Горячий квартирант - Кендалл Райан

– Но ты сказал – один раз. Таков был договор. – Больше может быть опасно для моего сердца.

– Ты еще не влюблена. – Рука Кэннона сместилась под простыню, скользнув по моему животу, стала нежно поглаживать мои ноги. – А эта дырочка все еще мягкая и влажная, она ждет меня.

– Не знаю, – проныла я.

– Это было чертовски приятно, – сказал он, поворачиваясь ко мне и снова целуя меня в шею. – Я хочу еще.

– Только приятно? – поддразнила я его.

Он ввел в меня длинный палец.

– Прости меня. Приятно – неподходящее слово. Невероятно. Потрясающе. – Он вытащил палец и снова медленно ввел его. – Так тепло и уютно. Мне хочется жить там.

Кэннон снял использованный презерватив и надел другой, пока я лежала, раздвинув ноги, готовая ко всему, что он мог отдать мне.

* * *

Прошло два дня с тех пор, как мы занимались сексом, а жизнь продолжалась. Я вышла на работу, и Кэннон тоже, и мы вели себя так, как обычно. Ничто в нем не намекало на то, что мир перевернулся, поэтому я, разумеется, сделала все, что надо, чтобы убедить его, будто мы равнодушны друг к другу. Но в этот день дела приняли крутой оборот, и я больше не могла притворяться, что со мной все в порядке.

Мои гениталии были как в огне. Они были раздражены, распухли и покраснели. Я точно знала, что происходит. Бог наказал меня за то, что я сплю с братом своей лучшей подруги.

– Пейдж? – окликнул меня Кэннон, поворачивая за угол и направляясь к моей спальне.

После работы я рухнула на кровать и с тех пор не двигалась. Кэннон стоял у моей двери в своем полинявшем темно-синем хирургическом костюме. В этом наряде он выглядел очаровательно, я думала, что мне никогда не надоест видеть его в рабочей одежде.

– Привет, – бросила я слабым голосом.

Выражение его лица стало участливым.

– Что происходит?

Набрав побольше воздуха в легкие, я взяла себя в руки. Мне не хотелось об этом говорить. Никогда. Но нужно было это сделать.

Я тяжело выдохнула и посмотрела ему в глаза.

– Я думаю, ты заразил меня инфекцией.

Он нахмурился и подошел на несколько шагов ближе.

– Это невозможно. Я чист, клянусь тебе. И кроме того, мы пользовались презервативом.

Мы пользовались презервативом. Оба раза в то утро мы занимались любовью. Нет, мы занимались сексом. Слово на букву «Л» не входило в это уравнение.

Кэннон подкрался ближе.

– Каковы симптомы?

Я знала, что его мнение как врача было бы полезно, но отвернулась и, запинаясь, проговорила:

– Это полнейшее вторжение в частную жизнь.

Теребя ноготь большого пальца, я опустила глаза вниз, на свои руки. Я молилась про себя, чтобы земля разверзлась и поглотила меня всю целиком.

– Скажи мне, Пейдж. Я могу помочь.

Мое лицо горело.

– Там все красное и воспаленное и болит. И зудит. Я думаю, у меня сыпь.

– Позволь мне посмотреть.

Я поймала его взгляд.

– Ни за что. Ты не станешь смотреть на мои половые органы.

– Я уже смотрел, ты же знаешь. Я зарывался туда лицом. Если я взгляну, я смогу определить, есть ли о чем беспокоиться. Но я не смогу помочь, если не увижу.

Я сглотнула. Черт! В каких бы дерьмовых ситуациях я ни оказывалась, более затруднительного сценария я вообразить не могла. Несколько секунд просидев, как парализованная, я кивнула и, неохотно поднявшись с кровати, стала стягивать джинсы.

Кэннон пошел в ванную, и я услышала звук текущей воды. Он мыл руки. Когда он вернулся, я стояла рядом с кроватью.

– Трусы тоже, – пробормотал он.

– Не мог бы ты просто быстренько заглянуть под них?

Он покачал головой.

– Сними их, а потом ляг на спину и раздвинь колени.

Убейте. Меня. Сейчас же.

Пока я исполняла то, что он мне сказал, Кэннон следил за моими движениями. Это было просто странно.

Я легла на спину, подложив под себя подушки, и крепко зажмурилась.

– Просто расслабься, принцесса, – сказал он, садясь на кровать между моих раздвинутых ног.

Я была уверена, что умру от стеснения, и тупо уставилась в потолок.

– Сделай глубокий вдох и раздвинь колени.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я сделала то, о чем он просил.

– Интересно… Он колебался, нежно ощупывая одним пальцем мою распухшую плоть. Его прикосновение было таким ласковым, таким деликатным, что от него у меня громко затрепыхалось сердце, несмотря на стеснение.

– Что значит – интересно? Что там, черт побери?

Он посмотрел мне в глаза.

– Сколько прошло времени после секса до появления этих симптомов?

– Я заметила это, когда мы проснулись на следующее утро.

Он кивнул.

– Так я и думал. Это аллергия на латекс.

Я села и недоверчиво посмотрела на него.

– У меня нет аллергии на латекс.

– Твое влагалище говорит об обратном. Со временем у нас развиваются новые виды аллергии. С тобой все будет в порядке, просто тебе нужно воздержаться от секса до тех пор, пока все не заживет, вероятно, от трех до пяти дней, а на будущее найти для замены презерватив без латекса.

– Ладно. Хорошо, спасибо. – Я встала и натянула на себя нижнее белье. Я подумала, что в том, что мой квартирант еще и доктор, есть свои преимущества.

– Ты уверена, что ты в порядке? Мне очень жаль. В сущности, причиной того, что случилось, являюсь я.

Его отношение было милым, и да, как ни странно, следовало винить его покрытый латексом пенис, но я не могла винить его.

– Со мной все будет в порядке. – Морщась от неудобства, я сдвинулась на кровати.

Кэннон нахмурился.

– Это то, что я думал. – Он подложил под меня подушки. – Ляг снова.

Я воспротивилась, хмуро глядя на него, Кэннон же только хмыкнул.

– Ты не очень послушная пациентка. Просто успокойся на минутку и позволь мне сделать один телефонный звонок. Я еще не могу выписывать лекарства, но я попрошу об этом, когда позвоню доктору Хаслетту.

– Кому?

– Практикующему врачу, с которым я работал в гинекологии. Я уверен, что он выпишет тебе рецепт. Оральные стероиды быстро все приведут в порядок. Ты очень скоро почувствуешь себя лучше, принцесса.

Слыша, как он своим низким, бархатистым голосом не только обещает, что мне станет лучше, но еще и называет меня этим милым прозвищем, я, как маленькая, снедаемая любовью сумасшедшая девчонка, не смогла не улыбнуться ему.

Расслабившись, я откинулась на подушки, а Кэннон, достав из кармана телефон, вышел в коридор, чтобы позвонить.

Через несколько минут он вернулся, вид у него был раздраженный.

– Что он сказал? –