы не имеем права рисковать, тратя драгоценные часы на розыски других путешественников!

– Разумно, – согласился Боря. Пока ищем Кешиных сограждан, Зою могут грохнуть.

А если Карпову спасут полицейские, к ней будет не подобраться, так как перепуганный папенька такие кордоны выставит – мама не горюй!

А на зачатие неделя с небольшим.

«Не будет близнецов, застрянем по чужим телам. Жюли вообще в Жози навек останется. Научится и под хвостом вылизываться, и блох зубами щелкать…»

– Спасибо, Иннокентий, за предупреждение. Давай-ка спать, день предстоит тяжелый…

– Да я вас как бы еще и не предупредил, – уныло усмехнулся оформитель.

– Что еще? – напрягся Борис, а в голове в унисон воскликнул генерал: «Что там еще за срань такая?!»

– Видите ли, Борис Михайлович, я как бы… спать боюсь. Вы тоже на всякий случай комнату заприте.

– Зачем?

– Мы все еще не знаем, где циклопы. В Жюли и в вас их быть не может. В вас обоих уже есть бета и альфа. Куда подевался циклоп, которого заслали в вас, не знаю. А сегодняшнее ночное время хроно-аппаратура не «перелистает» на сон. Сейчас по хроно-графику вы и Зоя только-только подходите после прогулки к ее дому, роман в развитии находится…

– Короче!

– Короче, по времени реальных событий я спать не должен. Но с ног валюсь. Как только я засну, циклоп во мне активируется и начнет отдавать приказы телу. Я, Борис Михайлович, простите, могу вас ночью и того… зарезать как бы.

– Реально?! – опешил Боря.

– Да. Мы не знаем, зачем в вас прибыл террорист, – вздохнул Капустин, – но чует сердце, ждать можно всякого. Так что запритесь от греха подальше. А если завтра я буду неадекватен… Оглушите меня, что ли.

«Хорошо, что мы не выболтали ему план предстоящей операции, – раздалось внутри Завьялова генеральское сопение. – Не знает друг Капустин, что его жена туда записана полноправной единицей, и потому собачку, я надеюсь, не придушит ночью. А ты запрись, Борька, и комод к двери подтащи…»

Борис смотрел на храброго стилиста – оглушите, надо же, – спать расхотелось совершенно. Мысль, что в уже спаявшейся команде из носителей и путешественников может возникнуть пятая колонна, тревожила необычайно.

– Вы это… Борис Михайлович, ложитесь. Я вас предупредил. Я постараюсь не заснуть. Со мной – Жюли.

Борис кивнул. Расстроенно покрутил головой.

– Кеш, – произнес негромко, – ты завязывай величать меня на вы, по имени-отчеству. Давай попроще, я – Борис.

Иннокентий встал, странно, сверху вниз, поглядел на Завьялова.

– Напомните, Борис Михайлович, кто у вас сейчас президент?

– Путин. Владимир Владимирович.

– Вы можете себе представить, что подойдете к нему и скажете: «Здорово, Вовка»? А?

* * *

Субботний день, отличная погода. В небольшом дворике полно народу: пожилая женщина белье развешивает для просушки, три мужика за столиком на припеке в домино играют. Мальчишка чинит велосипедную цепь.

«Паршиво, – ворчит внутри Завянь генерал. – Народу до фигищи… Нам зрители-свидетели без надобности, вылезаем, Боря».

Завьялов, приодетый в дедовский костюм времен московской Олимпиады, выбрался из пожилой, но весьма ухоженной генеральской «Волги». (Кеша и неважно выглядевшая Жюли о боковое стекло носы расплющили.)

«Бери из багажника канистру, – командовал Лев Константиныч. – Пошли диверсию устраивать».

О том, как будут действовать в предложенной обстоятельствами обстановке, Лев и Борис договорились загодя. Завянь слегка сопротивлялся: «Лев Константиныч, людей жалко! Может, без поджога обойдемся?!»

«Бориска, не канючь! – твердо отвечал контрразведчик. – Мы, говорю без всяческого пафоса, человеческую жизнь спасаем! Поверь мне, в тех сараюшках уже давно не хранят ничего важного. Там хлам один. Максимум – пластмассовая детская ванночка и непарные, разрозненные лыжи за пыльными бутылками».

Шагая вдоль длинного ряда полуразрушенных сараев за домом дяди Вани, Завьялов в который раз убеждался в справедливости предположений генерала. Даже не прибыв на место, через спутник и собственный богатый опыт, Лев расписал сараи в абсолютной точности. Почти перед каждой дверью клетушек