Ислам от монаха Багиры - Ренат Беккин

— Откуда Вы это знаете? — недоверчиво спросил Абдулла.

— Мы установили прослушку всех телефонов Кузина: домашнего, рабочего, мобильного, — с готовностью пояснила Тамара Петровна. — Кроме того, с помощью специального и очень дорогого устройства в виде тараканчиков со встроенной техникой нам удалось прослушивать и наблюдать все, что происходило в квартире Кузина, включая туалет и душ. Таким образом, Кузин был у нас практически под полным контролем. То же самое мы сделали и с Баумом, но благодаря Вашей, Абдулла Петрович, нерасторопности, он долгое время оставался не у дел. Честно говоря, я думала, что Вы возьмете его на обыск к Кузину. К сожалению, нам не сразу удалось установить наблюдение за Вами, — это позволило бы избежать лишней крови…

— Наблюдение за мной?! — с негодованием перебил Тамару Петровну Абдулла.

— Ну, да, — продолжала Тамара Петровна, словно говорила о чем-то обыденном и само собой разумеющемся, — мы прослушивали Ваши телефоны и просматривали электронную почту. То, что Вы делали в туалете, нас не интересовало.

— Негодяи! — бросил ей в лицо Абдулла.

— У нас не было другого выхода, — не обращая внимания на эмоции Абдуллы, произнесла Тамара Петровна. — Мы должны были предпринять это хотя бы в целях собственной безопасности, а также во избежание лишних жертв. Поверьте, Абдулла Петрович, нам не нужны лишние жертвы.

— Лишние жертвы? — закричал Абдулла. — Сколько лицемерия в Ваших словах, Тамара Петровна!

— Вы можете не верить, но это так, — казалось, чем более выходил из себя Абдулла, тем спокойнее становилась Тамара Петровна. — Возьмем того же Кузина. До того, как он отправился на вокзал, мы несколько раз связывались с ним, предлагая за рукопись гораздо больше, чем его египетский миллионер. Но он упорно отказывался. Мне кажется, он уже сам был не рад, что связался с этой рукописью и старался скорее ее сбыть. А тут еще Вы со своим обыском. Кстати, хотите посмотреть на себя со стороны?

Абдулла удивленно уставился на Тамару Петровну. Тамара Петровна, тем временем, нажала на пульт, и через несколько секунд Абдулла увидел Кузина, надевающего белую рубашку. Он что-то говорит жене (что именно — Абдулла не расслышал), но их разговор прерывается звонком в дверь. Вслед за тем Абдулла увидел подробную хронику своего пребывания в квартире Кузина с обыском. На пленке оказался зафиксированным даже мучительный разговор в кабинете Кузина.

Абдулла сидел пригвожденный к креслу, беззащитно вцепившись в подлокотники. Наконец, он пришел в себя и, вскочив с места, бросился к Тамаре Петровне.

— Сядьте на место, Абдулла Петрович, и не валяйте ваньку! — Абдулла увидел неизвестно откуда взявшийся дамский браунинг, направленный ему в грудь. — Успокойтесь, иначе Вы не узнаете самого интересного!

— Интересного?! — вскричал Абдулла. — Куда уж интересней! Лучше б Вы меня сразу застрелили, чем рассказывали свои отвратительные истории!

— Не спешите умирать, Абдулла Петрович! — немного наигранно проговорила Тамара Петровна. — У Вас еще вся жизнь впереди. Вы еще столько хорошего успеете сделать. Итак, Вы позволите мне продолжить? — сказала Тамара Петровна, не опуская браунинга.

Абдулла сделал шаг назад и молча погрузился в кресло.

— На чем я остановилась? — Тамара Петровна извлекла из лежавшей подле нее на столике пачки сигарету и закурила. — Так вот, Кузин отказался продать нам рукопись, и нам ничего не оставалось делать, как отобрать ее. Первоначально никто не собирался убивать тех египтян на вокзале. Мы планировали дождаться, когда Кузин передаст им рукопись, а потом отобрать ее у них. Но наши люди сообщили мне, что за ними следят. Тогда мне ничего не оставалось, как разрешить им действовать по обстоятельствам. Мы не хотели, чтобы хотя бы часть рукописи попала в чужие руки, и ребята вынуждены были погибнуть. О том, что Кузин хранил рукопись в машине и перед встречей с египтянами разделил ее на три примерно равные части, мы узнали не сразу, — он до самого конца был не слишком откровенен с домашними. Поэтому первое время мы были абсолютно уверены, что рукопись погибла. Я распорядилась снять наблюдение у дома Кузина, и вдруг посреди ночи мы узнаем, что Кузин куда-то поспешно собирается. С нашей техникой что-то случилось, и нам не удалось получить более подробной информации. Ваша беседа с Баумом нам очень помогла. Я отправила группу в Мюллюпельто и на всякий случай связалась с московскими коллегами, чтобы они разыскали родственников Кузина в столице. Однако Вы, Абдулла Петрович, оказались шустрее, чем я думала, и появились в Мюллюпельто слишком рано. По моим сведениям, Вы собирались ехать на электричке.

— Электричку отменили, — пробурчал Абдулла.

— К сожалению, я об этом не знала, — со вздохом произнесла Тамара Петровна. — Поэтому наши люди не успели вовремя уехать.

— И вынуждены были принять неравный бой, — попытался съязвить Абдулла.

— А что касается сына Кузина, — продолжала, не замечая иронии Абдуллы, Тамара Петровна, — то мы здесь вообще ни при чем. Наши друзья отобрали у него рукопись в Москве, куда он прибыл сегодня утром, и больше он нас не интересовал. У него была треть рукописи. Другая треть погибла вместе с Кузиным в Мюллюпельто. И еще одна треть…

— Тогда кто же его убил?! — в недоумении воскликнул Абдулла.

— Аллах знает, — Тамара Петровна указала ладонью на потолок.

— А кто подкинул голову вместе с рукописью?! — не унимался Абдулла. — Я видел, с каким хищническим интересом Вы наблюдали из окна за эффектом, который произведет Ваша выходка. Вы даже забыли о конспирации.

— Зрелище и впрямь было незабываемое, — согласилась Тамара Петровна. — Видели бы Вы себя со стороны, Абдулла Петрович.

— Насчет головы, — это была моя идея, — неожиданно прозвучал за спиной Абдуллы знакомый голос.

Абдулла резко обернулся и увидел стоявшего у входа в гостиную Козлова.

— Владимир Алексеевич?! — Абдулла буквально выпрыгнул из своего кресла. — Что Вы здесь делаете?!

— Не поверишь, — зашел за тобой, — смеясь, ответил Козлов.

— А… — Абдулла на несколько секунд потерял дар речи, — а… откуда Вы узнали, что я здесь?

Вместо ответа Козлов весело переглянулся с Тамарой Петровной.

— Вы знакомы? — в ужасе протирая глаза, закричал Абдулла.

— Абдулла Петрович! — с укоризной, словно обращаясь к младенцу, произнесла Тамара Петровна. — Сядьте, пожалуйста, а то Ваша нетерпеливость помешает Вам узнать самое интересное. Как Вы сами часто любите говорить, уберите ковер своего нетерпения в сундук ожидания, — Тамара Петровна достала очередную сигарету и закурила.

Абдулла машинально сел в кресло. Несмотря на приятную прохладу в комнате, он весь вспотел.

— Так Вы что, — за одно? — пробормотал он чуть ли не плачущим голосом.

— Можно сказать, что и так, — продолжал улыбаться Козлов.

— Но Вы же… Вы же…

— Нет, уважаемый друг, — сказал Козлов, дотронувшись до плеча Абдуллы, — я разочарую тебя. Я — мусульманин, и так же, как и вы с Тамарой Петровной, считаю, что нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммад — его Пророк.

Абдулла со злостью смахнул руку полковника со своего плеча.

— Но почему Вы тогда скрывали это?!

— Это было в интересах нашей работы, — пояснил Козлов. — Моя вера от этого не только не пострадала, но и укрепилась.

— Особенно после убийства сына Кузина! — гневно заметил Абдулла.

— Мне нисколько не жалко неверного, поднявшего руку на ислам, — ни на секунду не сомневаясь в собственной правоте, ответил Козлов.

— Интересно, что плохого сын Кузина сделал исламу? — воскликнул Абдулла. — А профессор Баум тоже поднял руку на ислам?

— Во-первых, — вступила в разговор Тамара Петровна, — Илья начал о чем-то догадываться. За пару часов до вашей поездки в Мюллюпельто он позвонил мне и долго расспрашивал об Андрее. Судя по его вопросам, я поняла, что он меня подозревает.

— А что касается сына Кузина, то я посчитал, что он слишком много знает о рукописи, чтобы отпустить его живым, — добавил Козлов. — Пришлось даже в Москву ночью слетать.

Тамара Петровна удивленно посмотрела на Козлова. По-видимому, она впервые услышала о ночном путешествии полковника.

— Вы — чудовища! — заревел Абдулла. — Какие вы мусульмане?! Да вас… вас, прежде всего, нужно уничтожить как главных врагов ислама!

— Не кипятись, Абдулла! — перебил его Козлов. — Праведного из себя пытаешься изобразить? А ведь у самого, признайся, не раз мыслишка появлялась поскорее найти эту рукопись, да и запрятать куда подальше.

— Вам не должно быть дела до моих мыслей, — возмутился Абдулла. — Я хотел узнать правду!

— Правду? — громко повторил Козлов. — А если бы эта правда поколебала твое представление о Боге? Твою веру во Всемогущего Аллаха? Тебе лучше меня известно, что сомнение во всемогуществе Аллаха — страшнейшее преступление в исламе.