Фальшивая империя - Ш. У. Фарнсуорт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Какой джентльмен.
— Ты бы думала по-другому, если бы была достаточной смелой, чтобы остаться со мной наедине.
Глаза Скарлетт вспыхивают, когда она садится на кожаное сиденье, поправляя синюю органзу так, чтобы она прикрыла икры, которые я только что увидел. Платье, которое на ней надето, с открытыми плечами и глубоким вырезом, который скрывает изгибы ее груди. Глядя на нее сверху, для меня открывается чертовски красивый вид.
— Это не имеет ничего общего со смелостью.
Я напеваю, прежде чем захлопнуть дверцу машины и обогнуть ее сзади, чтобы забраться с другой стороны. Как только моя дверь закрывается, лимузин выезжает на дорогу.
— Хороший день?
Она уже начала листать страницы в одной из папок, которые ей оставила Андреа.
— Да. Прекрасный.
Упрямо давлю на нее.
— Чем занималась?
— Многим, но папочке кофе не носила.
Скарлетт пытается вывести меня из себя. С той самой ночи, когда она вернулась из Парижа, когда я отнес ее наверх и продемонстрировал невероятное самообладание, даже мельком не увидев ее обнаженной, она была колючей и агрессивной при каждом удобном случае. У меня такое чувство, что, если бы я пришел домой и застал ее бодрой, а не свернувшейся калачиком на диване, враждебность могла бы снизиться на ступеньку ниже. Она определенно неравнодушна ко мне. Хотя я не уверен, что это хорошо для меня.
Я встал, чтобы выпить стакан воды ночью. Скарлетт стояла на кухне в своем любимом комплекте: платья и туфли на каблуках, — и готовила чашку чая. Я не видел ее в джинсах со времен моего мальчишника, не говоря уже о спортивных штанах или пижаме.
Она уже вернулась к своим папкам, но я чувствую себя обязанным ответить.
— Я вице-президент...
— Мне все равно, Крю. Делай все, что хочешь. На работе и вне ее. Только не говори мне, когда я могу или не могу работать.
— Я не говорил, что ты не можешь работать. Я спрашивал тебя о работе, Скарлетт, — я позволил гневу просочиться в мой голос. То, что я был милым, вывело ее из себя. Вместо этого я могу быть кратким. — Но давай просто посидим в гребаной тишине, как и каждый день с тех пор, как ты вернулась.
— Отлично. Давай, — она так агрессивно переворачивает страницу, что уголки рвутся.
Я фыркаю и выглядываю наружу.
Сегодняшний гала-концерт состоится на террасе на крыше Карнеги-Холла. Наше прибытие привлекает больше внимания, чем я ожидал. Это наш первый официальный выход в качестве пары, не говоря уже о супругах. Ни мои, ни родители Скарлетт не придут сегодня вечером, что делает нас единственными представителями двух самых богатых семей Нью-Йорка. Я привык к вниманию. Но когда рядом со мной Скарлетт, я чувствую себя по-другому. Два противоположных желания бурлят во мне: защитить ее и отойти в сторону.
Скарлетт принимает решение за меня. Как только мы оказываемся внутри, она берет бокал шампанского у проходящего мимо официанта и направляется к большой группе хихикающих женщин. Они с легкостью принимают ее в круг, некоторые оглядываются на меня.
Это не должно меня удивлять. Именно так мы поступали на всех других мероприятиях, которые оба посещали в прошлом. Сомневаюсь, что Скарлетт считает кого-либо из женщин, с которыми она сейчас общается, подругами, но вы бы не догадались об этом по тому, как она смеется и кивает в ответ на что-то, что говорит одна из них.
Я заказываю бурбон и начинаю обходить гостей, начиная с Резерфордов, которые принимают гостей сегодня вечером. Дональд Резерфорд — председатель правления Нью-Йоркской больницы общего профиля. Его жена Дженнифер — наследница, связанная с полудюжиной благотворительных организаций по всему городу. Я поздравляю их с праздником и вручаю Дженнифер чек, прежде чем перейти к разговору о предстоящих мероприятиях в Хэмптоне.
Лето я провожу на Манхэттене. Если мне нужно сбежать, я еду на север штата или в Европу. Наш дом в Хэмптоне — единственный из многочисленных владений моей семьи, в котором сохранились четкие воспоминания о моей матери. Я провожу там как можно меньше времени. Находиться там с Кэндис, моими отцом и братом было бы все равно, что пролить воду на написанный текст. Я хочу сохранить свои воспоминания, а не разрушить их.
Когда Дэниел Уолдорф упоминает вечеринку у Эллсвортов в следующие выходные, я понимаю, что у меня, возможно, нет особого выбора. Скарлетт не говорила мне об этом, но ее родители явно ожидают, что мы будем присутстовать там вместе.
Дэниел описывает мне свою новую парусную лодку, когда к нам бочком подходит Ханна Гарнер.
— Приятно снова видеть тебя, Крю.
Дэниел улыбается и уходит, оставляя меня наедине с Ханной.
Она не удостаивает Дэниела взглядом, оценивая меня ясными голубыми глазами. Ханна, вероятно, ближе всего подошла к тому, чтобы добровольно вступить в серьезные отношения. Ее семья богата и имеет хорошие связи: ее отец основал спортивное агентство, представляющее интересы целого ряда спортсменов, которые в будущем станут членами Зала славы. Он также владеет «Лос-Анджелес Титанс». Прошлой осенью мы с Ханной вместе ходили на игру. Она отсосала мне во время перерыва. Именно такими и были наши отношения: мы встречались, когда это было удобно.
— Привет, Крю, — ее длинные светлые волосы завиты. Один локан опускается между ложбинками ее грудей, привлекая мое внимание к ее декольте. Она ухмыляется, прослеживая мой взгляд.
— Ханна, — отвечаю я. — Не знал, что ты в городе.
— Я убедила папу позволить мне заняться кое-какими делами. В «Метс» есть парень, которого он хочет подписать, — она делает паузу. — Я бы позвонила... оо ты женился.
В этом слове безошибочно угадывается укус, но я не обязан ей ничего объяснять.
— Ты была на свадьбе? — предполагаю, что Гарнеры были приглашены.
Ее лицо напрягается.
— Не смогла придти.
— Да неужели.
— Ты мне ничего не говорил об этом.
Я делаю глоток бурбона.
— Разве это имело бы значение, Ханна?
— Скарлетт Эллсворт? Серьезно, Крю?
— Кенсингтон, — поправляю я. Ханна хмурит брови. — Теперь ее имя Скарлетт Кенсингтон.
На это она усмехается.
— То, что она взяла твою фамилию, не меняет того факта, что она наглая и властная, с эмоциональным диапазоном как у айсберга. Ты мог бы выбрать и получше.
Прилив гнева застает меня врасплох. Если
