Фол последней надежды (СИ) - Екатерина Морозова

Мы вышли из отеля, ненадолго остановившись у входа, чтобы подождать автомобиль с водителем. Стёпа поправил на мне меховое манто, которое не скрывало красивого ожерелья, и посмотрел мне в глаза с таким желанием, что мне захотелось куда-нибудь спрятаться, чтобы окончательно не раствориться в его карих глазах.

Около входа стоял чех средних лет, который тут же, как увидел меня, стал указывать пальцем в нашу сторону и довольно громко восклицать:

- Урода! Урода! - я в ужасе прижалась к Степану, но сделала вид, что не заметила странного мужчину.

Проходящие мимо нескромного гражданина люди соглашались с ним и, кивая головами, бормотали в унисон, причмокивая губами:

- Урода!

- Что ты со мной сделал, что все меня страхолюдиной считают? - чуть не плача, прошептала я Мельникову, посильнее вцепившись ему в руку.

И лишь когда мы сели в машину, Стёпа рассмеялся, и, глядя на мое несчастное лицо, сообщил:

- Я полностью с ним согласен, - он сделал небольшую паузу, чтобы я окончательно прочувствовала трагизм ситуации, а потом объяснил: - У чехов "Uroda" - это значит "Красавица".

- Ну, надо же, - недоверчиво покосилась я на Степана, но тут же отодвинулась, перестав держаться за рукав его пальто.

Вернисаж проходил в загородном поместье, за пределами Праги, и охранялся не хуже президентской резиденции. Уже на подъезде к старинному строению я поняла, на мероприятие какого уровня я попала: на подъездной аллее самым скромным автомобилем являлся мерседес представительского класса, в то время как его окружали роллс-ройсы, ламборджини и бугатти. Этих королей автопрома я видела только на картинках в журналах любознательного Вани, и никогда бы не подумала, что смогу лицезреть их лично. Было бы здорово сфотографироваться с ними, но боюсь, что другие гости сочтут меня дикой.

- Ты уверен, что мы прибыли по адресу? - жутко нервничая, спросила я Мельникова, который просто кивнул головой в ответ.

Перед парадной лестницей, где у главного входа в особняк разодетых гостей встречал специально подготовленный персонал, нам пришлось преодолеть участок газона, в который шпильки моих туфель нещадно проваливались, унося за собой куски земли с травой. Вспомнив о том, что сегодня я всё-таки леди, я постаралась незаметно стряхнуть землю с каблуков, и с облегчением выдохнула, поняв, что мне это удалось.

Внутри поместья было не менее красиво, чем снаружи: много света, бархатные портьеры и живопись в позолоченных багетах на стенах создавали ощущение маленького дворца. Повсюду неторопливо и чинно ходили солидные мужчины в сопровождении своих дам, а недалеко от основной экспозиции, я увидела исключительно мужскую компанию, увлеченно обсуждающую что-то на чешском и английских языках. Среди них стоял дядечка в довольно скромном сером костюме, заметно отличающийся от других. "Наверное, попал сюда случайно, также, как и я", - не успела я об этом подумать, как Стёпа шепнул:

- Пойдем, поздороваемся. Видишь мужчину в сером костюме? Это Премьер-министр Чешской Республики, - я могла бы упасть, если бы не ловкие руки Мельникова, которые подхватили меня и направили в сторону нужной компании, не позволив позорно растянуться на полу.

Чешский язык я совершенно не знала, а вот английский понимала довольно хорошо, поэтому без проблем вникла в беседу Степана с Премьер-министром и другими мужчинами, стоящими подле него. Для меня почти первое лицо государства было сродни с небожителем, с которым невозможно встретиться в реальной жизни, а вот для Стёпы, похоже, это было вполне обыденным делом - общаться с людьми такого ранга.

- О, Степан, это Ваша прелестная жена? - улыбаясь, спросил Премьер-министр, приветствуя Мельникова.

- Нет, что Вы, - зарделась я от удовольствия, получив комплимент, - в то время как Степан вставил и своё слово:

- Нет, не жена, пока только невеста, - все мужчины одобряюще разулыбались, пригубив шампанское из бокалов в знак одобрения нашего успешного союза.

А мне сдержаться помогло лишь воспитание, поэтому я, намертво прилепив улыбку к губам, отсчитывая минуты, ждала, когда же мы останемся с Мельниковым наедине. И ждала я его отнюдь не для любовных утех. Стремительное развитие наших отношений за пару дней от дружеских до супружеских чрезвычайно пугало.

Как только мы отошли от этой компании благородных мужей, я, потакая своей кровожадности, стала гневно возмущаться, правда, исключительно шепотом, отведя Мельникова в сторонку:

- Какая я тебе невеста? Что ты городишь?

- Значит, как изображать девушку Моторина - это ты - пожалуйста, а как моей невестой вечерок побыть, то ты - против? - Стёпа явно расстроился.

- Да что ты завелся? Ладно, ладно. Милый, пойдем, выпьем шампанского? А сколько гостей у нас планируется на свадьбе? - я натянула на лицо свою самую добродушную улыбку, которая не могла оставить Мельникова равнодушным.

- Подлиза, - только и сказал он, ведя меня к столу с напитками, по дороге приветствуя разных высокопоставленных особ, которые мне были совершенно неизвестны, но судя по размеру бриллиантов на шеях их жен и любовниц, люди это были далеко не бедные.

Я стояла рядом с "супругом", терпеливо ожидая, когда мой благоверный закончит переговоры с деловыми партнерами, допивая очередной бокал шампанского. В соседней комнате заканчивала петь оперная певица, и гости разбрелись по особняку. Наконец, Степан освободился, и, вывел меня на пустынный каменный балкон, полностью переключив своё внимание на меня:

- Все эти иностранцы весь вечер с тебя глаз не сводили, - с досадой произнес Степан.

- А мне казалось, что только ты на меня постоянно смотрел.

- Боялся, чтобы не увели. Я же не Премьер-министр, и бугатти у меня нет, - я улыбнулась, представив себе картину, как на глазах у Стёпы я убегаю к старому чеху, который увозит меня в романтические дали дома престарелых на своём кадиллаке. - Ты была такой забавной, когда старалась походить на вычурных дам, - Стёпа развеселился не на шутку: - Не ела ничего, только пила и задирала нос повыше.

Что не говори, а тут Мельников был прав: когда я волнуюсь, мне кусок в рот не лезет, вот я и пила одно шампанское, чтобы не стоять столбом, привлекая к себе лишнее внимание.

Увидев смятение на моем лице, Степан улыбнулся и сказал: - Ты чем-то испачкалась. Так и быть, по старой дружбе, сотру, - в этот момент Мельников наклонился к моему лицу и, прикоснувшись губами к губам, замер на мгновенье, после чего вернулся в исходное положение, сообщив: - Ну вот, теперь порядок.

Я отшатнулась он него, пытаясь прийти в себя. Я никак не могла привыкнуть к переменам, которые произошли в друге так стремительно.