Лики контакта - Павел Молитвин

— Хорошо. Сезан, Сислей, Ренуар и их современники и единомышленники нравятся мне куда больше Дали и раннего Пикассо, — осторожно сказал я. — Кстати, сейчас в Эрмитаже выставка Тернера.

— Мне нравится Тернер. Именно к этой выставке я и приурочила свое посещение Петербурга.

— Чудесно! Хотите, поедем в Эрмитаж прямо сейчас? — предложил я, стараясь не выказывать удивления. — Если не будем закидывать вещи в гостиницу, успеем часа три побродить по залам до закрытия музея.

— Нет-нет, спешка тут неуместна. Мне еще надо кое-кому позвонить и уладить кое-какие вопросы. Вечером я бы предпочла пассивные развлечения, а вот завтра с утра… Впрочем, там видно будет.

Мобильник тихонько запиликал, и я, пробормотав: «Прошу прощенья», — поднес его к уху.

— Привет. Как насчет встречи?

Это была Джуди. Мы эпизодически встречаемся с ней уже лет пять или шесть. Я не слишком высокого мнения о ней, а она обо мне, но это не мешает нам время от времени вместе проводить уик-энды, коротать вечера и ночи.

— Привет. Я занят.

— Гостья? — желчно поинтересовалась Джуди, по голосу определив, что рядом со мной женщина.

— Да.

— Жаль.

Я спрятал мобильник и вновь сосредоточил внимание на Александре.

— Значит, едем в «Маршал», смотреть апартаменты. Гостиница рядом с Таврическим садом. Если желаете пройтись и взглянуть на Таврический дворец…

— Не желаю. Видела. Кстати, очерк про инопланетян, которые будто бы высадились в районе Мартыновки, вы полностью придумали или какие-то факты имели место быть?

— Имели место. Равно как и подписка о неразглашении, — ответил я, прикидывая, не пора ли мне сдавать госпожу Иванцеву сменщику.

Дело в том, что гидом в Бюро Добрых Услуг я подрабатываю от случая к случаю, а основным моим местом работы является журнал «ЧАД» — «Чудеса, аномалии и диковины». Так, во всяком случае, все начиналось лет семь назад — в последние годы я все чаще беру в «ЧАДе» двухнедельные отпуска за свой счет и развлекаю богатых гостий. Хотя, если бы шеф поставил вопрос ребром и предложил сделать выбор; предпочел бы, наверно, остаться сотрудником журнала. С гостями ведь оно как: сегодня густо, завтра пусто, а кушать и платить за квартиру человеку надобно постоянно. Но шеф смотрит на мои «творческие отлучки» сквозь пальцы и до недавнего времени ничто не мешало мне совмещать приятное с необходимым. До тех пор, пока я не написал этой злосчастной статьи с эпохальным по дурости названием: «Пикник в Мартыновке, или Явление пришельцев Питеру». Черт дернул меня тогда оказаться около телефона и поехать брать интервью у группы граждан, тщетно пытавшихся прорваться сквозь силовой купол, накрывший их жилища вместе с чадами, домочадцами, пернатыми и четвероногими питомцами! А потом еще чиркнуть за ночь статью и уговорить шефа тиснуть ее в сверстанный номер журнала…

— Да вы не переживайте, Иван, если вам нельзя об этом говорить — не говорите. Это я так, для поддержания светской беседы спросила, — пошла на попятную Александра, и я, стреляный вроде бы воробей, которого на мякине не проведешь, поверил. И вместо того чтобы везти ее к сменщику, свернул на Лиговку.

Вторую половину дня Александра была занята улаживанием своих дел, а вечером позвонила мне, и я отвез ее на угол Невского и Фонтанки, где мы сели на катер и совершили экскурсию по рекам и каналам города. Госпожа Иванцева хотела тихо посидеть в каком-нибудь переоборудованном под ресторан паруснике, но я убедил ее, что это сомнительное удовольствие никуда не убежит, а теплую белую ночь можно использовать и получше. Дешевая романтика плавучих кабаков вызывает у меня нестерпимое чувство фальши, кроме того, кормят там скверно, а уж о том, чтобы посидеть тихо, вообще не может быть речи.

Госпожа Иванцева осталась довольна экскурсией, во время которой мы болтали о чем угодно, только не о красотах и архитектурных достопримечательностях города. В некоторых кругах наша фирма пользуется хорошей репутацией, несмотря на неблагозвучную аббревиатуру, но Александра, кажется, все же боялась, что я буду изводить ее датами, цифрами, именами и фамилиями, которыми обычные гиды умучивают попавших в их лапы туристов.

У нас, в отличие от них, есть золотое правило — информировать клиентов только о том, что они действительно хотят узнать. Никаких гидских замашек. Никаких обязательных программ — все индивидуальное, соответствующее вкусам и желаниям клиента. Он обратился к нам, чтобы мы помогли ему отдохнуть, и путешествие — только предлог, повод. Гостье — я имею дело исключительно с женщинами, у каждого своя специфика — может быть, наплевать на сокровища Эрмитажа и прочие достопримечательности Санкт-Петербурга и окрестностей. Хотя случается такое не часто — надо же по приезде домой рассказать подругам о том, что видела, дабы они поахали и поохали от зависти. Ей незачем засорять себе голову тем, что рассказывают обычные гиды на групповых экскурсиях. Забавные истории о местных диковинах — дело другое. Они и душу веселят, и запоминаются лучше. Но в меру, господа, в меру, от анекдотов человек со временем устает, точно так же, как от перечисления статистических данных!

Наши гостьи приезжают в Питер не для того, чтобы пополнить свой интеллектуальный багаж, такие встречаются редко. В большинстве своем они просто хотят пожить, не думая о делах, без забот и хлопот. Они хотят комфорта, внимания, ласки, уюта. Для этого им нужен спутник-мужчина, который будет предупредителен, заботлив и нежен. Разумеется, это дорогая игра, но раз гостьи соглашаются в нее играть, значит, она того стоит. С тех пор, как я понял эти простенькие правила, проблем с гостьями у меня не возникает, ведь даже взбалмошным, избалованным, капризным стервам — попадаются и такие — необходимо иногда забыть о своей стервозности, отдохнуть от нее, выйти из привычного образа. Бывает, конечно, что клиентки, по тем или иным причинам, отказываются от услуг своего гида и получают замену. У меня было всего два таких прокола, в самом начале работы в БДУ, и я считаюсь одним из лучших гидов Питерского отделения фирмы.

После экскурсии мы все же зашли в ресторанчик с названием «Тихая ночь». Здесь было действительно тихо и можно было говорить о чем угодно или молчать под звуки ненавязчивых мелодий, которые тоже можно было слышать или не слышать в зависимости от настроения.

— С вами уютно молчать, — сказала Александра, после того как мы прослушали несколько композиций Фауста Папетти, выпили по коктейлю и поковыряли вилками в салатах из овощей и морепродуктов.

— Болтать можно с кем угодно, уютно молчать — только с людьми, близкими по духу, — глубокомысленно изрек я и порадовался девичьим ямочкам, возникавшим на щеках Александры, когда она улыбалась.

— Цитата?

— Экспромт! Но могу и цитату, — сказал я и бахнул: — «Утратившие связь с землей и не вознагражденные за это приобщением к мировой культуре, психически искалеченные вечной возней с машинами люди становятся жертвами одуряющей скуки, как только оказываются наедине с самими собой. Они, как огня, боятся тишины, ибо тишина ставит их лицом к лицу с душевной опустошенностью. Природа для них мертва, философия смертельно скучна, искусство и литература доступны лишь в самых сниженных проявлениях, религия возбуждает высокомерную насмешку, и только наука вызывает чувство уважения». Даниил Андреев, «Роза мира». За точность расстановки слов не отвечаю, но, думаю, воспроизвел достаточно близко к тексту.

— Здорово! Даже не верится, что полвека назад писано!

— Читали? — спросил я, приятно удивленный, что госпожа Иванцева знает, кто такой Даниил Андреев и в какие годы творил.

— Не скажу, что запоем, от корки до корки, но читала. Случайно как-то открыла на том месте, где он пишет о Женской сущности Бога, и увлеклась.

— О Женской сущности Бога? А, там, где он пытается доказать, что произошла ошибка или подмена, в результате которой Святой Дух был отделен от Бога Отца, а Женская ипостась Создателя незаконно утрачена?

— По-моему, в этом есть определенный смысл. Впрочем, я никогда не интересовалась богословскими вопросами, — Александра с улыбкой развела руками, давая понять, что не слишком сожалеет об этом, — однако мысль о том, что «Божественная комедия» является детищем не только Данте, но и Беатриче, показалась мне убедительной. Приятно, знаете ли, сознавать, что духовное семя бессмертных творений было брошено в глубину подсознания гениев их женами, любовницами или просто знакомыми. Андреев писал о том, что в Веймаре собираются установить памятник Ульрике Левенцоф, вдохновившей Гете на прекрасные стихи. Не знаете, был ли осуществлен этот проект?

— Понятия не имею, — признался я. — На меня-то идея об оплодотворяющей роли женщин в творчестве мужчин не произвела особого впечатления. Образ музы, стоящей за спиной Орфея или Гомера, традиционен, а констатация очевидного факта…