АнтиМЕДИНСКИЙ. Псевдоистория Второй Мировой. Новые мифы Кремля - Алексей Исаев

«Я ни разу не слышал от Яковлева теплого слова о Родине, не замечал, чтобы он чем-то гордился, к примеру, нашей победой в Великой Отечественной войне, — писал Крючков. — Меня это особенно поражало, ведь он сам был участником войны, получил тяжелое ранение.

...И еще — я никогда не слышал от него ни одного доброго слова о русском народе. Да и само понятие «народ» для него вообще никогда не существовало »[42].

Мединский и базовый советский миф

Самые острые вопросы Владимир Ростиславович обходит с ловкостью профессионального политика. Порой просто увлекательно смотреть, с какой ловкостью он это проделывает. Вот, например, вопрос о причинах поражения Красной Армии летом-осенью 1941 года трактуется так: есть, мол, самые разные мнения, но какой смысл спорить? Все просто: в этот момент «они» были сильнее «нас». Вот и все!

Или вот по поводу пакта Молотова — Риббентропа: «Но вот чего россиянам НЕ сказали: точно такие же «пакты» подписывали и другие государства». И приводит в качестве примера «точно такого же» договора легендарный Мюнхенский сговор. Сам по себе Мюнхенский сговор и правда ничем не лучше и не хуже пресловутого пакта, но к пакту Молотова — Риббентропа прилагался секретный дополнительный протокол. А к Мюнхенскому — не прилагался. Не могу допустить, что Владимиру Ростиславовичу это обстоятельство неизвестно, но ведет он себя так, словно ему это и правда неизвестно.

Стремясь любой ценой оправдать потопление плавучего госпиталя «Вильгельм Густ-лов», Мединский сообщает: «Погибли 1300 немецких подводников, среди них — полностью сформированные экипажи подводных лодок и их командиры»[43].

Напомню: плавучий госпиталь, лайнер «Вильгельм Густлов» 30 января 1945 года торпедировала подлодка С-13 под командованием А.И. Маринеско. Это считается самой масштабной морской катастрофой в истории — только по официальным данным, погибло 5348 человек. Фактически подсчитать потери можно только очень примерно, потому что на борту «Густлова» находились 918 курсантов младших групп 2-го учебного дивизиона подводных лодок, 173 члена экипажа судна, 373 женщины из состава вспомогательного морского корпуса[44], 162 тяжелораненых военнослужащих. Что же до беженцев, то под конец офицеры экипажа судна уже перестали их считать. Их число называют то подозрительно точно: 8956, — то «больше 10 тыс.». Понимая, что для всех места не хватит, многие женщины стали передавать своих детей тем, кого пустили на борт, в надежде хотя бы таким образом их спасти.

Мединский не пишет об этом? А напрасно.

Советская пропаганда панически боялась обсуждать историю с «Вильгельмом Густловом», потому что тогда пришлось бы обсуждать и причины, по которым немцы панически бежали от наступающей Красной Армии. Ведь для эвакуации морем невероятного количества людей (и не только этнических немцев) даже проведена была операция «Ганнибал» под руководством адмирала Карда Деница. Как гибель «Густлова» — крупнейшая морская катастрофа, так «Ганнибал» — крупнейшая в истории эвакуация населения по морю: вывезли почти 2 млн человек.

Кстати, и «Густлов» подводная лодка С-13 догнала потому, что переполненный пассажирами и к тому же поврежденный бомбежкой корабль шел медленнее проектной скорости.

Погибающих в ледяной воде, при температуре воздуха в -18 градусов, спасали несколько кораблей. Уже спустя час корабли, пришедшие на помощь, смогли выловить только мертвые тела. Через семь часов малый посыльный корабль среди сотен мертвых тел обнаружил не замеченную раньше шлюпку и в ней живого младенца, закутанного в одеяла, — последнего спасенного пассажира «Вильгельма Густлова».

Число спасенных оценивают от 1200 до 1255 человек. Общее же число жертв называют и «от восьми до девяти с лишним тысяч»[45] до 9985 жизней[46].

Ни о чем этом Мединский не пишет — зачем же упоминать, что Красная Армия совершала какие-то преступления, убивала женщин и детей?! Это непатриотично.

Зато хорошо известное число курсантов, 918, у Мединского вырастает в полтора раза, до 1300. А мертвые мальчики-курсанты превращаются в матерых асов-подводников (до которых им оставалось учиться несколько месяцев).

Забавно читать о том, что «Рейхстаг был главным опорным пунктом в обороне Берлина, который позволял контролировать весь центр города»[47]. Сравнительно низкое здание Рейхстага в кольце плотной застройки было намного менее грозной крепостью, чем даже Ангальтский вокзал, за который шли ожесточенные, кровавые бои. Тем более важными точками опоры были три Флагтурма, то есть зенитные башни, с мощными защитными укреплениями и орудиями калибром до 128 мм. Именно во Флагтурме «Зоо» была ставка последнего коменданта Берлина Вейдлинга».

Конечно, Мединский рассказывает сказки о «коллаборационистах» и «предателях». Ни масштаб явления, ни его идеологию он, конечно, не рассматривает. Но пишет: «Также из русских военнопленных формировалась саперная рота. Надеюсь, понятно почему. Сапер ошибается один раз в жизни. Особенно если это русский сапер на немецкой службе — с длинной проволочкой и зорким глазом вместо миноискателя»[48].

Во-первых, откуда данные насчет проволочки и зоркого глаза? Нацисты не давали миноискателей именно русским? Людям 40 народов, сражавшихся в вермахте, давали, а именно русским не давали?

Во-вторых, саперы в пехотных дивизиях вермахта входили в состав штурмовых групп и участвовали в боевых действиях на передовой.

Что и логичнее — сапер, ищущий мины, легко может их пропускать, и пусть враг взрывается на здоровье. А вот идущий в атаку имеет куда меньше шансов перебежать к противнику.

О фантастической «статистике» в книге «Война» просто не хочется писать — это ниже любой, самой сокрушительной, критики.

Общее же число натяжек так велико, что просто делается неловко.

Борец с гниющим Западом

Одно из важнейших пропагандистских клише советской пропаганды: войну выиграл СССР. А западные державы сочувствовали Гитлеру, панически боялись Гитлера, заискивали перед Гитлером, науськивали на ангельски улыбающийся СССР людоеда-Гитлера. Естественно, Мединский повторяет зады и этого советского агитпропа: «А чего хотели Франция и Англия? Ради чего суетились и лебезили перед Гитлером в Мюнхене? Хотели натравить Гитлера на СССР. Чем они лучше?»

Лучше кого? Сталина или Гитлера? Или их обоих? Но ведь и Сталин их ничем не лучше.

Доходит дело до сообщений, что:

«Вся довоенная внешняя политика Британии строилась на том, чтобы натравить Гитлера на Сталина...»[49] Если бы Мединский сказал, что политика правящих кругов Британии полностью строилась на потугах любой ценой спасти Британскую империю, — я бы его понял: это действительно так. Если бы он сказал, что ради достижения этой цели Черчилль был готов хоть на люстру залезть, хоть предать решительно кого угодно, — согласился бы. Но в словах Мединского вижу, говоря очень мягко, некоторое преувеличение.

Согласно и советскому официозу, и Мединскому, советские солдаты спасали ценой своих жизней... и американцев! «В январе 1945 г. мы вновь спасали американцев, застрявших в Арденнах, начав свое наступление на неделю раньше...»[50]

Как вы думаете, знает ли Мединский, что в действительности, несмотря на слезные уговоры американцев, Висло-Одерскую операцию дважды откладывали из-за скверных погодных условий? Думаю, что знает. Об информированности Мединского у меня очень высокое мнение. Если же вдруг именно этого он не знает, то что делали его консультанты числом до семи? Я же знаю, что начало операции на неделю раньше — заливистое вранье и пропагандистская утка. Неужели же они не знают?!

Естественно, книга имеет своего читателя и почитателя. В Интернете попадаются такие, например, перлы: «Мединский собрал устойчивые мифы последних лет о Великой Отечественной войне и попытался дать на них свой ответ. И мне эта книга понравилась. Потому что тому потоку грязи, что вылился на СССР как страну победителя во Второй мировой, надо поставить заслон. Сегодня та война продолжается, ведь государства, которые в нее внесли минимальный вклад, пытаются придать себе моральное право вершить историю сегодня. И пытаются воспитать новые поколения своих граждан в уверенности, что именно они спасли мир от фашизма, а вклад СССР был ничтожен. Многое можно сказать об этом. Но лучше прочитать книгу, она не бесспорна, с некоторыми частями хочется спорить, но общий настрой правильный. Мы победители. Это была наша победа. И отнять эту победу у нас невозможно. Пока мы помним свои семьи, пока помним, что они сделали для нас. А мразь, которая пытается пересмотреть историю, может обделаться по полной программе. Ей это вряд ли удастся»[51].