Павел и Авель - Андрей Баранов

– Итак, мадемуазель, что же нам делать? В какую страну следовать? И как спасти Вольдемара из цепких лап полиции? – поинтересовался граф Михайло у агентессы наутро в гостинице, куда они наконец вернулись после своих приключений.

Лесистратова как раз с лупой в руках увлеченно изучала карту Европы, напечатанную в великолепном атласе работы Вест-Индской компании. Она была весьма хороша в походном наряде, темной амазонке и коричневых шелковых бриджах. Иногда она поднимала голову, видимо мысленно вспоминая как именно барон был расположен на кресте, и шевелила губами.

– Я наметила маршрут! – радостно сказала Лиза. – Судя по расположению конечностей несчастного аббата и в соответствии со сторонами света нам следует сначала посетить Францию, потом Испанию, затем Италию…

– Ну а напоследок Англию, не так ли? – усмехнулся граф Г.

– Как вы угадали? Да, именно ее! Правда голова покойного была загнута так неестественно, что у меня появились сомнения…

– А каким же членом своего тела он на нее указывал, мадемуазель? – поинтересовался граф.

– Самым важным! – отвечала Лесистратова несколько неопределенно. – Впрочем все познается в сравнении. Но начать нужно с Парижа – судя по положению головы покойного.

– Итак, мы едем в Париж? Ну что ж, всецело вам доверяюсь, хоть и говорят, что зачастую прекрасные дамы страдают топографическим кретинизмом!

– Ну, граф Михайло, вы ведь и сами можете попробовать угадать! Вспомните как именно расположен алтарь в церкви св. Михаила, как был распят несчастный мученик, на какие стороны света указывали его длани… Возьмите карту, ведь все это совсем несложно! – огрызнулась Лесистратова, которая отличалась вспыльчивым нравом.

Граф Г. взял в руки атлас и несколько времени задумчиво жевал губами и морщил свой аристократический лоб, в итоге окончательно решив довериться своей товарке.

– Всецело полагаюсь на вас, мадемуазель! – ответил он. – Однако перед поездкой нам следует вытащить из узилища друга Вольдемара. Это нелегко будет осуществить – наверняка здешнее правосудие вцепилось в него всеми четырьмя лапами. Может быть напасть на полицейский участок? Внезапность – залог успеха!

– Нет уж, граф, никакой комедии мы ломать сейчас не будем. Не забывайте, что с вами я, а у меня имеются свои методы.

Граф Г. уже хотел спросить было, что же это за методы, но вспомнил о них и осекся. Впрочем ему уже было решительно все равно – он согласился бы на любой путь возвращения старого приятеля. Нервически пожав своими широкими плечами, он отошел вглубь комнаты, невольно восхищаясь решительностью и беспринципностью своей спутницы.

А мадемуазель Лесистратовой вновь пришлось нанести ряд всяческих визитов. Вначале она отправилась к русскому посланнику в Гамбурге. Надобно сказать, что еще при государе-императоре Петре Первом здесь появился первый российский посол, который по долгу службы обязывался сообщать царским властям о политике и общей обстановке в немецкой стороне, регулярно читая здешние газеты с новостями. Императрица Екатерина Великая любила выписывать из вольного города ученых мужей и медиков. Миссионеры из местной лютеранской церкви служили в российских столицах, то есть связи был налажены зело хорошо.

Посланник ничуть не удивился визиту Лесистратовой, собственно им приходилось решать и не такие вопросы, и они давно уже ничему не удивлялись. В разное время в Гамбурге служили короне послы из рода Салтыковых, Мусиных-Пушкиных и другие весьма известные и почтенные люди. О чем только не приходилось докладывать им в Россию – вплоть до бегства переселенцев с выданными им деньгами, коих несомненно подговорили прусские вербовщики, и о французских агентах Директории и французских же клубах в Гамбурге, что только не требовалось осуществлять, скажем торжественно праздновать коронацию императрицы Анны Иоанновны.

Так что услышав от Лизы, что некий их приятель совершенно случайно, посещая церковь в поздний час из-за своей крайней набожности и верности традициям, попал в руки стражей порядка, посланник обещал похлопотать, и также передал привет его сиятельству князю Куракину.

Лесистратова казалось была вполне удовлетворена результатом, однако же не преминула зайти еще и в торговую палату города. Там она долго и обстоятельно поясняла, что их визит – это практически торговая миссия, в которой пропавший Морозявкин чуть ли не главное лицо, рассказала и о своей шведской концессии, а так как уже много лет гамбургские купцы торговали в России икрой, сёмгой и лососиной и были в первых рядах импортеров, плывя из Гамбурга в Архангельск и Санкт-Петербург и возвращаясь затем с пушниной и деревом, медом и холстами в другие европейские города, то неудивительно, что рассказ мамзель Лесистратовой об их страданиях был принят со вниманием.

Колеса завертелись, машина правосудия заработала и кряхтя изрыгнула из своих недр страдальца Вольдемара. Мрачный гамбургский донжон, то есть тюрьма, выпустил его на божий свет, и уже скоро он попал в крепкие объятия графа, и удостоился короткого но приятного поцелуя Лизы.

– Ах, мне было так одиноко без вас, я так скучал в узилище! – сообщил он радостным, хотя и слабым голосом. – Я все время с вами куда-то попадаю… прямо пропадаю…

– Не печалься, и ты будешь вознагражден! – Граф Г. всегда был щедр, ну а уж тут особенно.

Так что уже скоро бывший каторжанин Вольдемар вкушал огромные порции овощей с креветками в ближайшем трактире. Опять были и суп из угрей и селедка, и всякая копченая рыбешка, баранина, птица, и Лиза с графом только удивлялись прожорливости приятеля, которую можно было объяснить лишь тем, что в местных тюрьмах вовсе не кормили. Впрочем Лиза, зная что такое немецкий «ордрунг», весьма в этом сомневалась. Ей тоже временами удавалось ухватить кусочек фаршированного краба или тому подобную мелочь, однако в основном Морозявкин удерживал монополию.

– Ну вот! – удовлетворенно сказал он, отвалившись от стола и оглядывая дощатый потолок осоловелыми после бочонка пива глазами. – Кажется я вполне удовлетворен. Хотя… – тут Вольдемар бросил недвусмысленный взгляд на Лизу, впрочем не дававшую к тому никакого повода.

– Ну уж нет, сударь, этого лакомого блюда вам не достанется! Вы сидели вовсе не год, и не два, так что не положено! – отвечала Лесистратова с приличным негодованием.

– Ну что ж… Сидеть год мне не хочется, даже ради вас, сударыня. А кроме того я и сам превратился бы в тюрьме в любимую жену какого-нибудь пирата. Так что теперь у меня другой вопрос – куда же мы направим свои стопы далее?

– В гостиницу… а ты куда ж хотел? – вопросил граф Г.

– Нет, в географическом разумении? В какую страну? В какой город?

– Ах, право я и сам не знаю, друг мой… Мадемуазель, а куда же мы теперь отправимся? – полюбопытствовал граф у Лизы.

– Как я уже и говорила – в самый прелестный город мира – Париж! Неужели вы забыли? – спросила Лиза кокетливо. – Но прежде конечно мы попадем в Гавр.

– Как приятно, что эти господа, масоны, так широко распространились и гоняясь за тетрадями мы попадем в лучшие мировые столицы… Я обожаю путешествовать, особенно за казенный счет, – добавила она совершенно развеселившись.

– Но при этом вы кажется не забываете пополнять и свой собственный счет? – полюбопытствовал Морозявкин бестактно как всегда.

– О, это сущие пустяки – мои торговые дела. Ведь надо же чтобы меня все считали деловой леди, не так ли? – пояснила Лиза.

– И, кстати, только благодаря мне мы сможем путешествовать на попутном негоциантском судне, не заплатив ни копейки… Так что экономия государственного бюджета налицо! – не преминула похвастаться она.

– Мы знаем ваши заслуги, и поверьте мне, ценим их! – подытожил граф как бы от лица государства.

После непродолжительных сборов компания двинулась в путь. Добравшись до порта, друзья в полном составе погрузились на корабль все той же Вест-Индской компании, и его пузатые бока засверкали под первым весенним солнцем. Раскалывая последний лед, судно двинулось из Северного моря в пролив Ла-Манш.

Во время довольно долгого морского перехода Граф Г. читал поучительные гистории из книжек, Морозявкин развлекался как мог, стреляя чаек из длинного морского аркебуза, а также заплетая и расплетая косичку на своем парике. Кроме того он был всегда в первых рядах, когда полагалось снять пробу с обеда, приготовленного судовым коком, и несмотря на неодобрение помощника капитана Вольдемар никогда не уклонялся от этой обязанности, которую сам на себя и возложил.

Лесистратова же все время возилась с атласом, секретными записками, почтовыми голубями, а также огромным количеством скарба, который она успела накупить и свертками с монетами, что сумела накопить за время путешествия. Она неустанно перепрятывала деньги и разбирала платья, количество которых напугало бы любого мужчину, однако Лиза вознамерилась еще более разнообразить свой гардероб в Париже.