Фальшивая империя - Ш. У. Фарнсуорт

о том уровне интереса к моему местонахождению, которого, как я думаю, у него нет. Его поведение до и во время нашей свадьбы, вероятно, было в новинку.

Крю умеет общаться с женщинами. Но у него совсем нет опыта общения с женой.

Этот титул имеет вес, даже в таком соглашении, как наше. И я знаю, что усложняю ситуацию, отказываясь от секса. Если бы я уже переспала с ним, на этом бы все и закончилось. Ожидая, я придаю этому значение. Важность. Может быть, даже смысл. Мои намерения в отношении этого состояли в том, чтобы добиться противоположного.

Если бы я осталась в нашу первую брачную ночь, в моей голове звучали бы его обещания уважать, лелеять и любить меня, пока он был бы внутри меня. Мне нужно было время, чтобы установить эмоциональную дистанцию, прежде чем я позволю физической дистанции исчезнуть.

По крайней мере, так я говорила себе в то время. Я больше не уверена, что это вообще что-то изменит.

Я смотрю на горизонт Нью-Йорка, пока моя голова не перестает стучать. Затем встаю и направляюсь на бесконечное множество встреч. Все, что я должна одобрить, накопилось за время моего отсутствия. Формат фотографий, модели, фотографы, продукты, образцы и статьи.

Когда я заканчиваю со всеми делами, я прошу Лию заказать мне обед в кафе дальше по улице и возвращаюсь в свой офис. Знакомая фигура ждет на диване сразу за дверью.

Я вздыхаю, моя головная боль возвращается.

— Привет, мам, — говорю я, когда подхожу к ней.

— Скарлетт, — ее зелено-карие радужки оценивают мою внешность проницательным взглядом.

Я одевалась в самолете, но она не найдет ничего, что можно было бы критиковать.

— Что ты здесь делаешь?

До этого она только один раз навещала меня в «Хай Кутюр». Мой отец закатил небольшую истерику после того, как я купила журнал без его разрешения, не говоря уже о деньгах, а моя мать искусна в самосохранении. Я не виню ее за то, что она подчинилась моему отцу; Хэнсон Эллсворт — грозный противник. Я давным-давно пообещала себе, что никогда не буду уступать своему будущему мужу так, как моя мать всегда уступала моему отцу.

— Я хотела посмотреть, как ты справляешься с супружескими обязанностями.

— Все в порядке, — вопрос, на который было бы легче ответить, если бы я действительно видела или разговаривала с Крю после нашей свадьбы.

— Хмм, — что-то в голосе мамы заставляет меня думать, что она, возможно, уже знает это.

Я не рассказала ни ей, ни отцу о своей поездке в Париж, но я бы не стала упускать ее из виду, если бы она раскопала это. Что касается моего отца, то теперь я — проблема и ответственность Крю. Но моя мать — главная нью-йоркская сплетница. На этом острове ничего не происходит без того, чтобы она об этом не узнала.

Я нарушаю многозначительное молчание.

— Что-нибудь еще, мам? У меня много работы, которую нужно сделать.

— Нет, больше ничего. Давай пообедаем на следующей неделе. Я попрошу твоего секретаря что-нибудь организовать.

— Прекрасно, — я согласилась, зная, что спорить будет бессмысленно.

Моя мать делает паузу.

— Ты сделала правильный выбор, Скарлетт.

Я вздыхаю.

— Какой выбор?

— Крю.

Звук его имени неожиданно поражает меня. Я говорю себе, что это потому, что я не ожидала такого ответа.

— Мы обе знаем, что я его не выбирала, мама.

— Мы обе знаем, что ты никогда не делала того, чего не хотела, Скарлетт, — она приподнимает обе свои идеально ухоженные брови, как бы вызывая меня не согласиться с ней. Я говорю себе, что не имеет значения, что она думает.

— У меня много работы, которую нужно сделать...

— Хорошо, хорошо, я пойду. Просто он — твой шанс, Скарлетт.

Я приказываю себе не отвечать. В третий раз мой мозг не слушается.

— Мой шанс на что? У меня уже есть все, что мне нужно.

— Твой шанс на счастье, милая.

Я усмехаюсь над этим, затем бросаю взгляд на стол Лии. Она очень старается делать вид, что не подслушает наш разговор.

— Крю Кенсингтон? Он... он средство для достижения цели. И ничего больше. Рассматривая это как деловые отношения, я буду счастлива.

Мама поджимает губы, но не спорит. Я привыкла к ее небольшим вспышкам материнской заботы между критикой и строгими инструкциями.

— Ты будешь в Хэмптоне на следующих выходных, верно?

Черт. Это уже в следующие выходные? Мои родители каждый год устраивают грандиозную вечеринку в своем доме в Хэмптоне на Четвертое июля. Я боялась этого больше, чем обычно, с тех пор, как узнала, что к началу июля уже буду замужем за Крю. От нас будут ожидать, что мы будем вести себя как сплоченная, любящая пара, которой мы не являемся.

— Да. Я буду там.

— А Крю?

Я отвожу взгляд.

— Предполагаю, что да, — это звучит лучше, чем «я попрошу свою секретаршу спросить его секретаршу».

Легкое покачивание ее головы дает понять, что это не тот ответ, которого ждала моя мать, но она ничего не говорит, прежде чем повернуться и уйти.

Вместо того чтобы направиться в свой кабинет, как только она исчезнет, я иду на кухню за углом. Достаю газированную воду из холодильника и несу ее в свой кабинет, прижимая холодную стеклянную бутылку ко лбу, как только оказываюсь вне поля зрения работников на этаже. Я сажусь за свой стол и поворачиваюсь так, чтобы смотреть на окно. Мои глаза расплываются, когда фокус исчезает, превращая острые углы в беспорядок.

Теперь дом кажется другим.

Три часа спустя я выхожу из своего кабинета. Лия поднимает голову, как только открывается дверь, готовая услышать просьбу или вопрос. Вместо этого я говорю ей:

— Я ухожу на целый день.

Если она пытается скрыть свой шок, то у нее это плохо получается. Ее кофе чуть не опрокидывается, а стикеры разлетаются в стороны, пока она пытается осмыслить мое заявление.

— Вы, я имею в виду, вы... это... — Лия смотрит на часы на своем компьютере, как будто я не знаю, что еще даже нет пяти вечера.

— У меня есть кое-какие личные дела, о которых нужно позаботиться. Меня давно не было дома.

— Конечно-конечно.

Несмотря на то, что я чувствую себя хуже, а не лучше, я заставляю себя улыбнуться.

—