Эффект ласточки (СИ) - Веселова Янина Янина

- Будь, по-твоему, - сдался коннетабль Бригии.

- Спасибо, – поблагодарила его супруга. Поднявшись на цыпочки, она нежно коснулась губами сурово сомкнутых мужских губ. – А теперь пошли.

- Куда? – удивился он.

- Прощаться, - подмигнула Елена Павловна.

Ухватила своего полководца за руку и повела в спальню. Принимать капитуляцию. Безоговорочную капитуляцию.

***

- Вставай соня, – нежно целовал жену синеглазый герцог.

- Еще минуточку, – сквозь сон взмолилась она.

- Не получится, мне уже пора... - настаивал он. – Пора ехать.

- Прощай, - беззаботно улыбнулась утомленная ласками женщина.

- Прощай, - ошарашенно повторил Арвэль. – И что, даже не выйдешь меня проводить? – через минуту уточнил он.

- Не-а, - беззаботно откликнулась леди. - Но, если хочешь, я могу попрощаться с тобой по-своему, – она лукаво посмотрела на озадаченного мужа сквозь полуопущенные ресницы и, не давая времени на раздумья привлекла его к себе.

***

- Я совсем скоро вернусь к тебе, - обещал он спустя некоторое время. - Почему ты молчишь? Скажи мне что-нибудь на прощанье, Элен.

- Три вещи есть в мире, непонятные для меня, и четвертую я не постигаю: путь орла в небе, змеи на скале, корабля среди моря и путь мужчины к сердцу женщины, - ответила герцогиня, которой не в час вспомнилась Песня Песней. И чего она привязалась к бедной женщине? Неужели и в другом мире вечная книга будет тревожить ее сердце?

- Ты говоришь загадками, - наxмурился Арвэль. - А как же отгадки?

- Вернешься, получишь, - пообещала Елена Павловна.

- Ты будешь по мне cкучать? - допытывалcя Вэль.

- Даже и не знаю, - потянувшись словно кошка, поддразнила она. – Ты же знаешь, у меня весьма обширные планы. Позабытые-позаброшенные из-за одного синеглазого рыцаря. Пришла пора претворить их в жизнь. Почему ты хмуришься? Ну, не сердись, Вэль. Если тебе так уж хочется я немножко поскучаю. Могу даже всплакнуть пару раз.

- Маленькая колючка, – он натянуто рассмеялся. - Хоть поцелуй перед разлукой.

- Хорошенького понемножку, – справедливо заметили ему. - Вдруг после поцелуя ты разлакомишься и надумаешь остаться?

- Как будто ты против.

- Иди уже, дай поспать бедной беременной женщине, – отмахнулась Елена Павловна.

- Жестокая, - герцог все же не удержался и сорвал с желанных губ поцелуй и тут же вышел прочь.

- Сам дурак, - дождавшись, когда за дверью стихнут шаги, перестала прикидываться и всхлипнула она. - Гад синеглазый! - уткнулась в подушку, еще хранившую его запах и горько разрыдалась.

Положи меня, как печать, на сердце твоем, как перстень на руке твоей, потому что крепка, как смерть, любовь, и жестока, как ад, ревность: стрелы ее - стрелы огненные...

Наплакаться всласть не получилось. Домашние не позволили. Эти сволочи, а как еще назвать людей, которые беспардонно лезут в спальню к горюющей женщине, поперли прямо-таки косяком. Как лососи на нерест.

Первым выдвинулся целитель Оуэн. Этот лосось, то есть лось вперся в герцогские покои как к себе домой и, не обращая внимания на слабое сопротивление, влил в несчастную женщину кубок успокоительного отвара.

- Пейте, леди, - мычал (или что там лоси делают. Автор не в курсе) брат Оуэн. - Не плюйтесь. И немедленно прекратите икать. И брыкаться тоже прекратите. Мне нужно провести обследование. И никуда я не уйду. Не надейтесь. Особенно в те места, в которые вы меня посылаете. Сан не дозволяет.

- Так вам и надо, – шмыгнула носом мстительная Елена Павловна. - Что там с детками?

- Все в порядке, слава Всевышнему, - ответствовал целитель. – Единственно...

- Что?! - испуганно вскинулась будущая мама.

- Покраснели малыши, – ухмыльнулся брат Оуэн. – Как услышали маршрут, по которому вы, леди, меня отправили, так и покраснели.

- Простите, – смутилась дебоширка. — Но вы тоже виноваты. Ворвались, напоили меня редкостной гадостью и еще ругаетесь.

- Да, - невозмутимо подтвердил лекарь, - я такой. После чего распрощался и вышел. Как ни в чем не бывало.

Следом за целителем в спальню просочилась Иви. Она в отличии от громогласного отца Оуэна была тиха, скромна и благонравна, но не менее коварна.

- До чего ж у Айрин нынче пирожки удались, - проворковала девушка, разгружая тяжелый поднос, уставленный снедью. - И с мяcом, и с рыбкой, и с ягодой.

- Не хочу, – отвернулась от продуктового изобилия страдалица.

- А уж какие ватрушечки пышные получились, передать невозможно. Айрин в них новую пряность добавила. Заморскую.

- Н-да? - потянула носом Елена Павловна, но ничего не учуяла. Пришлось высмаркиваться. - Ваниль, - прищурилась она от удовольствия.

- Вот и я про то же, - обрадованная Иви подсунула госпоже блюдо с печевом. - Дивный аромат.

- Ладно уж, - Елена Павловна выбрала самую аппетитную ватрушку, - попробую. Но только одну штучку.

- Само собой, - довольная Иви кивнула и налила своей леди ягодного взвара. Потому как любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.

Думаете, что после того, как герцогиню осмотрели и накормили, ее оставили в покое? А вот и нет. К Елене Павловне заявилась Вилма с последними сплетнями, экономка с отчетом, тетушки с байками о днях мятежной юности, ювелир с готовым кольцом. И как прикажете горевать в таких условиях?! Пришлось вставать, приводить себя в порядок, покидать личные покои и включаться в бурлящую, искрящуюся жизнь.

Но оно и к лучшему, не так ли?

Зато в качестве моральной компенсации Εлена Павловна заказала себе и окружающим, но таким родным и близким сволочам драгоценные подарки. Пусть синеглазый раскошеливается.

***

К вечеру Елена Павловна так умоталась, что плакать расхотела. Не до грусти, когда спать хочется. Зверски. Она сладко зевнула, потянулась всем телом и закрыла глаза.

- Ах, ты, старый греховодник. Только муж за ворота, он тут как тут.

Поняв, что ее навестили призрачные знакомцы, герцогиня приоткрыла глаза, но голос подавать не торопилась. Помнила, что приведения ей достались на редкость пугливые.

- Какой муж, женщина? Очниcь. Я сам мужчина хоть куда. Или уже забыла? Так я могу напомнить, – расхрабрился сэр Николас. – Иди же ко мне, моя курочка, – раскрыв руки он двинулся к супруге.

- Попробуй только, я тебе напоминалку оторву и скажу, что так и было, – посулила грозная леди.

- Полюбуйтесь на нее, люди. Графиня, а выражается как рыночная торговка, - на всякий случай отлетев подальше от несравненной Матильды, возопил он.

- А ты... А ты... - никак не могла подобрать достойный эпитет графиня.

- Доброй ночи леди Матильда и сэр Николас, - поприветствовала призраков Елена Павловна. – Простите, что вмешиваюсь, но не могли бы вы ругаться в другом месте. Я, видите ли, немного устала сегодня.

Приведения испуганно всколыхнулись и замолчали.

- Спасибо, - благодарно улыбнулась им Елена Павловна. – В другой день я с удовольствием поболтала бы с вами, но только не сегодня. Простите.

- Так вы на самом деле слышите нас, юная леди? - склонила увенчанную рогатым энненом голову Матильда.

- Да, – призналась та. - А разве другие?..

- Другие, - презрительно фыркнул сэр Николас. - Да они даже видят нас кое как. Размытый человеческий силуэт, туманная дымка... - противным голосом передразнил он кого-то.

- Надо же, – поразилась Елена Павловна. – А я прекрасно вижу и слышу вас с супругой.

- Ох... - зарозовел от смущения призрак в ночнушке. - Простите, леди, за мой неподобающий вид. - Отвык, знаете ли... За столько лет вы первая...

- А я тебя предупреждала, – напустилась на мужа леди Матильда. - Я просила надеть штаны! Но нам же нужна вентиляция. Довентилировался, бесстыдник? Чтоб в следующий раз... Хотя, о чем я говорю? Тебя и могила не исправила.

- Не при посторонних, козочка, - взмолился несчастный.

- Так уж и быть, - смилостивилась Матильда. - Но имей в виду, все твои наряды я проверю лично.

- Не искушай, - завибрировал сэр Николас и, незаметно для жены, подмигнул Елене Павловне. – Доброй ночи, леди, – расплылся в улыбке он.